Поблагодарив небеса, я навалилась на дверь.

– Здрав…ствуйте.

Скрипнул стул, на котором перед небольшим телевизором скучал в ожидании посетителей чернявый, с проседью на висках мужчина.

– Добрый вечер.

Южный акцент и нестройная речь заставили насторожиться и застегнуть распахнутые полы пуховика.

– Извините, − с трудом выдавила я, задыхаясь от бега. – Можно тут позвонить и машину дождаться?

Мужчина спешно протёр прилавок и озадаченно приподнял кустистые брови.

– Конечно, – вновь уселся он на стул и уставился в выпуклый экран, то и дело покрывающийся рябью.

Сдерживая хрипы и свисты, я достала телефон и в который раз набрала Оксану. На сей раз повезло больше.

– Оксана! – воскликнула, заслышав голос подруги, но тут же воровато огляделась. – Дозвонилась! Оксаночка, ты сейчас где? У тебя машина на ходу?

Машину Оксане подарил отец ещё на совершеннолетие. Правда, соседка подарок не оценила. Забот много, да и ездить ей некуда – институт-то в двух шагах. Разве что шопиться пару раз катались, да и то навыки вождения Оксаны оставляли желать лучшего. В городской среде уж точно.

– На ходу, – отозвалась с растущим недоумением соседка. – Была, по крайней мере. Мик, а чего стряслось-то?

– Ничего, – искоса глянула я не мужчину за прилавком и подступила к единственному оконцу без занавесок. – Оксан, я позже всё объясню. Забери меня, пожалуйста!

– Забрать? Ты ж с Бранищей сегодня, – Оксана охнула. – Он что... Что там стряслось? Он тебя обидел?

– Нет! Ян меня не обидел. Оксан, забери меня, пожалуйста! – слёзы сдерживать становилось сложнее. – Забери! Я заправлю. Полный бак залью!

– Хорошо, ладно! – зачастила подруга. – Адрес говори.

Я растерянно уставилась на горстку сушёных мушек на окне.

– А я... не знаю.

– Что ещё за новости? Так, не паникуй! – завопила Оксанка так, будто у неё на глазах аллигаторы сейчас полсотни детей сожрут. – Мика, без паники! Опиши, что видишь вокруг! Дома, знаки, вывески... я позвоню в полицию!

– Нет! – до того громко воскликнула я, что мужчина, с интересом прислушивающийся к разговору, вздрогнул. – Не надо полицию, Оксан. Я сейчас всё узнаю... Извините, – робко обратилась к продавцу. – Не подскажете, где я?

Вопрос прозвучал по-дурацки, но мужчина, с трудом выговаривая сложные звуки, ответил. Оксана, слыша каждое слово, испуганно воскликнула, мол, эк куда вас понесло! Сыпала ругнью, от которой Бранову не то, что икаться должно было – дыхание напрочь перехватить.

– Мика, жди меня... короче, там, где ждёшь! Я постараюсь поскорее! Не знаю, сколько из города буду по вечерним пробкам телепаться...

И отключилась. Я глубоко вздохнула.

Вопреки ожиданиям, легче не стало. Может, меня отпустит, как только окажусь в безопасности? За километры от сумасшествия и подальше от Бранова с его треклятыми секретами? Подальше от зовущего меня Хаоса.

– Сбежала, – крякнул торговец за спиной.

Бесцельно таращась в окно и сжимая в пальцах смартфон, я обернулась и возмущённо вскинула брови.

– А что же мне оставалось?!

Но оказалось, мужчина, с осуждением качая головой, глядел в телевизор и вновь повторил.

– Экая а! Сбежала она, – и повернулся ко мне. – И зачем, спрашивается?

Я пригляделась. На экране в свадебном платье неслась Джулия Робертс. За ней, на всех парах Ричард Гир. Мне всегда нравился этот фильм. Равно как и «Красотка».

Странно, но мне в детстве до жути хотелось быть похожей на исполнительницу главной роли с её широченной улыбкой и рыжими кудрями.

– Так это же «Сбежавшая невеста», – нахмурилась я. – Ей и положено сбежать.

Мужчина разочарованно взмахнул рукой.

– Положено, не положено... Одно слово: женщина.

Я закипела, а местный бизнесмен вновь развернулся ко мне. Будто чего-то ждал. Тёмные глаза поблескивали, как жуки.

– Ну, знаете!.. – разобиделась я за весь женский народ.

