– Ян! Мне поговорить с тобой надо, – как чёртик из табакерки явилась Марта. Уперев руки в боки, она глядела на нас снизу и за малым не дрожала от сдерживаемого негодования.

Я мигом завела руку за спину, будто и не касалась аспиранта вовсе.

– До вечера это подождать не может? – откликнулся Бранов, плохо скрывая раздражение. – Закончим с Микой тренироваться, и я в твоём распоряжении.

Марта зло сузила глаза, но смолчала. Развернулась и была такова.

Чуя неловкость, я одним махом преодолела остаток ступеней и замерла на крохотном островке перед деревянной дверью. Бранов, гневно раздувая ноздри, притопал следом. Толкнул дверь и посторонился, впуская меня в небольшую комнатку со скошенным с одной стороны потолком.

– Мы не закончили, – Ян вошёл следом и присел на край письменного стола. Сложил руки на груди. – Ну и что ты обо мне думаешь, интересно знать? Это так, на будущее. Чтобы лишнего не нафантазировать ненароком.

Не спеша с ответом, я огляделась. Комната с односпальной, идеально заправленной кроватью и  платяным шкафом. Над письменным столом лампа и пара полок, заставленных позолоченными наградами со школьных времён и небольшими фигурками супергероев.

На обоях невыцветшие квадраты, а значит, когда-то стены покрывали плакаты или картины. В углу гитара.

Не комната, а мечта подростка!

– Это твои? – приподнялась я на носочки, разглядывая фигурки.

– Мои. Ну так что? – продолжал наседать аспирант. – Поделись мыслями. Какой я?

Я развернулась и разочарованно вздохнула. Снова отчёт держать.

– Говорила же, я считаю тебя умным и целеустремлённым. Терпения тебе не занимать, так что с выбором профессии ты не прогадал, – Бранов на это сузил глаза в улыбке, но на сей раз искренней. – Ну, чего?

– Ничего. Интересно. Просто, если честно, я никогда не думал, что займусь преподаванием.

– А я пару недель назад и думать не думала, что начну слышать голоса и стану главным кандидатом на получение пожизненного тура по психдиспансерам. Так что даже не говори мне ничего!

Я без приглашения опустилась на кровать и сцепила пальцы в замок. Ян, продолжая ухмыляться, поднялся и принялся расстёгивать замки на спортивной сумке, стоящей в углу на пару с моим рюкзачком.

– И зачем столько книг? – спросила я, когда на полу несколько неровных стопок выросло.

– Для тренировки, само собой.

Поднапрягшись, Бранов одним разом выволок оставшиеся книжки, скомкал пустую сумку и закинул её под стол.

– Поднимайся, – подцепил он за спинку стул и поставил посреди комнаты.

Ещё один стул встал напротив. Похоже, намечался сеанс психотерапии. Что ж, мне явно не повредит.

Послушно усевшись куда было велено, лицом к двери я вцепилась в колени. Может, уже пора начать что-то слышать?

Я зажмурилась, силясь выловить хотя бы отголоски шелеста, но безуспешно. Ян тем временем взял одну из книг и уселся напротив.

– Погоди, это что… – ткнула я в ядовито-жёлтую обложку, – Колобок?

Аспирант перевернул книгу лицом к себе и кивнул. Я расхохоталась. Если это шутка, то она удалась!

– Почему смеёшься? – склонил голову Ян.

– Это же детская книжка! Я что, должна буду слышать Хаос… оттуда?

– С солидным произведением тебе не справиться, – без грамма веселья ответил Бранов. – А в детских сказках Хаос чаще прочих миролюбив и даже если и заметит нас, то скорее вытолкнет обратно. А не сожрёт с потрохами.

Смеяться я враз прекратила.

– Прости, не знала…

– Теперь знаешь, – раскрыл книгу аспирант. – Так что отнесись к делу посерьёзнее, Мика.

Я сложила руки перед собой, всем видом выказывая раскаяние и готовность слушать. Ян положил раскрытую книгу себе на колени и, подавшись вперёд, взял меня за руки. Но так как сидел он далековато, ему пришлось наклониться вперёд.

Проворчав что-то сквозь зубы, Бранище ухватил за ножки мой стул и пододвинул к себе так, что мои коленки теперь упирались ему прямиком… хм-м-м… в стул.

– Расслабься, – велел аспирант, вновь взяв меня за руки.

– Да без проблем, – зажмурилась я так, что чёрные круги перед глазами побежали.

