Самое трудное оказалось спуститься на воду. Волны захлестывали борт корабля даже с подветренной стороны. Эврифея помогла Эвмелу, сев в раскачивавшееся изо всех сил судно. Вдвоем они затащили туда и Тарта.

Шлюпку кидало из стороны в сторону. Набросившийся ветер швырял её по воде, как бесполезную игрушку. В беспросветном небе гулко грохотал гром, соленые брызги летели на деревянное дно. Когда они отдалились на приличное расстояние, Эвмел посмотрел назад. Издалека было видно, как на палубе мечутся люди.

Черная прямая фигура в плаще, точно каменная, стояла на носу и смотрела им вслед.

Царь вздрогнул, ощутив на себе пристальный, ненавидящий взгляд.

Почти всю дорогу Никита не сомкнул глаз. Прежде приятный, однообразный стук колес теперь будоражил воображение.

Он вздрагивал при появлении проводников, вздрагивал, если кто-нибудь обращался к нему с вопросом. Ощущение, что вот-вот в вагон зайдут милиционеры, чтобы надеть на его запястья наручники, не покидало юношу.

Никита думал о матери. Покидая квартиру, парень очень хотел оставить записку родителям. Что, если его изгнание когда-нибудь закончится? Бывший студент уже взял в руки лист бумаги, чтобы начеркать пару строк, когда понял - если он напишет хоть слово, мать точно будет его искать всю оставшуюся жизнь. Вздохнув, Никита убрал и листок, и ручку подальше. Надо привыкать к одиночеству.

Юноша со злостью посмотрел на портфель. Если бы не проклятый серп, он бы сейчас ужинал пельменями, а завтра бы думал о том, как найти денег на ресторан для Катерины. Теперь у него нет ни Катерины, ни семьи, ни дома.

Астраханский вокзал встретил его легким пронизывающим ветерком. Здесь все еще было тепло, в отличие от регионов, лежащих севернее. Никита снял шапку и провел ладонью по волосам, приглаживая непослушно торчащие волосы. Теперь следовало снять квартиру, как приказал тот странный человек. При воспоминании о госте его передернуло. Неприятный товарищ - несмотря на всю свою внешнюю холеность и аккуратность.

С квартирой договорился на удивление быстро. Бабушка на перроне с трогательным объявлением в руках оказалась хваткой хозяйкой однокомнатной. Вначале она подозрительно шевелила седыми бровями, присматриваясь, но потом сдалась, и Никита поехал смотреть жилье.

Комната как комната, собственно, квартиросъемщик был согласен на любой вариант, но осторожная бабка настояла на своем и отдала ключи только после того, как он показал ей своей студенческий. Иерем ничего не сказал по поводу того, насколько затянется съем, поэтому студент договорился о месяце проживания, отдав хозяйке сразу сорок рублей. Пробурчав что-то вроде «Девок только не води, знаю я вас, охальников», довольная старушка уехала на дачу, оставив Никиту наедине с удачным приобретением в виде ржавого чайника и наглых рыжих тараканов на кухне.

Новый жилец наскоро помылся в старой пожелтевшей ванне, одел свежую футболку, захваченную с собой из дома, и пошел на кухню - привести чайник в божеский вид и вскипятить воды. В холодильнике обнаружился пакет с пряниками, чей срок годности истек пару недель назад.

Никита открыл пакет, заглянул, понюхал. На безрыбье и рак рыба - последний раз он ел полтора суток назад, да и то пирожки, купленные на одной из станций, были начинены весьма непонятным фаршем. Решительно взяв упаковку, он захлопнул дверь холодильника. Повернулся, чтобы убрать засвистевший чайник, и чуть не подпрыгнул. У окна на колченогом стуле сидел Иерем.

Студент мысленно со злости плюнул в сторону появившегося. Мог бы и предупредить, так и инфаркт словить недолго!

Иерем словно и не заметил гримасы на лице своего подопечного. Молча деловито кивнул на место напротив себя, где стоял табурет, покрашенный голубой краской.

Никита сел, предварительно убрав взъярившуюся воду, грозившую залить всю кухонную плиту.

- Сегодня в семь вечера отправишься к кинотеатру «Октябрь», - гость назвал адрес. - Рядом с ним увидишь большое кафе. Закажешь себе чего-нибудь, только без спиртного, и будешь ждать. Примерно минут в двадцать восьмого туда зайдет компания - брюнет, шатен и блондинка. Девушка очень яркая, приметная, обычно носит белый брючной костюм. Таких сейчас мало, поэтому заметишь сразу.

Они сами подойдут к тебе. Будут спрашивать про серп, не сразу, конечно, чуть погодя. Поломайся для вида, удивись. Расскажи, что нашел его на кладбище. Твоя задача - сдружиться с ними как можно ближе. Ты должен стать одним из них.

«Кладбище... Одним из них... Вот это влип, что называется, по самое не могу», - пронеслось в голове у парня. Вслух он спросил:

- А что если они не придут? Или не подойдут?

- Придут обязательно. Каждый вечер приходят, ровно в это время. Подойдут - серп - это их вещь. Они почувствуют её. Остальное сам поймешь по ходу дела. И да, - произнес Иерем, вставая, - можешь рассказать им про свое первое убийство.

* * *

Никита уныло прокручивал в голове слова Иерема, когда время подошло к половине седьмого. Спохватившись, он быстро собрался и вышел из квартиры. «Хоть поем по-человечески», - мелькнула мысль.

В кафе было людно, однако и пустых столиков хватало. Скворцов выбрал место чуть слева, подальше от входа - чтобы видеть всех желающих перекусить.

Вот вошла молодая пара - он нежно держит её под локоть, она краснеет, словно весенний тюльпан от тихих комплиментов, сказанных на ушко. Никита невольно вспомнил Катерину, и на душе сразу стало муторно.

Три мужика-работяги - видать, только после смены, глотнуть пивка. Следом хмурый высокий мужчина с ежиком черных волос и с ним - рыжеватый молодцеватого вида. Одеты хорошо, только у того, кто старше, костюм хоть и дорогой, но видно, что поношенный. Какая-то странная бирка прицеплена на карман.

Мда, контингент тут весьма разнообразный.

А вот и те, кого он ждет. Никита посмотрел на наручные часы - рановато, еще только десять минут. Брюнет в черном пиджаке, внимательно смотрящий себе под ноги, шатен с длинными волосами, завязанными назад в хвостик, и ослепительная блондинка с голубыми глазами. Правда, на ней не брючной костюм, а белое короткое платье, еле прикрывающее то место, откуда начинаются длинные, стройные ножки. Ну и что - тот человек не говорил, что она обязательно придет в брюках. Мало ли, почему решила переодеться?