— Пока без сознания, — тихо сказала я, обняв корзинку с бельём. Беатрис сочувственно погладила моё плечо, поджав губы. Я решила спросить, чтобы отвлечь нас обеих:

— Ты помирилась с Йоргеном? — ухмыльнулась и кивнула на свежий синяк на шее подруги. Беатрис смутилась и быстро закрыла след чужих губ ладошкой. Кивнула, заливаясь краской. — Очень рада! А про ребёнка сказала?

— Он уже знал. Князь ему сказал, — рассказала Беатрис. Она поцеловала мою щёку. — Спасибо, госпожа! Я и не знаю, как благодарить тебя! Так стыдно, что пришлось тебе и князю вмешаться.

Я улыбнулась и потрепала её за плечо.

— Ничего. Мне не трудно.

Хоть что-то доброе я смогла сделать.

От прачек я возвращалась в более приподнятом настроении. Наконец у Беатрис всё наладилось. Она даже засияла глазами, что звёздами. Мне было радостно за неё, но и грустно за себя. Тоже хотелось простого женского счастья: тёплого дома, ласкового мужа и детей… но, увы, я боялась думать, что этого никогда не случится.

Из кухни я взяла себе каши и пряников, которые готовили отныне особо для меня. Готовкой и всей кухней руководила жена Оддманда, толстая тётка с громоподобным голосом по имени Агот. Она была всегда очень рада, когда я лично приходила назначать блюда. И сегодня встретила, как родную. Я собиралась позавтракать в своих покоях. Боялась оставлять Зига одного слишком долго, вдруг очнётся и будет звать меня?

Я уже шла по коридору в сторону княжеских покоев, когда услышала грохот оттуда.

Зиг! Испугалась, что что-то случилось. Вдруг на него кто-то напал⁈ После покушения Сванхильд уже не знала, что и думать. Рванула по коридору и влетела в покои. Каково же было моё удивление, когда я застала князя, сидящим на полу!

Огляделась. Рядом с ним лежал его тяжёлый меч с меня высотой. Повалилось кресло — вот, что грохотало так страшно. Я быстро поставила на стол поднос с завтраком, потом подняла огромный меч, чтобы никто не запнулся и не упал через него.

— Зиг! — пискнула я, кидаясь мужу на шею. Упала на колени и повисла на нём. Зиг обхватил мою спину. Я заплакала. — Боги, Зиг, ты очнулся!..

— Китти… где я? — прохрипел он.

Я быстро отстранилась. Вдруг ещё сделаю ему больно своей неосторожностью. Спешно вытерла слёзы рукавом. Зиг смотрел на меня одним глазом. Второй перетягивали повязки, чтобы заживала рана на виске. Он выглядел потерянным, казался мне совсем бледным и будто постаревшим на десяток лет.

— Дома, — взяла его руку и прижала к груди, к сердцу. — Ты дома, любимый. Не помнишь?

Он покачал головой, хмурясь. Дёрнул желваками.

— Где мой глаз? Он там? — рука Зига дрожала, когда он потрогал повязку на глазу.

Мне стало страшно. Не представляю, как страшно ему, раз он задаёт такие вопросы. Я сглотнула и закивала. Погладила огненную бороду.

— Всё на месте, Зиг. И глаза, и уши. У тебя большая рана на виске. Йорген сказал, что тебя сильно ударили по голове. Ты был в беспамятстве несколько дней.

Будто почуяв, что я говорю о нём, в покои вбежал Йорген. Зиг вскинулся, но встать не смог. Слишком ослаб. Воевода опустился на колени и крепко обнял князя. Похлопал по спине.

— Ты очухался! Хвала богам, я думал, уже готовить тебе курган! — воскликнул Йорген и грязно выругался от большого счастья. Он захохотал. — Я так рад! Как ты, дружище? Как башка?

— Болит. А ещё хочу блевать, — проворчал Зиг и поморщился.

— Ох, боги!.. — я вскочила и притащила ему ведро для нужды. Меня и саму затошнило.

Мы подождали немного. Ничего не произошло. Зиг виновато улыбнулся.

— Перехотелось. Спасибо, сокровище, — он ласково похлопал меня по щеке. Я всхлипнула, но улыбнулась. Чувства переполняли меня. Хотела и смеяться от радости, что с ним всё почти в порядке, и плакать. Так перепугалась за него, что в волосах появилась седая прядь. Заметила утром, когда причёсывалась.

Что же со мной будет, когда он станет завоёвывать империю? Вся буду, что старуха, седая?

