— Я убью тебя, шлюха, и снова стану любимой! — прошипела Сванхильд и замахнулась.

Она вскрикнула. Сзади неё вырос Оддманд и сдавил её руку с ножом. Сталь лязгнула о доски пола. Сванхильд взвыла и рухнула на колени. Дворецкий хоть и был стариком, но он был ещё крепким мужчиной и когда-то сражался с мечом в руке. Свалить на пол какую-то девицу не составило для него большого труда.

— Госпожа!.. — в покои влетели мои подруги. Они подбежали ко мне, стали обнимать и целовать лицо. Я вся тряслась от пережитого кошмара.

«Свиньи везде», — да, Зиг, я поняла тебя.

После покушения я не могла оставаться одна в покоях. Лейла и Беатрис были со мной. Мы спали на нашей с Зигом кровати, обнявшись. Я прорыдала полночи, не в силах перенести ужас. Я могла умереть. Опоздай Оддманд с девочками хоть немного, и всё.

Конец.

В усадьбе происходило что-то страшное. Без Зига и его твёрдой руки всё сыпалось: воины были неспокойны, Сванхильд, вот, решила творить правосудие. Мне нужно было срочно что-то делать. Но что я могла? Судить имел право лишь князь, дружина враждебно относилась ко мне, да и никого из них я не знала, чтобы положиться. Я решила посоветоваться с Оддмандом.

— Что мне делать, Оддманд? Когда вернётся князь? Далеко ли он поехал? — начала волноваться я.

Мы говорили в коридоре у закрытого ставнями окна. На дворе стояли лютые морозы. Окна не открывались. В усадьбе целыми днями чадили очаги и пылали свечи, масляные светильники и чаши с углями грели покои. Старик с жалостью взглянул на меня.

— Не знаю, когда он будет, маленькая госпожа. Я сделал, что должен был: посадил убийцу в башню. Пусть ждёт суда князя Зигрида. Волков выпороли за драку, а тот, что посмел поднять на тебя руку, сидит в колодках. Тоже пусть князь его судит. Боюсь, это всё, что мы можем сделать.

— А вдруг это повторится? — вот, чего на самом деле боялась я. — Я не могу спать спокойно, пока вокруг ходят убийцы с ножами!

Я уже не знала, кому можно здесь доверять. Кроме Оддманда, который спасал меня столько раз, мне не к кому было идти. Вот ему я доверяла. И ему доверял Зиг, раз оставил два года управлять усадьбой и оставлял впредь. Оддманд смотрел на меня, как на любимую внучку. Разве может он обидеть меня? Подумав немного, я сказала:

— Могу я поговорить с тем воином, что вступился за меня? Хочу поблагодарить его.

— Как прикажешь, маленькая госпожа, — кивнул старик-дворецкий.

— Тогда позови его в главный зал. Я буду там.

Я ждала воина в тишине. Сидела на троне, скромно устроив руки, украшенные кольцами и браслетами, на коленках. Комкала пальчиками небольшой мешочек, набитый монетами, — награда для моего спасителя. Качала ногами, стуча каблучками сапог по ножке трона. Волновалась, потому что боялась, что надо мной опять будут смеяться.

«Ты зовёшься княгиней, а сама трусливая овца», — нет, Сванхильд, я стану Львицей, достойной своего князя. Нужно просто набраться опыта.

В зале было пусто. И опять грязно после вчерашней пирушки. На столах лежали объедки, пустые кружки. Пахло элем и тухлым мясом. На полу засохли пятна разлитого пива, валялись под длинным столом кости. Но у тронов, моего и князя, было чисто. Я сидела на мягком одеяле из шкур зверей и мысленно проговаривала, что скажу.

Воин появился довольно скоро. Он был молодым, высоким и широкоплечим, одетым в кожаную броню. Под мышкой он нёс железный шлем. На его ремне висел меч, а с другой стороны секира. Воин подошёл ближе к помосту и поклонился мне. Потом поднял светлые глаза, голубые, как зимнее небо. Его лицо показалось мне приятным.

— Звала, госпожа?

— Да! — я встрепенулась, вновь начав волноваться. Выпрямила спину. — Спасибо, что заступился за меня вчера. Я приготовила тебе награду.

Показала ему мешочек.

— Это честь для меня, но мне ничего от тебя не нужно, — он снова поклонился и чуть улыбнулся. — Я поступил так, как должен был. Я клялся служить князю, значит, и тебе, госпожа.

