Не хватало ещё, чтобы кто-нибудь из соседей увидел меня. И его… НАС!

– Так-так, – посуровел препод, переводя изучающий взгляд тёмных глаз с книги на меня. – Выкрала-таки книжку у меня из стола? Ну как не стыдно, Маша. Ай-яй…

– Не воровала я, оно само! Честное слово само! Оксана достала книгу из моей сумки, я и знать не знала, что она там. Думала, вы втихаря подложили.

Бранов пропыхтел что-то ругательное. Явно мне не поверил. Страшно подумать, что будет, узнай он, что я и правда рылась у него в столе!

– Ян Викторович, честное слово…

Я клясться и божиться готова была, но аспирант взмахом руки остановил мои причитания и вновь склонился над книгой.

– Потом с тобой разберусь.

Прозвучало... многообещающе. Я замолчала, сделав робкий шажок к нему навстречу.

Почему-то, едва Бранище появился в дверях общежития, надежда сразу объяла душу. Спокойнее стало. Хотя ощущение, что всё наладится, появилось у меня, стоило увидеть его лицо на экране смартфона.

Он всё решит, всё исправит. В этом я не сомневалась.

– Вы ведь сможете вернуть мою Оксану?

– А кто тебе сказал, что я попытаюсь?

Я едва на пол не осела.

– Но вы же… как? Вы же здесь!

– И что? – Бранов оторвал взгляд от книги и распрямился. Глаза словно тёмной дымкой подёрнулись. Рассыпали крохотные молнии. – Что с того?

Я всхлипнула. Под пристальным темнооким взглядом мозги наотрез отказывались работать. Но одно я понимала абсолютно точно: не на чай же аспирант ко мне заглянул!

– Но ведь «Император» забрал Оксану!

– Моей вины в том нет, – Бранов выставил ладони перед собой, будто в оправдание. – Да и говорил я тебе уже: в это, – обличительно ткнул он в книжку пальцем, – я не полезу.

Я растерялась ещё пуще.

– Ян Викторович, но вы ведь единственный из всех… – я утёрла глаза. Ну вот, снова слезы-сопли. – Я больше не знаю, к кому обратиться! Не знаю… Я умолять готова! Что угодно сделаю, только…

Тяжко на душе было. Не пойми отчего, но тяжко. Будто я сама Оксану невесть куда отправила. Ещё и пинка для ускорения придала.

А может, и правда? Книжка-то моя… Откуда мне знать, как все эти перемещения работают?

Бранов нахмурился, стараясь не глядеть на меня и не слышать всхлипов, набирающих обороты. Тяжело вздохнул и упёрся ладонями в стол. Низко опустил голову. Погрузился в раздумья.

Таким Бранова я прежде не видела. Сейчас он как никогда был похож на хищника. Хмурился и глядел исподлобья. Того и гляди, растерзает!

Или книжку, или… меня.

Я закусила губу, стараясь не хлюпать носом. Говорят, мужчины не выносят слёз, а если учитывать, что Бранище, возможно, и не человек вовсе...

– Маша, не плачь, пожалуйста, – сменив гнев на милость, простонал аспирант и выдернул из коробки на Оксанкином столе бумажный платок. – Лучше ответь, затянуло только Оксану?

– Да, – скомкав, прижала я салфетку к носу, – только её. Я…

Сказать, что спряталась, язык не повернулся.

– Странно, – протянул аспирант.

Странно? Странно?! Да всё происходящее вообще ни в какие рамки нормальности не вписывалось! А Бранов с феноменальным спокойствием уже осторожно поддел страницу за уголок и перевернул.

Готова поклястья, в это мгновение я услышала едва различимый вздох! Печали или облегчения, не разобрала. Но точно слышала!

–  Это Оксана? – вытаращив глаза, ринулась я вперёд. – Ей плохо? Ян Викторович!

–  Ты о чём? –  изогнул бровь аспирант.

– Звук!

Изгиб Брановской брови увеличил амплитуду, и я смутилась. Отступила и мотнула головой.

– Ничего. Мне показалось. Наверное, я окончательно с ума сошла.

Бранов не стал наседать. Молча перевернул ещё пару страниц, вглядываясь в строки.

– Если говоришь правду и книгу ты не стащила, – наконец заговорил он, а я активно закивала, мол, правда. Ничегошеньки не крала, – тогда всё немного хуже, чем я думал.