— Славная девушка тебе досталась, дружище, — сказал вдруг Йорген, сверкая волчьими глазищами. — Не отходила от тебя ни на шаг, даже дерьмо за тобой убирала. А это княгиня! Любо-дорого поглядеть на такую, — он кивнул, задумчиво почесав щетину, — за сколько продашь?

— Иди в зад, сукин сын, — беззлобно огрызнулся Зиг и толкнул его в плечо.

Они захохотали. Я засмущалась и опустила глаза. Лицо пылало. А ещё Зиг так смотрел… я успела отвыкнуть от его пожирающих взглядов.

— Ладно, оставлю вас, — Йорген, должно быть, тоже заметил тот взгляд. Он поднялся. Потрепал Зига за плечо. — Лечись. Потом приду, проверю! Попробуй мне тут сдохнуть, урод вонючий.

— Свали уже, а!

Йорген захохотал, увернувшись от оплеухи князя, и скрылся. Прикрыл за собой дверь. Мы остались одни. Я поднялась с пола и протянула мужу руки.

— Поднимайся, Зиг, я принесла тебе поесть.

— Мне? Ты сама-то ела? — он оперся на меня.

— Да, — наврала я. Пошатнулась, но даже не пискнула от тяжёсти князя. Усадила его на постель и подложила подушку ему под спину, чтобы было удобнее сидеть. Хотела поправить, но Зиг схватил мои запястья. Я подняла глаза на его лицо. Взгляд князя показался мне злым.

— Не надо вытирать мне сопли, Катерина.

— П… прости, мой князь, — я склонила голову. Зиг поднял мой подбородок, заставляя снова поглядеть на него.

— Не кланяйся. Ты — княгиня, никогда не опускай голову.

Я закивала. Зиг выпустил моё лицо. Я спешно отошла к столу. По пути подняла кресло и поставила, как положено, на ножки. Потом взяла чашу с кашей из овса, уже остывшей, ложку и поднесла ему на подносе. Села на кровати.

— Только не вздумай кормить меня с ложки, как сопляка, — проворчал Зиг, но уже беззлобно.

— Никогда, мой князь, — потрясла головой я. А ведь и правда собиралась помогать ему есть!

Я покорно сунула ему миску и ложку. Зиг зыркнул на меня серым глазом и принялся угрюмо жевать. Что я сделала не так? Почему он злится? Сжала подол на коленях. На сердце было тревожно. Я совершенно не знала, как ухаживать за больными князьями, которые привыкли спать в седле и есть со своими воинами из одного котла. Если и был мужчина, суровее моего, то он, должно быть, сам Праотец!

Зиг хорошо поел. Всё, до последней ложки. Это радует, значит, он идёт на поправку. Я развела ему отвар, как сказал делать врачеватель сразу по пробуждению князя. «Укрепит его силу и дух», сказал старик. Тщательно перемешала густой, зеленоватый настой палочкой и принесла мужу.

— Что за дрянь? — он недоверчиво понюхал, словно дикий зверь. — Отравить решила?

— Нет! Никогда, Зиг! Я же твоя жена, как можно? — меня напугали его жестокие слова. — Это лекарство. Врачеватель сказал, что настой поможет тебе скорее выздороветь.

Я прижалась к его ногам, умоляюще заглядывая в лицо. Зиг прекратил хмуриться. Стал выглядеть даже удивлённым. Потом взгляд его смягчился. Он поднёс кубок с отваром к губам.

— Ну ладно, выпью, чтобы ты так не смотрела. Прекрати, Катерина!

Князь, наконец, сделал глоток. Он тут же закашлялся и стал красным. Вытер рот запястьем.

— Дерьмо! Что за дрянь ты мне подсунула⁈ Забери, — он отдал мне кубок. — Я всегда встаю на ноги и без проклятых отваров.

Спорить с ним я побоялась. Забрала кубок и отнесла на стол, понурая. И почему он такой упрямый? Разве ему не хочется быстрее подняться на ноги? Как глупый мальчишка! Слышала, что все мужчины такие. А мужчины-воины упрямые до лечения вдвойне! Мой отец тоже такой — не заставишь лишний раз выпить горячего отвара в зимнюю пору или надеть шапку. Потому он мучился от болей в груди и срывался на лающий кашель, который не проходил уже три года. Интересно, как он без меня?..

— Ты плачешь?

— А? Нет, — я обернулась и удивлённо вскинула брови. Стояла у стола, обнимая плечи. — Почему ты так решил?

Зиг пожал плечами.

— Ты всегда плачешь, а я не умею держать язык за зубами, — отозвался он со вздохом, будто сожалел о грубости. Это что, извинения?.. Зиг позвал: — Иди сюда. Хочу разглядеть тебя поближе. Забыл, как ты выглядишь, драгоценность.