– Ахмед меня зовут, – подсказал мужчина и в почтении склонил голову.

Я кивнула, в запале позабыв, что и мне представиться положено.

– Что же, Ахмед, раз женщина, значит, сразу глупая? Быть может, она не разобралась ещё в своих чувствах и ей страшно. Страшно, что теперь всё изменится навсегда. Разве это преступление, сомневаться?

Я отвернулась. Поняла, что вложила в слова куда больше страсти, чем хотела.

– И да, вот вам спойлер в довесок, − заговорила сквозь зубы, вконец разозлившись на вех и вся. − В конце герои всё равно будут вместе. И поженятся.

– Так и стоило оно того? – примирительно улыбнулся Ахмед и вновь уткнулся в экран. – Говорю же, же-енщина. Не разобралась и ну подмётки рвать.

Я отвернулась к окошку. Ахмед больше ко мне не лез. Только изредка сам себе что-то говорил, следя за сюжетом. А я всё глядела на печальную ночь, опускающуюся на снег и дома.

Не разобралась и ну подмётки рвать...

Чёрт побери! Неужели Бранов и впрямь не бросился в погоню? Странно. Учитывая его новоявленные способности, чутьё подсказывало, что отыскать меня ему раз плюнуть.

Тогда... неужели отпустил? Вот так просто взял и…

Достав телефон, я набрала Оксану, но та не отвечала. Попыталась снова. Вновь лишь гудки, гудки... Орёл её, что ли, там унёс?

Написав подруге короткое сообщение об отмене спасательной операции, я развернулась к Ахмеду.

– Мне пора, наверное. Спасибо, что не прогнали.

– Так а я и щас не прогоняю, – развёл руками мужчина. – Не ходить бы вам в темноту. По выходным много молодых из города, а они чумные. Даже когда трезвые.

– Доберусь как-нибудь, – подошла я к прилавку, выковыривая мелочь из кармана. – На шоколадку хватит? Любую.

Ахмед поскользил по монетам пальцем. Пересчитал. Достал плитку хорошего, самого лучшего, что в лавчонке был, шоколада и сгрёб монеты, хотя их явно на такое лакомство не хватало.

Чуть не всплакнув от благодарности, я сорвала часть обёртки и с удовольствием откусила шоколад. Эмоции уступили место реальным чувствам: усталости и голоду.

– Не ходить бы вам лучше, –  озадаченно пробасил Ахмед.

– Нет, – помотала я головой и решительно потянула на себя дверь. – Вы правы. Сперва разобраться. Подмётки потом.

***

Темнота и впрямь опускалась стремительно. Но стоило мне ступить на крыльцо, как над головой зажёгся свет.

Добрый всё же этот Ахмед.

Втянув носом запах талого снега, я зашуршала фольгой. Очередной проглоченный кусок шоколада заставил уровень благодарности подскочить до ощущения острого щипания слёз в носу.

– Боф! Боф-боф-боф!

Вздрогнув и едва не подавившись, я выругалась. Кляня всех и вся, собралась уже заскочить в обратно сельпо, как увидела… его.

Ян стоял поодаль, привалившись плечом к стене и засунув руки в карманы распахнутой на груди куртки. Дышал аспирант тяжело. Лицо раскраснелось лихорадочным румянцем. Даже в сгустившихся сумерках видны были недобрые искры, пляшущие в глазах.

Я отняла руку от двери. Сказать что-нибудь − даже примитивное «привет», − язык не поворачивался.

Минутное молчание, и Бранов с видимым усилием отклеился от стены.

– Идём. Отвезу тебя в город.

И уверенно, но как-то устало поплёлся в темноту. Боб сперва рванул следом, на ходу загребая пастью снег, а затем остановился. Навострил уши. Глядя на меня, пару раз призывно бофкнул.

Едва солнце скрылось, оставив после себя алую чёрточку за пиками хвойного леса, сразу похолодало. Снег затвердел, став местами острым и скользким. Упадёшь, изрежешь ладони.

Я спешила изо всех сил, балансируя на ледяных пиках, но Бранов, несмотря на зверскую усталость, шёл на удивление скоро.

– Ян, да погоди же ты!

Он остановился. Не обернулся, а едва я почти подобралась на расстояние вытянутой руки, возобновил движение, но значительно медленнее. С трудом нагнав аспиранта, я пристроилась рядом.

Бобка нёсся впереди, сверкая в темноте пушистым, будто лисьим, хвостом.