Аспирант весело прищурился.

– Странно… Мне всегда казалось, что у тебя продвинутые родители.

– Ага, − буркнула я. − Продвинутые. Двинут так, что мало не покажется. Папа уж точно.

Ян захохотал, смешно подёргивая плечами. Да до того весело, что и я не удержалась. Прав он. С ним спокойнее.

Страх, принесённый ночным кошмаром, разбежался по углам. Растворился.

– Думаю, не стоит пока тревожить твоих родителей, – отсмеявшись, наконец заговорил Бранов. – До тех пор, пока моя теория не нашла подтверждение, в крайности бросаться не стоит.

Я неловко повела плечами. Снова странное покалывание в теле. Значит, и впрямь меня до сих пор штырит. А Бранище что же, уже в себя пришёл? Сидит себе посиживает. И ведь не спросишь же в лоб! Неловко, черти её, эту неловкость, дерите.

– Так и как узнать, прав ты или нет? Подождём, пока на меня ещё парочка псинок с кошкотами в придачу с небес не свалится?

– Не знаю, – с видимым усилием отвёл взгляд Ян и поднялся. Отошёл к окну, зияющему холодной чернотой за занавеской. – Возможно, если узнать о взаимодействии Создателя с его книгой чуть больше… У меня идея, – оживился аспирант и рывком обернулся. Перспектива сбора информации его явно воодушевляла. – Завтра разузнаю, что смогу, у Сергея про ауры. Вероятно, вам с ним придётся встретиться, – на этих словах я боязливо заёрзала в своём одеяльном гнезде. – И с Мартой поговорю. Может, она больше о Создателях знает.

– Марта? – распрямилась я, как сжатая пружинка. – Думаешь... она станет помогать?

– А почему нет? – аспирант удивлённо вскинул брови. – У неё есть пара знакомых из круга Слышащих. Они чудом ещё в институте познакомились. Если они что-то знают, Марта точно расскажет.

Но я сомневалась. Памятуя о нашей последней встрече − первая, пусть аспирант и не знает, ещё на парковке состоялась, − не верилось мне, что бестия ради меня расстарается.

– Ну, не знаю, – выкручивала я уголочек пододеяльника. – Мне показалось, я ей как-то… не слишком понравилась.

Ян засмеялся, по-лисьи растянув уголки глаз.

– Зря показалось. Марта всегда такая… как бы сказать… строгая. Скорее, ей не нравишься не ты, а то, что делаю я.

Я помолчала, покачав головой. Не убедил. Заметив это, Бранов шагнул и вновь уселся напротив.

– Погружаться в Материю без Слышащего опасно. Хаос может незаметно подкрасться. Марта знает об этом и тревожится обо мне. Вот и всё.

Я растянула губы в вымученной улыбке. Надеялась, что аспирант не углядит грызущих меня сомнений. Сам ведь сказал, что сестра она ему не по крови. Что это значит, спрашивать я поостереглась. Вдруг Бранище решит, что я в него втюрилась без памяти и теперь ревную?

– Так почему вы не путешествуете вместе? – состроила я самую невинную физиономию. − Соорудили бы семейный подряд.

Ян покачал головой.

– Путешествовать без связи опасно. Именно связь даёт преимущество перед Хаосом. Укротитель и его Слышащий работают вместе. Чувствуют друг друга и делят силы поровну. Чаще всего Слышащий остаётся вне Материи. Так безопаснее.

Я увлечённо стиснула несчастное измятое одеяло.

– Аня поэтому ждала Семёна Аркадьевича снаружи?

Ян кивнул.

– Чувствуя своего Укротителя, она контролировала процесс. Честно говоря, Аня и вытянула нас на поверхность. Твой блондинистый друг ей в том помог. Поэтому без связи никто и не ходит, – подытожил Бранов. – Марта хорошо об этом знает. Конечно, если я попрошу, она согласится пойти со мной в Материю, но…

– Ты любишь её и не станешь обрекать на риск, – протянула я, и аспирант утвердительно кивнул. – Тогда свяжитесь! В чём проблема? Или она уже занята?

Сказала и пообещала себе язык укоротить.

А что если я сейчас идею Бранову подкинула? Тогда всё. Марта круглые сутки рядом с братом торчать будет, а её неприязнь ко мне вовсе не выдумка. Чутьё меня не подводит.

– Марта не связана. Она, как и я, Ордену не принадлежит, – похолодел Ян. – И да, она предлагала связаться. И не раз. Но я же говорил, что Слышащего у меня не будет. Связь создают лишь в Ордене с помощью Фолианта. Это что-то вроде Библии у Хранителей.

