— Что случилось, госпожа? — забеспокоилась Беатрис. Она подошла ко мне, словно гусыня, переваливаясь, и опустилась рядом, придерживая живот. Потрогала мой лоб.

— Кажется, отравилась, — вздохнула я. — Ох, мне что-то так плохо…

— А ты уверена, что отравилась? Может?..

У меня сердце заколотилось чаще, когда я поняла, на что она намекает. Мне и в голову не пришло, что я могу быть… беременна. Настолько невероятно было поверить, что у нас наконец получилось. Боги!.. Я обняла живот. Взглянула на Беатрис. Она улыбнулась уголками губ, и глаза её вмиг наполнились светлыми слезами радости.

— Надо сказать князю, — заметила Беатрис, когда мы обе наревелись от счастья. Я хлюпнула носом и кивнула. Руки дрожали в волнении.

— Не будем откладывать, — распорядилась я.

Беатрис помогла мне одеться и собрать волосы в косу. Лето в Ёрстрарике было жарким, и мне было душно ходить с распущенными волосами. Теперь жара стала почти неважной. Как и война, и поединок. Я хотела бежать к мужу и обрадовать его новостью. Он будет счастлив! Может, согласится бросить всё это ради нашего ребёнка?

Я выпорхнула из шатра и стала искать его в лагере. Конечно же, Зиг нашёлся в круге для упражнений — голом участке земли, где он валял в пыли то Йоргена, то своего друга Роалда. За ними наблюдали другие воины. Я протиснулась между бородатых мужчин, пробираясь ближе к кругу, и услышала шум возни.

— Светлая Госпожа, — воины расступались передо мной. Я улыбалась им, счастливая, и хотела целовать каждого. Настолько велико было моё счастье.

Вышла к кромке круга, и увидела, как Зиг опрокинул на лопатки Роалда. Воин с криком рухнул в песок. Они оба блестели от пота на солнце и были покрыты серой пылью. Я остановилась и наблюдала за ними, не решаясь лезть в мужские дела, хотя меня так и подмывало кинуться к ним и зацеловать обоих.

— Драгоценность? Что ты тут делаешь? — Зиг заметил меня. Поднялся, прекратив выворачивать бедняге Роалду ногу, и направился ко мне. Обернулся к другу. — Отдыхай пока, потом продолжим.

— Слушаюсь, господин, — проворчал Роалд, развалившийся на земле. Воины стали расходиться. Я подняла глаза на мужа и глупо улыбалась, не зная, как же сказать ему. Зиг тоже улыбнулся.

— Ну и? Пришла полюбоваться на меня? Я грязный, как свинья. Неудачное время ты выбрала, сокровище.

— Зиг, у меня есть новость для тебя, — начала я. Голос задрожал. Вдруг ком слёз подкатил к горлу. Боги, а я-то думала, что выплакала всё в шатре вместе с Беатрис. Я поймала большую ладонь мужа и прижала к животу. — Я беременна.

Лицо Зига сделалось изумлённым. Он вскинул брови и уставился на меня, словно не верил. Усмехнулся в усы. Глаза его засверкали и наполнились влагой. Я тоже заплакала и ощутила, как слёзы текут по щекам, лицо наливается жаром, а в груди перехватывает воздух. Сглотнула ком. Улыбка прорывалась на моих губах сквозь рыдания. Мы стояли напротив друг друга и плакали, не в силах поверить, осознать, что у нас будет ребёнок. Рыжеволосый сын или белокурая дочь. Казалось, прошли сотни лет, прежде чем муж упал на колени около меня и обхватил руками, прижимаясь головой к моей груди. Зиг склонился и осыпал поцелуями мой живот через платье, потом мои руки и пальцы.

Слов не хватало, чтобы передать наше счастье, и мы не говорили.

Я запустила пальцы в его рыжие волосы и беспорядочно гладила, захлёбываясь слезами. Он был потный, весь мокрый и холодный, но я была так рада в то мгновение, что ни за что не хотела бы оттолкнуть его. Наверное, со стороны мы выглядели смешно. Я ощущала чужие взгляды, но мне было плевать. Хотелось кричать о нашем счастье на всю Ёрстрарику!

Молча Зиг подхватил меня и положил на плечо. Я охнула и обняла его шею. Муж потащил меня в шатёр под свист своих людей. Неловкость заставила вспыхнуть мои уши. Зиг распахнул полог, вошёл в палатку, пряча меня от чужих глаз, и бросил на одеяла. Стал быстро снимать платье, которое так старательно надевала Беатрис. Добравшись до голого тела, Зиг погладил мой животик кончиками пальцев.

