В покоях я стала готовиться к разговору. Думала, что скажу, чтобы не давить, но и чтоб сделал, как мне надо. Я обещала Исаку. Я сделаю всё, чтобы он получил освобождение. Грустно, что в хранилище снова станет пусто, но я сделаю человека счастливым. Помогу, как и хотела, и спасу своего друга. Я распускала волосы, сидя за столом в нижней рубашке. Глядела в бронзовое, круглое зеркало, рассматривая своё бледное лицо. Услышала стук в дверь.

Кто это? — поднялась и пошла открывать. Не замечала за Зигом скромности. Вряд ли это он, ещё рано.

Каково же было моё изумление, когда я увидела у дверей Лейлу. Она стояла, заплаканная и встрёпанная, в мятом зелёном платье. На её лице был огромный багровый синяк.

— Боги, что с тобой⁈ — вздохнула я, закрывая рот руками. Забыла, что мы не общались по-человечески несколько седмиц, ссорились и почти дрались. Всё стало неважно. — Кто тебя обидел?

— Н-не знаю-ю, госпожа-а! — заплакала Лейла. — Не зн-наю его имени!.. Мне так плохо!

— Заходи, милая, садись.

Я взяла её за руки и привела к кровати. Усадила. Стала искать полотна, чтобы вытереть кровь с её лица. Платье было мокрым на её бёдрах. Мне стало больно. Опять она гуляла с воинами? Неужели эти страдания, истязания над телом стоят какого-то золота? Обтёрла её лицо и дала попить воды. Села рядом и погладила подругу по дрожащей спинке.

— Расскажи, что с тобой случилось.

— Я… я была в зале, как обычно, отказала одному, потому чт-то он мне не понравился, а он!.. — Лейла взвыла. Я вздрогнула и обхватила её руками, обнимая. Погладила по волосам. Лейла прижалась к моему плечу. — Он ударил меня! Я так испугалась! Он мог убить меня! Пришёл пёс Йорген и прогнал его, сказал мне убираться прочь!.. Мне страшно, госпожа!

— Не бойся, моя девочка, тут тебе ничего не угрожает, — я тут же распорядилась: — Возвращайся в хозяйское крыло, будешь снова моей служанкой.

— Спасибо, госпожа! — она обняла меня и зацеловала щёки.

Я поймала себя на том, что мне противно, когда она целует меня. Боги ведают, со сколькими мужчинами она была сегодня… Я мягко отстранила её за плечи и заглянула в чёрные глазки.

— Но пообещай мне завязать с блудом, — строго попросила я.

Лейла закивала.

— Никогда! Никогда, госпожа, я больше не лягу под мужчину! Они такие животные!

В покои зашёл Зиг. Он заметил нас, сидящих на кровати, и нахмурился.

— И что тут забыла эта шлюха?

Лейла испуганно пискнула и спряталась за меня. Муж презрительно фыркнул. Смотрел на неё так, словно она пришла из свинарника и сама была свинкой, а не девушкой. Меня задели его слова.

— Лейла не шлюха, — строго сказала я, насупившись. — Не оскорбляй её, слышишь?

Кажется, Зиг удивился моей строптивости. Повёл рыжей бровью. Я ждала, что он накричит на меня. Эх, а я так хотела быть ласковой и спокойно поговорить с ним про Исака! Как же невовремя пришла Лейла. Но чего теперь горевать? Дело сделано. Я уже повздорила с мужем, не могу стерпеть, чтобы обижал мою подругу. Её я знаю дольше, чем его. Люблю её, как сестру. Конечно же, Зиг вспылил.

— Пусть проваливает! — рявкнул он и указал на дверь пальцем. — Слышишь, пошла вон!

— Госпожа!.. — испугалась подруга ещё сильнее. Я взяла её за руку и помогла подняться. Повела к дверям, не выпуская мягкую теплую ладошку. Зиг схватил меня за плечо, я обернулась.

— А ты куда собралась?

— Помогать подруге! Отстань! — и вырвала плечо из его пальцев. Зиг неодобрительно прицыкнул.

— Не дури, Катерина, — зарычал сквозь зубы, злодей.

Я только фыркнула и ослушалась. Боги, что я творила!.. Но я была уверена, что он не осмелится наказать меня. Я драгоценность! Позлится, но не ударит, никогда не ударит. Мы вышли в коридор и пошли в свободную комнату. Там я помогла подруге зажечь свечу и умыть лицо. Она шипела, когда вода попадала в ранку на щеке. Я стыдливо отвернулась, когда Лейла стала мыть себя в срамных местах. Мне стало мерзко, и я устыдилась этого чувства. Разве можно презирать свою подругу? Я запуталась в своих чувствах.

