— Идёмте, госпожи, — наконец распорядился дворецкий.

Мы пошли в терем. Внутри было тепло и пахло воском. Дворецкий зажёг свечу. Он повёл нас по бесконечным коридорам и лестницам. Я ничего не могла рассмотреть во мраке. Ничего, погуляю тут утром.

«Будешь хозяйкой, найдёшь себе кучу дел».

Хозяйкой… я никогда не вела домашних дел. Боги, дайте ума разобраться!

Дворецкий привёл нас в покои князя. Служанки поставили на пол вещи, которые мы донесли в руках, и огляделись. В середине комнаты придвинутая к бревенчатой стене стояла кровать. Одеял на ней не было, только голое дерево. Под окном стоял стол, на нём лежала стопка книг. Пальцы закололо от желания прикоснуться к кожаным переплётам, но я удержалась. Успеется. Оглядела сундуки, очаг с дымоходом. Перед очагом стояло большое кресло. Наверное, от стола. А над кроватью…

— Боги, чудище! — воскликнула Лейла, ткнув смуглым пальчиком в чучело медведя. Вернее, его голову. И мне тут ещё спать…

Я поёжилась.

— Прости, ты не называл имени, — обратилась я к дворецкому.

— Оддманд, госпожа, — поклонился тот. Мне было неловко, что человек, годящийся мне в отцы, так низко мне кланяется. — Клянусь выполнить любое поручение.

— Спасибо, Оддманд, — скромно улыбнулась я. — Тогда принеси одеяла. И ещё… могу ли я наполнить ту бадью? Очень хотелось бы искупаться с дороги.

Кажется, Оддманд куда-то выпал во время нашего разговора и только улыбался в усы, наблюдая за мной. Я смутилась.

— Это все поручения, госпожа? Может, хочешь выпить или перекусить? — нет, всё же он меня слушал. Но взгляд был таким ласковым, будто он говорил с ребёнком, а не своей госпожой.

— Нет, это всё.

— Будет сделано, — кивнул старик и вышел.

По покоям зашныряли слуги — мужчины в простых одеждах. Они не поднимали глаз на меня, хотя каждый был выше на голову или половину головы. Я старалась тоже не глядеть на них. Догадалась, что это рабы. Почти все они были хромые, чтобы не могли сбежать. Они наполнили бадью и вышли. Лейла прикрыла тяжёлую дверь княжеских покоев.

Я успела перекусить остатками еды с дороги, пока мои служанки готовили чистую рубашку и полотенца. Оддманд, как и обещал, принёс одеяла и простыни. Лейла стала стелить, пока я полезла в воду.

— Боги, неужели мы добрались?.. — простонала я, нежась в кипятке. Мечтала об этом мгновении всю дорогу.

— Самой не верится, госпожа, — отозвалась Лейла.

Беатрис сидела на полу у стола, понурая. Я позволила ей отдохнуть. Сердце рвалось на части от жалости к ней. Я обернулась и положила руки на бортик бадьи.

— Беатриси, — позвала я. Подруга подняла голову и спешно вытерла лицо. Выдавила улыбку. — А ты говорила с ним? Сказала про?..

— Боги, конечно, нет! — она покачала головой и призналась. — Мне страшно. Я не виделась с ним уже три дня.

— Прячешься? — поддела Лейла, снова начав закипать. — Это глупо! Пусть отвечает за свои дела, нечего одной страдать.

— Это не страдания, ясно! — вдруг рявкнула Беатрис. Мы оторопели. Она смутилась своей резкой злости и вытерла щёчку рукавом платья. — Простите, девочки. Но это не страдания! Это и мой ребёнок, я сама его хотела. Я справлюсь и буду лучшей матерью на свете!

Беатрис залилась краской от возбуждения. Мы с восхищением взглянули на неё.

— Но всё-таки твой Йорген должен знать, — вставила в конце Лейла. Я кивнула, соглашаясь.

Девушки помогли одеться в длинную нижнюю рубашку и расчесали вымытые волосы. Потом я позвала дворецкого Оддманда и велела выделить моим девочкам тёплую, удобную комнату. Слуги ушли. Я осталась одна. Подошла к столу, подтащила тяжёлое кресло и села. Воровато обернулась на дверь, потом притронулась к книге, что лежала сверху. Внутри был незнакомый мне мир. Я подтянула толстый том ближе и погладила почернёвшую от времени кожу.

Интересно, что там внутри? Империя? — следом подумала: — А почему она тут? Зиг же не умеет читать.

Распахнулась дверь, и я отдёрнула руки от книги, как от кипятка.