Бранов засмеялся.

– Это ты так расслабилась? Нда-а… будет труднее, чем я думал.

– Эй, я же пытаюсь! – открыв глаза, возмутилась я, но поймав на себе насмешливый взгляд аспиранта, умолкла.

Стиснула зубы и попыталась изловить волну расслабления. Однако мысль о том, что Бранище снова безнаказанно и бесстыдно меня разглядывает, не давала покоя.

Поборов смущение, я всё же приоткрыла один глаз. Так и есть, глядит! Сверлит тёмными глазищами.

Ух, Бранище…

– От того что ты пялишься, я быстрее не расслаблюсь.

Ян крепче стиснул мои пальцы, призывая замолчать.

– Чем быстрее ты уйдёшь в сон, тем быстрее я перестану, как ты выразилась, пялиться.

– В сон? – теперь уже оба глаза широко распахнулись. – Мне что же, уснуть надо?

– Нет. Не в полностью. Состояние полусна вполне подойдёт.

– Но я не смогу даже задремать, чуя на себе твой взгляд!

Бранов устало выдохнул и поднялся. Переволок стул и уселся за моей спиной.

– Теперь я не мешаю? Позволите ли вы, Мария, лицезреть ваш затылок?

Ошарашенно глядя, как он вытянул свои длиннющие ножищи по обе стороны от меня, я только рукой обречённо махнула.

– Лицезрите сколько влезет, Ян Викторович.

– Вот и славно.

Его тёплые ладони вновь легли мне на плечи.

– Это обязательно? – смутилась я, старательно закрывая глаза.

– Мика, мне нужно почувствовать, когда ты…

– Расслабишься, – нетерпеливо закончила я. – Да, да. Поняла.

Ян тихонько хмыкнул. Крепче стиснул пальцы и буквально опрокинул меня на спинку стула.

– Позволь сознанию течь спокойно, Мика. Пусть мысли сами сменяют друг друга. Не помогай им.

Кивнув, я так низко опустила голову, что подбородок коснулся груди. Пыталась представить себя в постели за секунду до сна. Поймать то мгновение, когда почти невозможно отличить сон и явь. Когда в мысли вклинивается сущая несусветица. Мир обращается в цветастый вихрь, и всё что нужно − позволить ему увлечь за собой.

Я глубоко вдохнула, чуть осев и приняв удобную позу. Ох, не задать бы храпака только.

Просидев неподвижно довольно долго, я поймала себя на мысли, что картинки и впрямь загораются в мозгу сами. Становятся всё фантастичнее.

– Ещё немного, Мика. Уже рядом, – на краю сознания послышался голос Яна, а затем и отрывистый стук.

Он сию секунду разогнал дрему.

– Войдите! – с явным раздражением крикнул Бранов, а я рывком ухватила воздух.

Нет, это было что угодно, но не привычное состояние сна. Сердце долбилось как сумасшедшее.

– Ян, прости, что отвлекаю, я на минуту, – в дверях показалась Роза. – Ты мне скажи, вы останетесь до завтра? Мне готовить ужин на четверых?

Судя по пыхтению у меня за спиной, аспирант пытался выдохнуть раздражение и говорить спокойно. Как и всегда.

– Я не предупреждал Машу, что привезу её сюда. Думаю, ночной одежды у неё нет.

– Нет, – покачала я головой. – Я не брала с собой ничего.

Слукавила. Косметичка и зубная щётка при мне. В последнее время одному богу известно, где ночь застанет. А я вроде не дурочка, учусь на ошибках.

– Ты ведь сам говорил, что дороги развезёт. Пока их не вычистят, лучше бы переждать, – назидательно хмурилась Роза.

– Даже не знаю, – выдохнул Бранов.

Поняв, что сына не расколоть, Роза решила бить в слабое звено.

– Машенька, не беспокойся, Ян отдаст тебе свою комнату в полное распоряжение. Он юноша приличный, поэтому ничего предосудительного в том, чтобы остаться в нашем доме, нет.

В том, что Бранище, как выразилась Роза, юноша приличный, сомнений у меня не возникало. Но разве можно стеснять малознакомых людей? Пусть и гостеприимных.

Да и особой охоты оставаться здесь со мной у аспиранта не наблюдалось.

– Даже не знаю… – протянула я в тон Бранову.

– Оставайтесь, – ободряюще улыбнулась Роза. – Ну же, решайся!