— Почему ты наговорила мне те слова? Мне было обидно, — сказала я, обнимая плечи, и обернулась. Лейла, обнажённая, протирала мокрой тряпицей живот. Не носит ли она ребёнка после таких-то похождений? Я невольно пригляделась, но подруга была стройной как и всегда. Решила извиниться: — Прости, что схватила тогда за волосы… мне стыдно.

— Ничего, госпожа, — устало вздохнула Лейла и опустила руки. Чуть улыбнулась, взглянув на меня исподлобья. — Это я наговорила лишнего, извини. Я просто…

Завидовала? — но я вовремя укусила язык.

— Обиделась, что ты и Беатрис вмиг стали богатыми и счастливыми, а меня будто все забыли. Чем я хуже, думала я.

— Но не ложиться же под каждого?

Лейла сверкнула глазами. Я растерялась. Не хотела обижать её, но слова сорвались с языка. Подруга не стала плевать ядом.

— Под каждого я не ложилась. Я сама выбирала, кто хоть на лицо меньше кривой. Я думала, так будет проще жить, без всяких замужеств и быта. Да и как-то само получилось, один, второй, третий…

— Ой, хватит! — я залилась краской до ушей. Не хотела слышать про её любовников. Болтали, что в дружине не было уже ни одного воина, который не видал бы её голой. Лейла захохотала.

— Прости, госпожа, не думала, что для тебя это стыдно.

Стыдно⁈ Да это же зверство! Это… это ужасный срам! Мерзость. Как она вообще додумалась торговать собой? Крепко же мы задели её, раз она пустилась в грех. Мне стало невероятно жаль её. Я подошла и обняла её.

— Скажи мне, что ты хочешь? Всё сделаю, только не ходи больше в зал!.. — взмолилась я. Боялась, что в один из дней её замучают досмерти или вовсе убьют.

— Я хочу быть с тобой, госпожа, стирать твои платья и расчёсывать твои волосы! — заплакала в ответ Лейла. — Только не выгоняй меня больше!

Мы поклялись на мизинцах, что будем теперь всегда вместе. Успокоились, поговорили немного, даже посмеялись, потом я помогла подруге собрать волосы в косы и уложила спать. Хотела позаботиться о ней. Бедняжка, натерпелась. Лейла заснула у меня на коленях, как дитя. Я осторожно переложила её голову на лавку, укрыла одеялом и тихонько вышла, прикрыв двери.

Боги, что же мне теперь делать с Зигом? Почему он так разозлился? Что ему сделала моя подруга? Я думала о его гневе, пока шла обратно в наши покои. Ноги дрожали. Я боялась, что он будет ругать меня. Ох, а времени сколько? Может, он спит?.. Но Зиг не спал. Ждал меня за своими картами.

— Явилась не запылилась, — проворчал он.

Что за разговоры такие⁈ — тут же взбесилась я. Но заставила огненную бурю в груди потухнуть. Выдохнула и пригладила волосы. Зиг сидел, сгорбившись, в штанах, босой и без рубашки. Золотая цепочка поблёскивала на его шее в свечении очага. Комната была погружена во мрак, по углам сгустились чёрные тени.

— Мне не нравится эта девчонка, — прямо сказал мой суровый муж. Поманил меня пальцем. Я закатила глаза, но подошла. Села к нему на колени, как покорная раба. Взглянула на карты, где углём были начертаны крестики и кружочки. Свеча освещала старую пожелтевшую бумагу. Зиг опалил моё ухо горячим дыханием: — Мне не нравится, что ты с ней возишься. Она заразная.

— Боги, не говори глупости!

— Глупости? Сокровище, я немало повидал таких девиц, знаю, о чём говорю.

— Только повидал? — вдруг огрызнулась я. Пожалела о дерзких словах, когда лицо Зига вытянулось. Он не ожидал от меня подобной едкости. Да и я тоже… — Прости, — пискнула я. И как я могла думать, что он был с порочными женщинами? Он же князь. Но Зиг вдруг спустил меня с небес на землю.

— Ты права, не только повидал. На войне полно таких. Знаешь, в походах, когда взяли кучу пленных, все злые и ещё бесятся после боя, какая-то шлюха самое верное средство для успокоения. Девок мало, нас много. Хочется всем. Бывало, одна работала несколько дней, чтобы удовлетворить всех, а потом приходилось зарезать её. Сходила с ума.