– Пожалуйста, – склонив голову, улыбнулся он. – Рад, что угодил. Тебе стоило немного отвлечься.

– Не могу спорить, – засмеялась я. – Осознание опасности, как оказалось, изматывает и не рождает  в душе героические порывы.

– Главное, что сейчас тебе хорошо.

Полутьма танцзала скрывала лицо аспиранта, но даже снизу я видела полуулыбку на его губах. Так близко он ещё ни разу не был. Правда, моя «пирамида потребностей» мигом дополнилась парой пунктов, и захотелось стать ещё ближе.

Смело пробежавшись пальцами по лацканам пиджака, я ухватила Яна за шею и прижалась теснее. На мои манёвры он не ответил, но и не оттолкнул.

Что ж, уже неплохо.

Я вдохнула незнакомый пряный аромат, и голова окончательно кругом пошла.

– Знаешь, я давно хотела сказать… мне хорошо с тобой, Ян. Очень хорошо.

Слова сами изреклись, но стыдно за признание не было. Спокойно. Тепло и спокойно.

– Тебе и должно быть хорошо, – держа спину прямо, ответил Ян вкрадчивее, чем прежде.

Вжавшись щекой в его грудь, я вслушивалась в удары сердца, которых… не было. Тишина. Ни единого колебания! А Ян продолжал.

– Я сделаю всё, чтобы сделать тебя счастливой. Сделаю всё, что пожелаешь. Чего ты желаешь?

«Тебя», − не успела подумать, как Ян наклонился. Я ощутила волны его дыхания на затылке, а аспирант уже собрал разметавшиеся по плечам пряди моих волос на затылке. Окунул в них пальцы и потянул, вынуждая отклеиться от его груди.

Я задрала голову, но глаза открыть не смела. Всеми силами сдерживала порыв облизать пересохшие губы.

– Тебе будет хорошо со мной, – шёпот Яна обжигал губы. – Пойми это и прекрати убегать. Знай, куда бы ты ни отправилась, кто бы ни скрывал тебя от меня, я всё равно буду рядом. Ты нужна мне. Нужна, и я найду тебя, ведь ты теперь моё сокровище.

Сокровище… сокровище…

Затаив дыхание, я открыла глаза. Ожидала увидеть растянувшиеся в улыбке уголочки карих глаз, но вместо них в душу мне глядели тёмные дыры. Пустые, будто провалы. Страшные и холодные. А внутри клубилась тьма, беспощадная и безразличная.

Это… не Ян. Не мой аспирант!

Сердце выдало заполошный бит. Я оттолкнулась, надеясь вырваться из объятий, но тело будто в мокрую вату обратилось. Перестало подчиняться!

– Отпусти… пожалуйста, отпусти!

– Не могу, − Ян криво ухмыльнулся и перехватил меня за запястья. − Ты моё сокровище, а значит, моя навеки.

Под его ладонями вмиг разлился холод. Туманные чернильные нити поползли по моим запястьям. Впитываясь в кожу, они скользили по венам. Искали путь к сердцу, и сотни голосов бежали за ними следом. Шелестели, будто листья под дождём. Ни слова не разобрать!

Но теперь стал ясно, кто стоит передо мной. Вернее, что.

Хаос.

Попытка закричать провалилась с треском. Из горла даже мышиный писк не удалось выдавить, а неправильный, опасно красивый Ян с вихрящейся темнотой в радужке и зрачках держал меня крепко и наклонялся все ниже.

− Ты сокровище, Мика. Сокровище. Моё. Моя. Ми-ка, Ми-ка-а.

Я дёрнулась, уклоняясь от поцелуя. Знала, если Хаос коснётся меня, я, может, и не упаду замертво, но точно помешаюсь. С ума сойду!

Как вдруг…

– Ми-ка! Мика!

Меня с такой силой тряхнул некто с голосом Бранова, что в позвоночнике хрустнуло.

– Вознесенская, да очнись ты, наконец!

Открыв глаза и напрочь позабыв, как дышать, я с такой силой оттолкнулась от нависшего надо мной аспиранта, что кисти заломило. Но, как и прежде, побег не удался.

Едва не сломав шею о подлокотник кресла, в котором неведомым образом очутилась, я загнала себя в ловушку.

– Не подходи! – взвыла я, надеясь пнуть иллюзию, вознамерившуюся надо мной надругаться. – Уйди, адское отродье!

А вот и голос прорезался. Да неужели? Я выставила кулаки, чтобы врезать Бранову хорошенько, если решит приблизиться.

