Но согласиться сразу значило выдать себя.

- Мне стоит посоветоваться с родственниками, - осторожно сказал правитель.

- О, конечно, конечно же. - Анаксагорас встал. - Корабль отплывает завтра в полдень; думаю, у вас будет достаточно времени. Вы легко отыщете нас на пристани.

... Взволнованный Тартес набросился на Эвмела с упреками.

- Брат! Мы уже думали, что что-то стряслось. Ты ведь еще не выздоровел до конца! Стоит ли гулять по побережью в такое время? Вечерняя прохлада еще никому не шла на пользу!

Эвмел скривился.

- Я удивлен, что ты вообще заметил мое отсутствие.

Смущенный неожиданным тоном, Тарт замолчал. Эврифея украдкой переводила взгляд с одного на другого.

- Завтра утром мы отплываем в Миср, - атлант предпочел сделать вид, что ничего не произошло.

Эврифея чуть слышно вскрикнула.

- Но... Эвмел... как же... - Тартес опешил. - Зачем?

- Так надо. Будьте готовы к полудню.

* * *

Теплый ветер трепетал в легких парусах. Одинокий корабль необычной округлой формы едва заметно покачивался на спокойных волнах.

Эвмел еще издалека увидел фигуру, закутанную в теплый гиматий.

Анаксагорас, заметив их, просиял.

- Я был уверен, что вы оцените мое предложение по достоинству, - он слегка поклонился Эврифее. - Ваша жена удивительно прекрасна!

- Это не моя жена, - сухо ответил атлант. - Тартес - мой младший брат, - представил он рядом стоящего.

Старик, не обратив внимания на холодность в голосе своего гостя, повернулся к Тарту.

- Так, значит, это вы - счастливый обладатель подобной красоты? Признаться, я вам немного завидую. - Растерянный Тартес не знал, что ответить на это. - Прошу, ваши комнаты уже готовы.

На чужом корабле царила тишина. Не было видно ни слуг, ни гребцов.

- Чуть позже я познакомлю вас с триерархом (*капитан корабля у римлян. прим. автора), - мыслитель поднялся по лестнице за ними. - А это мой спутник, Луций, - он показал на замершую на носу палубы фигуру в черном длинном плаще. - Сейчас прошу вас расположиться в своих комнатах. Обед будет готов с минуты на минуты.

Эвмел поблагодарил и прошествовал в указанном направлении. Тартес и Эврифея последовали за ним.

* * *

Гадер с детства слыл везунчиком. Вот и на этот раз кошель с золотом, который архонт всегда брал с собой, сослужил ему добрую службу.

До города он добрался на удивление быстро. Почти сразу сменил промокшую одежду на длинный теплый гиматий. Ближе к вечеру отыскался и ночлег, и теплая жаровня, и чаша с вином. Хозяину Гадер представился странствующим путником.

- Неспокойные времена вы выбрали, ну да вам виднее, - вздохнул тот.

За один вечер от болтливого грека атлант узнал о Коринфе, в который попал волею судеб, все, что только было возможно. Еще несколько дней он размышлял о том, что услышал. Больше всего острый ум смущало существование ранее неизвестной Великой империи (*Рима, прим. автора), распространившей свою власть и на греческие поселения.

Гадер легко освоился на новом месте, и без труда овладел местным диалектом. Когда на небо взошла очередная полная луна, архонт решил покинуть поднадоевший город и отправиться в соседствующие с ним неподалеку Афины.

Афины, где еще, несмотря на нападки римских консулов, еще сохранилось некое свободомыслие, порадовали своим жизнелюбием. На второй день пребывания Гадер посетил местный рынок - по его мнению, с большинством самых интересных новостей можно было познакомиться только там. Один из особо бойко лопотавших торговцев оживился, заметив золотоволосого чужака.

- Ваш брат покупает только у меня! - грек приветственно замахал руками. - Попробуйте - таких засахаренных яблок вы не найдете во всех Афинах!

Гадер, невольно привлеченный, подошел к медным подносам и остановился, взяв в руки облитый медом спелый плод. Торговец наклонился и дружелюбно спросил:

- Как поживает светлый Тартес и его прекрасная супруга, Эврифея?

Гадер выронил фрукт.

- Осторожнее, - запричитал грек, - осторожнее! Но если вы возьмете весь поднос, так и быть, одно яблоко я уступлю.

Через несколько мгновений и два золотых Гадер узнал все, что его интересовало. Ровно в полдень он был уже у ворот дома, где, по словам торговца, жил Тартес. Про другого, Эвмела, грек ничего не знал, но архонт рад был и этим новостям.

Слуги дома только покачали головами, когда Гадер спросил у них о чужаках. Один из них пожал плечами и ответил:

- Я слышал, как кратия сильно плакала утром. Господин говорил что-то об отплытии сегодня в полдень.

Атлант спросил, помнит ли слуга, куда их гости собирались отбыть. Седовласый грек серьезно задумался. Маленький смышленный парнишка, в нетерпении прыгавший рядом с ним, закричал:

- А я слышал! Слышал! В Миср! В Миср! - и задергал старшего за хитон, требуя обещанное лакомство.

... Тень от гномона едва перевалила за полдень, когда архонт оказался у морских ворот. Волны неспешно набегали на желтый песок, стирая следы стоявших здесь совсем недавно людей. Далеко, там, где море касалось голубого неба, маленькой точкой на солнце прощально сверкнули белые паруса.

Путешествие казалось Тартесу весьма утомительным. Никогда раньше не заплывавший дальше греческих берегов, он то и дело страдал от морской болезни. Нездоровилось и Эврифее - девушка предпочитала проводить время в нижних помещениях корабля. И только Эвмел, любивший море не меньше Атлантиды, и в прежние времена не раз посещавший чужие страны для усмирения врагов и поиска новых друзей, с удовольствием разглядывал невиданные для него мореходные карты.