Молодые супруги были полностью поглощены друг другом. Тартес нашел работу в городе и себе, и жене, а вечерами они гуляли по широким улицам, вымощенным каменными плитами и ели засахаренные яблоки, купленные на местном рынке. Время летело быстро и беззаботно. Эврифея с радостью окунулась в новый быт, где ни строгий отец, ни любимая сестра более не имели над ней власти. Свобода и счастье кружили голову, и оба - и Тарт, и его возлюбленная - незаметно отстранились от Эвмела. Впрочем, последнему никто и не был нужен.

Совсем недавно он владел огромной равниной, купающейся в дарах природы. В его распоряжении была самая могущественная армия на континенте. Чужаки покорялись силе атлантов, друзья считались с их превосходством.

Теперь же Эвмел чувствовал себя беспомощным калекой, питающимся за счет своего младшего брата. Внутренний голос то и дело напоминал хозяину о прошлом и подстегивал к поступкам. Упрямо сжав губы, Эвмел думал от зари до зари - и не мог ничего придумать. Бездействие угнетало его.

В один из таких дней он ходил взад-вперед по прибрежной полосе и размышлял над свитками, оставленными ему отцом. Эвмел великолепно помнил каждый начертанный значок, и пытался найти в них хоть какой-то скрытый смысл. Задумавшись, владетель погибшего острова не заметил, как взял палку и принялся рисовать на мокром песке.

Окончив, он рассеянно отошел назад, чтобы посмотреть на рисунок со стороны. План в точности повторял тот, что был изображен на папирусе. Как же отыскать это место, возможно, способное возродить былое могущество Атлантиды? Мир так велик - а тот, в котором очутились они, и вовсе неизвестен для них.

- Удивительно, - неожиданно произнес голос сзади, - если я не ошибаюсь, это библиотека Мусейона?

Эвмел отпрянул и обернулся.

Позади него стоял старик в светлом шерстяном гиматии. Короткая борода и вьющиеся седые волосы придавали ему благообразный вид.

- Вы видели здание до пожара? - продолжал неизвестный. - Вам следует запечатлеть это на свитке - чтобы сохранить свое знание для потомков.

Сбитый с толку, атлант смотрел на говорящего. Сотни мысли роились в его голове.

- О, я забыл представиться, - старик наклонил голову в приветственном жесте. - Анаксагорас. Путешествую, мыслю, пишу. Именно в таком порядке. А вы... Я так полагаю, не из наших краев? - он с любопытством рассматривал золотистые волосы собеседника.

Первое желание отправить навязчивого чужака подальше прошло, и Эвмел ответил легким поклоном, стараясь не показать своей заинтересованности:

- Эвмел. Нет, мы издалека.

- Мы?.. Вы не один? Позвольте, позвольте. Ваш рисунок весьма удивителен, но я осмелюсь предложить выпить чашу приятного, молодого афинского вина у меня дома. Там мы сможем поговорить со всеми удобствами.

... Дом Анаксагораса оказался недалеко от побережья. Старик болтал без умолку, и Эвмел мог молча наслаждаться вином, пока тот говорил за двоих.

- Эти варвары... Сжечь такие ценные свитки! Безбожники. Мы многое потеряли вместе с ними.

- О чем вы? - неосторожно молвил гость.

- Как, вы не знаете? - уставился мыслитель на него. - Хотя... оно и понятно, раз вы издалека. Я говорю о библиотеке Мусейона (*Александрийской библиотеке, прим. автора). Той самой, чей план вы с такими подробностями изволили изобразить на песке... - Сердце Эвмела при этих словах исступленно забилось. - Треклятые римляне. Им все нипочем, что жечь - дома, людей, знания. Когда я был еще в расцвете сил, они напали на Миср и подожгли корабли на пристани. Огонь перекинулся на побережье, и, собственно, пожрал половину собранных свитков. Вся моя юность прошла среди них...

Но что-то я заболтался. Хотелось бы послушать и вашу историю - о, я уверен, что она весьма удивительна, - старик наполнил свою чашу вином доверху. От взгляда цепких глаз его собеседнику сделалось не по себе.

«Не так прост, как кажется», - подумал атлант, а вслух сказал:

- Две полных луны назад я и мои товарищи очнулись, будучи выброшенными на берег. Мы потерпели кораблекрушение, плывя на восток за свежими пряностями. Ничего интересного, - и пригубил напиток.

- Две полных луны, говорите? - хозяин дома пристально поглядел на него. - Но почему бы вам не послать весточку своим родственникам или слугам за море, чтобы они отправили другой корабль?

Проклиная мысленно всех и вся, Эвмел неторопливо ответил:

- К сожалению, мы плыли на этом корабле всей семьей. Так что вести отправлять некому.

- Какая неосторожность, - покачал головой Анаксагорас. - Сочувствую, весьма сочувствую вашим потерям.

Повисло неловкое молчание. Эвмел допивал вино и думал, как бы побыстрее откланяться. Внезапно мыслитель нарушил тишину:

- Если я верно вас понимаю, вам совсем некуда податься? Но где же вы сейчас обретаетесь?

- Да, это так, некуда, - вынужден был согласиться атлант. - Нас приютили добрые люди.

- Добрые люди? Добрые люди вывелись, когда первый римлянин ступил на эту землю, - Анаксагорас покачал головой. - Вот что я вам скажу. Вы мне очень понравились, Эвмел; вы производите впечатление человека умного и мыслящего. Завтра утром я отплываю из Афин; довольно, я и мои слуги и без того задержались в этом великолепном, но не родном нам городе. Мы держим путь как раз в Миср; я давно хотел изучить остатки сохранившихся после пожара ценностей и искал по такому случаю проводника. Но нашел нечто гораздо лучше проводника - вас с вашим восхитительным рисунком. Не желаете ли разделить с нами дорожные трудности? Ваша семья, разумеется, также приглашена в качестве дорогих гостей.

Эвмел онемел.

Лучшего и желать было трудно - несмотря на то, что старик вызывал у него недоверие, отказаться от такого он не мог. Атлант уже почти смирился с потерей Ореса, а тут ему предлагают возможность добраться до места, где могут быть сокрыты тайны его предков.