Я зарумянилась. Мне показалось, что я выгляжу глупой в его глазах, и он просто насмехается надо мной, как над ребёнком. И всё-таки я хотела наградить его. Сделать хоть какое-то маленькое дело, пока нет моего великого мужа.

— Скажи, как твоё имя? — спросила я.

— Гуди Счастливчик, госпожа.

— У меня есть для тебя особое дело, Гуди, — проговорила я и раскраснелась ещё гуще, потому что слова показались мне какими-то двусмысленными.

Ему, кажется, тоже так показалось. Воин опустил глаза. Потом бросил взгляд на меня, явно недоумевая. Я поспешила замять неловкое мгновение. Встала и пошла к нему, чтобы отдать мешочек с монетами. Оступилась на ступеньках помоста и чуть не упала на него.

— Осторожно, госпожа, — Гуди неожиданно оказался рядом и придержал меня за руки.

Боги, какой стыд! — я шарахнулась от него.

— Спасибо! — выдохнула я, краснея до ушей. Сунула награду в его большие, загорелые ладони с мозолями от оружия. — Это тебе. Отказы не принимаются! Фух, так. Теперь к делу.

Гуди не задавал лишних вопросов да и вообще оказался молчаливым. Он ходил со мной повсюду, кроме, разве что, отхожего места, и ночью спал в соседних покоях, за стенкой. Охранял меня, как преданный пёс. Со мной ночевали мои подруги. С ними я тоже почти не расставалась. Не знаю, почему я испытывала такое доверие к этому воину. Наверное, меня покорил его поступок тогда, в зале, когда он заступился за меня и не испугался огромного Лейфа. Я хотела, чтобы он стал моим другом и защитил меня, если что-то произойдёт.

Одним днём Гуди провожал меня до хранилища. Он нёс мои книги, хотя я уверяла, что мне вовсе не тяжело. Но мужчины редко меня слушались, даже те, кто должны подчиняться. Откуда-то он принёс мне веточку рябины с ягодами.

— Это подарок, госпожа. Ты такая грустная ходишь, хоть немного улыбнёшься, — сказал он.

Я правда улыбнулась. Подарок показался мне милым и совсем скромным. Зиг, наверное, сжёг бы его в огне, он же такой злой!.. Но Зига не было, поэтому я искренне поблагодарила Гуди:

— Спасибо! Это так мило!

И вот мы шли в хранилище. Я с веточкой, а он с огромной стопкой книг, да ещё обвешанный оружием.

— Тебе точно не тяжело? — волновалась я. Была готова забрать половину.

— Точно, госпожа.

Ещё было утро. В усадьбе все занимались своими делами, и я хотела посидеть в хранилище. Гуди я туда не приглашала никогда. Мне казалось, что это место не для посторонних, только для меня и Зига. И для нашего дракона, конечно. Но сегодня я сделала исключение — провела Гуди внутрь, чтобы он поставил мои книги на стол.

— И как бы ты сама это тащила? Тяжесть! Не бережёшь себя, госпожа, — беззлобно пожурил Гуди.

— Мне не привыкать. Это же книги, а не мешки с зерном.

Гуди ухмыльнулся и покачал головой. Смотрел на меня сверху добрыми глазами. Мне вдруг стало неловко. Я заправила волосы за ухо. И чего так глядит? Растрепалась я, что ли?.. Гуди посерьёзнел и сказал:

— Как думаешь, что князь сделает с Лейфом?

На сердце стало мрачно. Я опустила глаза и вздохнула.

— Не знаю. Думаю, что-то страшное.

— Князь тебя бережёт, его можно понять, — заметил мой охранник. Голубые глаза воина изучали моё лицо, задумчивые. — Мне тяжело просить о твоей милости, госпожа, но могла бы ты заступиться за Лейфа перед князем? Лейф всегда был немного… горяч, но он хороший парень. Уверен, он не желал тебе зла.

— Но он ударил меня…

— Дурак. И задел сдуру. Я выбил ему зубы, а Оддманд добавил плёткой. Наказан он по-полной.

— Тебе тоже досталось, — я знала, что и Гуди выпороли за драку. Страшно представлять, какие же рубцы, наверное, на его спине. Честно сказала: — Мне жаль тебя.

— Заслужил. Я знал, что получу. Тебя жалко стало, госпожа. Ты маленькая, тихая. Зря мы на тебя скалились, просто тяжело принять дочь врага в нашем логове. Ты обиды не держи, лады?