— Ты уверена, Китти? — хрипло шепнул он, вскинув взгляд. Зиг уже не плакал, доля сомнения таилась в его здоровом глазу.

— Да, — всхлипнула я. — Мне тоже не верится, любимый. Мы смогли. Господь нам помог.

Князь снова усмехнулся и обнял меня, накрывая собой. Шептал в ухо, что завалит подарками, что я его сокровище. Я таяла в его руках и верила. Верила, что ни раз порадую его добрыми новостями. В тот миг я мечтала подарить ему столько детей, сколько смогу. Молила Старую Мать помочь мне и наделить женской силой.

— Я должен принести жертвы богам, — заметил Зиг, поглаживая мою грудь после близости. Он заметил: — А тут стало побольше.

— Я же беременная, конечно. А ещё мне так плохо… — пожаловалась я. — И как Беатриси живёт с этим уже столько времени?

— Ты справишься, моя весна. Боги, я счастлив! — он помолчал немного, а потом хмуро сказал: — Осталось выиграть дурацкий поединок. И нет, Катерина, я не брошу эту затею. Даже не начинай. Мой сын получит богатое наследство.

Я прикусила язык, ведь и правда собиралась уговаривать его закончить войну. Мне стало тревожно. Вдруг наш ребёнок никогда не увидит своего отца? Лишь услышит о нём, прочитает в легенде Исака? Я не хотела этого. Я очень хотела вернуться в Бергсланд и жить, словно мы простая семья.

Зиг оставил меня, чтобы провести очередной, но последний совет. Уже был вечер. Я сидела в палатке одна, освещаемая масляным фонарём. Есть не хотелось. Меня тошнило от запаха еды. Гуди вышел, я отослала его. Сидела на одеяле, обнимая колени, и думала, как мне завтра не сойти с ума от ужаса. И не выкинуть что-нибудь этакое на поединке.

Тогда, на переговорах во дворце императора Льва, я не собиралась говорить. Мне даже стыдно вспоминать, что я влезла, столь неприлично и невежливо. Я должна благодарить, что меня не выставили за дверь!.. А я ещё посмела открыть рот. Просто в тот миг во мне словно огонь вспыхнул. Вскипело природное чувство справедливости. Я поняла, что если промолчу, то эти чудовища уничтожат страну. Уничтожат сотни людей. Я не могла этого допустить.

И, неожиданно, меня поддержали. Странно, очень-очень странно. Выходит, я могу менять мир? Влиять на великих людей? Так почему же сейчас не удаётся?

Зиг вернулся уже в сумерках, уставший и раздражённый. Я обернулась к нему, готовая снова начать уговаривать его. Да, это трудно и долго, но всяко лучше, чем насилие. Я было открыла рот, но тут в шатёр вошёл Йорген.

— Зигрид, — позвал воевода.

— Что ещё? — устало вздохнул Зиг, сев за стол. Он стал стягивать сапоги. — Ты, конечно, мой друг, но меня раздражает, когда ко мне врываются без предупреждения.

— Я хочу выйти вместо тебя.

Я изумлённо вскинулась. В моей душе заиграла надежда, что Йорген возьмёт на себя бремя моего князя. Мой муж останется жив!.. Я встала и подошла к ним, потому что дело касалось и меня. Зиг уставился на давнего друга, вскинув брови.

— Ты спятил?

— Нет, — покачал головой Йорген. Глаза его были чёрными, смотрели с бездушным холодом, словно две бездны. — Я равен тебе по силам, я могу победить. А если сдохну, то ты соберёшь людей и разнесёшь тут всё. Всё будет не напрасно, Зигрид. Эти завоевания, золото… Трис освободится от меня и будет счастлива.

— Боги, Йорген!.. — вздохнула я. Моя подруга с ума сойдёт, если с ним что-то случится. Йорген обернулся ко мне. Меня пробило ледяных потом от его взгляда. Он был как мертвец.

— Поздравляю, княгиня, — вдруг сказал он, кивнув на мой живот. Наверное, Беатрис рассказала ему о нашем ребёнке. — Я готов сражаться, чтобы тебе не пришлось ложиться в курган.

Его поступок тронул меня. Я ощутила слёзы на щеках. Сердце разрывалось между желанием сохранить мужа и поберечь счастье моей лучшей подруги. Это был трудный выбор. И делала его не я.

— Хорошо, я согласен, — вздохнул Зиг. Он поднялся и обнял Йоргена. Потом взял за плечи. — Ты должен победить, сукин сын. Пообещай мне.