И снова склонившись над столом, едва слышно добавил:

– Они там что, совсем с ума посходили? Где их носит?

О ком речь, уточнять я не стала. Гораздо важнее сейчас было выяснить, на какой глубине болота безысходности я завязла.

– Так вы не хотите помогать?

– Не хочу, – не стал лукавить аспирант.

Душа у меня тут же горячим комком в пятки ухнула.

– Значит, Оксану не вернуть…

– Хочу-не хочу, – выразительно сморщился Бранов, заслышав вновь набирающие обороты всхлипы, – это дело десятое. Я не могу взять и уйти теперь. Промедление может стоить Оксане жизни, так что мы попробуем её вернуть. Но будет сложно. И гарантий я дать точно не могу. Зажигалка есть?

– Откуда? – удивилась я. – Не курю.

Аспирант снова поморщился. Склонился, будто вслушивался в книгу, но так ничего дельного не мог разобрать.

– Что, и даже спичек нет?

Я снова отрицательно качнула головой. Эх, не обойтись без сожжения моего «Императора», похоже.

– Ну так найди где-нибудь! – Бранов нетерпеливо махнул рукой. – Это же общага. У кого-нибудь обязательно есть спички.

Угукнув, я рванула в коридор и вскоре вернулась с добычей: помятым и будто самой жизнью потасканным спичечным коробком.

Аспирант уже обулся и стоял в центре комнаты с моей книжкой в руках. Заполучив спички, сунул их в задний карман джинсовых брюк.

– Со мной пойдёшь.

Это был не вопрос. И этого я больше всего и боялась. Дрожь вернулась в тело.

– Может, я лучше тут подожду? – с готовностью уселась я на стул и смиренно сложила руки на коленях. – Клянусь, ничего трогать не стану! Даже на ноги не поднимусь.

Бранов нахмурился.

– Это, – постучал он по яркой обложке пальцем, – твоё сочинительство. Оксана – твоя подруга. И не исключено, что книжку стырила всё-таки ты. Так что скидывай домашние тапки и живо вставай рядом!

Я вытаращилась на него, мечущего молнии от гнева. Ну и ну! Что, уик-энд с бестией не удался, что ли?

– Ян Викторыч, какой от меня прок? – трусливо поджала я ноги под стул и опустила голову. Жажда приключений испарилась в мгновение ока, ведь раз даже он туда без особой охоты идёт, значит, есть на то причина. – Я только всё испорчу. Я ведь всё время вам всё порчу! Что с занятиями этими дополнительными, что сейчас...

Аспирант обречённо вздохнул, глядя, как я вновь принялась украдкой размазывать непослушные слёзы по щекам.

– Портишь, – с беззлобным смешком согласился он. – Испортила мне выходной, к примеру. Но делать нечего, я уже здесь, а из нас двоих ты единственная, кто разбирается в нелогичных хитросплетениях сюжета этой книженции. Так что, давай, – потянул он руку, – помоги мне, Мика. Без тебя я вряд ли справлюсь. Точнее, не справлюсь вовсе.

Я с удивлением подняла глаза на аспиранта, а он так и стоял с протянутой рукой и моим «Императором» подмышкой. Привычно взъерошенный, без набившего оскомину пиджака, в сером свитере с закатанными до локтя рукавами и джинсах. Разве что уголочки воротника рубашки выглядывали, но всё равно выглядел Бранище очень по-домашнему. Уютно.

Будто бы враз из несгибаемой статуи с замашками диктатора обратился в обычного парня с маленькой странностью в виде сверхспособности.

Признаюсь, такое изменение подкупало. Я поднялась на ноги, увлекаемая аспирантом, и даже робко улыбнулась. Бранов тоже выдавил нечто похожее на улыбку. Но в глазах всё равно стояла непролазная серьёзность.

Представляю, как он сейчас мысленно костерил меня. Ненавидел ту, что отобрала у него отменный выходной в обществе длинноногой, заботливой красотки.

Но ведь приехал несмотря ни на что! От этого признательность лишь усилилась, а в носу снова неуместно защипало.

– Надень что-то поудобнее, – едва я окончательно успокоилась, велел Бранов, смерив мою домашнюю футболку и коротенькие шортики хмурым взглядом. – Кстати, там лето?

– Где? – не сразу сообразила я.

Аспирант постучал по корочке книги.

– А-а, да, – кивнула, открывая шкаф. – Описанные в «Императоре» события происходят летом. Там вообще всегда... лето.