– Сдурела?! – возмущённо воскликнул Ян, но шаг назад сделал и тут же потянулся к напольному торшеру. Щёлкнул выключателем.

Желтоватый свет озарил поле брани, точнее, гостиную Брановской квартиры. Я медленно опустила руки, вглядываясь в заспанное лицо аспиранта. Никаких чёрных провалов, никакого тумана. Да что за...?

– Спрашивать в порядке ли ты, не буду, – хмурясь, глядел на меня Бранов. – Лучше скажи, ты что в кресле делаешь, вообще?

– Сплю, – просто ответила я, с облегчением рассматривая свои пальцы.

Никакой мутантской черноты. Боже мой, это был сон... Дурной сон!

– Я же просил, – устало потёр глаза Ян, – из комнаты ни ногой. У нас ведь уговор был.

– Был, но…

Бранище мотнул головой, будто от назойливой мухи отмахнулся. Зажмурился и плотно стиснул зубы. Даже желваки на скулах заиграли. Напрасно я недооценила силу ауры. Теперь оставалось лишь гадать, какие силы прилагал аспирант, чтобы усмирить бушующие инстинкты.

– Прости, я помню про уговор, – повторила тихонько, – но мне казалось… У меня до сих пор перед глазами тот бедняга из бара, только глаза закрываю. Потому я спросила, в норме ли ты и можно мне уже лечь здесь? Ты разрешил. Сказал, «угу» и «конечно».

– Не помню такого, – нахмурился Бранов и скрестил руки на груди.

– Я спрашивала. Честно, – попыталась я высвободить ноги из одеяльного кокона, но не вышло. Поэтому просто упёрлась в подлокотники и опустила голову.

Сердце до сих пор отбивало чечётку на несчастных рёбрах, но волна облегчения уже пару раз прокатилась от головы до пят.

Это был сон. Всего лишь сон. Всё позади. Никто меня не тронет.

– Воды принести? – на полшага приблизился Ян, заметно помягчев.

– Нет! – воскликнула я, вновь выставив руки, будто аспирант мне непристойности предлагал. – Не надо! Ты лучше не подходи и… не уходи никуда, пожалуйста.

Задача странная − уходи и не уходи одновременно. Но над формулировкой думать было некогда. К счастью, Бранов всё понял и кивнул.

Уселся на диван напротив, на котором совсем недавно спал. Подался вперёд, сцепив пальцы в замок.

– Полагаю, тебе что-то крайне занятное снилось, – первым заговорил он.

Я вскинулась, ожидая увидеть издевательскую ухмылку, но нет. Аспирант глядел сосредоточенно, внимательно.

– Кошмар приснился, – отвела взгляд и вновь прикрыла глаза.

– Кошмар с Хаосом в главной роли? Ты очень громко болтаешь во сне, – пояснил Бранов и, судя по задумчивости, на миг нырнул в свои мысли.

– Прости… что разбудила, – смутилась я.

– Да пустяки, – мотнул головой Ян, не сводя с меня глаз. – Так что привиделось-то?

Я молчала, комкая одеяло. Мысль, что это и не сон был вовсе, некстати ввинтилась в мозг. Если Хаосу под силу оживить придуманных персонажей, что стоит ему принять... чужую личину?

− Полегчало? – аспирант наконец выпустил мою руку.

– Кажется, да. Но это словно и не сон был, – провела я по рукам аж до самого плеча, боясь увидеть тёмные ветки вен. – Я видела Хаос. Тот самый. Только… – помедлила, стыдливо опустив взгляд, – выглядел он немного странно.

Аспирант настороженно повёл головой. Ждал объяснений.

Судорожно вздохнув, я искала любую возможность увильнуть от ответа, но Бранов оставался на коленях у моего кресла. Глядел внимательно и отставать явно не собирался.

– Мика, – позвал он, и я в муке закусила губу.

Не хватало ещё признаться, что Бранище мне снится!

– А это очень важно? В смысле, тебе обязательно это знать? Какая разница, что мне снится!

– Не будь ты Слышащей, мне бы и дела до твоих снов не было, – Бранов поднялся и вернулся на диван, а мне вдруг зябко стало. – Но сейчас каждая мелочь имеет значение. Так что говори, не тушуйся.

Что было делать? Пришлось рассказать о своём сне, умолчав об особо пикантных моментах, разумеется. Врачам ведь тоже всю подноготную выкладывают? А раз так, всего-то нужно было представить Бранище в халате и с фонендоскопом на шее.

Правда, стоило дать волю фантазии, вдоль хребта прокатился жар. Будто аспирантская ладонь скользила по спине, насквозь прожигая синтетическую ткань его же футболки.