В покои заглянула высокая девушка с тёмными, длинными волосами, собранными в косу. На ней было дорогое платье с узором по кромке подола. Медный пояс из пластинок обхватывал её тонкую талию. А глаза, подведённые густо и чёрно, смотрели, как у хищницы.

— Так-так, а ты ещё кто такая, мышь плутовка? — спросила девушка, скрестив руки на высокой груди.

Кажется, о сотне наложниц Зигрида Рыжего никто не врал…

— Где он тебя такую нашёл, а? Ни кожи, ни рожи, — оскалилась она, оперевшись плечом на дверной косяк.

Слёзы обожгли щёки. Было обидно. Я выдавила:

— Зиг говорит, я самая красивая…

Девушка рассмеялась. Я вжала голову в плечи, совершенно растерянная. Я была княгиней, но не чувствовала никакой силы в себе. Не чувствовала себя хозяйкой.

— Зиг? Вот как любопытно, — усмехнулась незнакомка. Она прошла в комнату, будто к себе в покои, и остановилась у стола, наклонившись ко мне. Её глаза сверкали, как драгоценные камни из моих сундуков. В ушах качнулись круглые золотые серьги. До меня донёсся сладкий запах её масел. Девушка перестала улыбаться и зашипела: — Князь льстец и хвалит каждую из нас. Ты глупа, если поверила, что высоко взлетела. Самая любимая у него я! Поняла, белобрысая шлюха⁈

— Замолчи, — буркнула я.

Терпела из последних сил, чтобы не разреветься в голос. Губы уже дрожали. Девушка склонилась ниже. Я ощутила её дыхание на виске.

— Повтори? — загудел её голос.

— Какого хрена ты тут забыла, Сванхильд?

Мы обе обернулись, услышав голос князя. Он хмурился, недовольный. Взглянул на меня. Я вдруг громко всхлипнула, глазами умоляя защитить меня. Князь дёрнул желваками и положил ножны, которые нёс в руке, на плечо.

— Что происходит, а? — его рычащий голос не предвещал ничего доброго.

— Да так, зашла поздороваться с твоей новой рабыней, — улыбнулась Сванхильд, как ни в чём не бывало. Она подошла к нему, качая бёдрами, и вдруг опустилась на колени. Погладила его ноги через штаны. Я оторопела. Сванхильд протянула со стоном: — Я так соскучилась по тебе, господин. Два года прошло, как ты оставил нас. Надеюсь, твои подвиги разнеслись в сагах по всему миру.

Боги, так льстить я ни за что не научусь, — меня даже затошнило.

— Да, обо мне болтают на всех сторонах света. Не жалею, что вырвался из этой дыры.

Зиг обошёл рабыню и положил меч на постель. Он обернулся. Зарычал, потягиваясь, и почесал бритый затылок. Потом выпрямился и оскалился усталой ухмылкой.

— Раз зашла, то передай всем, что скоро я раздам вас своим людям.

— Раздашь⁈ Почему? — Сванхильд потеряла весь покладистый вид и вскочила. Она выглядела растерянной. Удивительно, но я испытывала что-то вроде радости от этого.

— Я женился на княжне Сёдраланда, — рассказал князь. Он кивнул на меня, притихшую и съёжившуюся за его столом. — Вот она. Вы мне не нужны. Да и я вам тоже не нужен. Два года без меня прожили как-то…

— Боги, господин! Не будь так жесток с нами! — воскликнула Сванхильд и прижала руки к груди. Она бросила быстрый взгляд на меня, потом снова посмотрела на князя. — А если она не родит тебе? Что тогда?

— Заткнись. Я устал, — бросил князь и сел на край кровати. Он был напряжён, я видела, но делал вид, что ему на всех плевать.

— Господин…

— Пошла вон! — рявкнул Зиг.

Сванхильд выскочила из княжеских покоев, как кошка, в которую бросили сапог. Дверь за ней захлопнулась. Повисла гнетущая тишина. Я всхлипнула и вытерла сопли рукавом. Только теперь меня начало колотить.

Так вот, что будет со мной, когда надоем.

Но сейчас я хотела, чтобы меня защитили. Спустилась на пол и подошла к своему князю, бесшумно ступая босыми ногами. Он обернулся, потянулся первым и обнял. Стало спокойно. Я прижалась к его груди, плача.

— Мне никто не нужен, кроме тебя, ясно? — сказал Зиг отчётливо. Я закивала. Он вздохнул и положил подбородок мне на плечо, поглаживая мою спину. — Испугалась, моя драгоценность?