Точно, Миша ведь говорил об этом. Но тогда возникал разумный вопрос:

– А почему Марта не в Ордене? Условия труда не устраивают?

– Не знаю, – пожал плечами Ян и впервые за вечер расслабился. Откинулся на спинку дивана. – Я спрашивал пару раз, почему она не хочет вступить в ряды Хранителей, пусть и без меня. Но она молчит, как партизан.

– Молчать – это у вас это семейное, – поддела я, но Бранище не обиделся. Только губы кривил.

– Похоже на то. Но это её выбор, и я её не достаю. Правда, Марту уже не раз пытались весьма настойчиво вербовать.

Сразу вспомнился Мишка с его горячими речами об «обеспечении безопасности» и прочих достоинствах пополнения рядов доблестных блюстителей книгопорядка.

– А я? Мне, выходит, тоже лишний раз не стоит пересекаться с Хранителями равновесия?

Бранов задумчиво потёр подбородок с едва наметившимся налётом щетины.

– Попытаться затянуть в своё болото они тебя точно попробуют. Свежая кровь лишней не будет. Но если это то, чего ты хочешь… – равнодушно скривил губы он, но я видела – играет. В глазах так и застыла тревога, а значит… ему не всё равно?

– Ещё чего! – подбоченилась я. – Провести жизнь в охоте за книжками? Нет уж, увольте. Поймают тварь из «Императора», и я вернусь к нормальной жизни. Может, учёбой займусь, наконец.

Ян ободряюще улыбнулся. Расслабленно засмеялся, назвал боевой синицей. Правда, тут же огорчённо цокнул и поднялся.

– Об учёбе ты верно сказала. Иди отдыхать, Мика. Сложный день выдался.

Пока я выбиралась из кресла и сгребала в охапку одеяло с подушкой, Ян подтянул журнальный столик к дивану и откинул крышку ноутбука. Я же замерла, в нерешительности глянув на пугающий темнотой дверной проём спальни.

– А ты спать не будешь?

– Нет, – ответил аспирант, и приветственный звук операционной системы огласил квартиру. – Раз проснулся, поработаю. Много всего накопилось.

Я нехотя пошаркала из гостиной. Но чем ближе подходила к спальне, тем выше поднимал голову страх. Прямо дух вышибал.

Трусиха? Ага. Но поглядела бы я на смельчака, что после тела, растерзанного слугой Хаоса, смог бы спать и видеть во сне единорогов.

– Слушай, – уверенно вернулась я к креслу, – если ты не возражаешь, я тут останусь.

Кинула подушку, встряхнула одеяло и уселась, накрывшись по самый подбородок.

– Уверена? – озадаченно уставился на меня Бранов.

Я кивнула и состроила самую жалостливую физиономию, какую только смогла.

– Если не буду тебе мешать…

– Главное, чтобы я тебе не мешал, – поднялся Ян. – Тогда перебирайся на диван.

И что же? Ни издёвок, ни намёков на трусость? Он что, идеален?

Лучась от счастья и благодарности, я одним прыжком перебралась на диван. Пока взбивала подушку и воевала с одеялом, Ян уже вновь с умным видом уставился в экран. Пальцы запорхали над клавиатурой.

– И что ты там делаешь? – тихонько спросила я, когда любопытство достигло пика.

– Работку одну, – не отрываясь, пробормотал Бранов.

– Фрилансишь на досуге?

– Приходится.

Я замолчала и прикрыла глаза. Мерное щёлканье клавиш убаюкивало, а может, присутствие в комнате Яна действовало так умиротворяюще? Или наши ауры чудесным образом взаимодействовали и оттого так хорошо? Неизвестно.

Но я, засунув руки под прохладную подушку, зевнула и наконец расслабилась.

Занятая странноватыми размышлениями о радиусе среднестатистической человечьей ауры, последнее, что запомнила, как невнятно спросила у Яна, вернулись ли к нему прежние чувства?

– А разве не заметно? – аспирант особенно звучно клацнул по клавиатуре.

– Ни капли, – пробормотала я, не открывая глаз. – Сложно понять, о чём ты думаешь и что чувствуешь на самом деле.

На мгновение всё стихло. Или это сон завладел мной? Поэтому, зарывшись в одеяло по самые уши, на Брановское: «Нет, Мика. В норму я ещё не пришёл», я ответила только: