- Мои создания начали погибать, Тарт. Им нужна была сила. И я нашел её. Нашел среди людей.

Юноша внимательно слушал.

- Оказалось, что, умирая, люди оставляют после себя не только телесную оболочку. От их тела в момент смерти отделяется нечто -сгусток их помыслов, тайных переживаний, поступков. Я назвал это «тен психей», дыхание жизни. Так вот, наши поданные, как выяснилось, могут накапливать её в себе. Она необходима для поддержания их существования.

Построенная ими стена будет собирать в себе все тен психей, которые оставляют умершие, и отдавать его Крылатым. Если кто-нибудь из Крылатых почувствует хотя бы тень недомогания, ему достаточно будет восполнить запасы дыхания жизни, прикоснувшись к стене.

Голубая искра скользнула вдоль тонкого, как волос, хрусталя. Тартес ошеломленно смотрел на брата.

- Но... Эвмел! Мы ведь всегда верили, что после смерти мы будем пировать в чертогах Отца. Что, если твоя тен психей помогает людям попасть к богам, а ты вот так просто лишаешь их дороги к следующей жизни?

Владетель презрительно рассмеялся.

- К богам? Тартес, очнись! Мы давно уже сами боги. Мы создали этот прекрасный, удивительный мир. Мы создали наших чудесных поданных, которые будут жить вечно. - Он с неудовольствием увидел, как хмурится лицо собеседника. - Какое тебе дело до мелких человечишек? Будь ты у них в руках, у того же Луция, с тебя бы уже кожу живьем содрали!

- Не мы, а ты, - прошипел Тарт, отходя назад и с ненавистью глядя на владетеля. - Как ты смеешь отбирать что-то - неважно, что - у людей, таких же, как мы, ради каких-то крылатых чудовищ? Как ты можешь так поступать!

Эвмел разгневался.

- Ты забываешься, брат!

Их взгляды столкнулись, как два меча, выкованных из самой крепкой стали. В глазах атланта горела ярость, на лице Тартеса смешались возмущение, горечь и жалость.

«Это ты, Эвмел, затеял ту проклятую войну. Это ты, рискуя нашими жизнями, помчался в Миср ради своей прихоти. Это ты подставил несчастную девушку под римский меч».

Вслух он сказал иное:

- Если понадобится, ты и меня принесешь в жертву ради воскрешения прошлого?

Правитель побагровел.

- Пошел вон! - тихо сказал он, невидяще смотря куда-то мимо брата.

Тартес резко повернулся и направился прочь.

***

Эврифея сидела на низенькой тумбе перед огромным, во всю стену, зеркалом. Служанка - молоденькая Крылатая с милым личиком - расчесывала длинные черные волосы своей кратии.

Тартес ворвался в покои, как ледяной вихрь в вечнозеленый лес.

- Выйди, - тяжело дыша, приказал он прислуге. Девушка стремглав унеслась за дверь. Эврифея с тревогой повернулась к супругу.

- Что случилось, возлюбленный мой?

- Собери вещи. Самые необходимые. Завтра... Нет, сегодня вечером мы убираемся отсюда.

Молодая женщина изумленно глядела на мужа. Отдышавшись, Тартес ответил на невысказанный вопрос.

- Похоже, Эвмел и впрямь обезумел. Он считает себя не меньше чем богом.

***

Слова брата вывели Эвмела из душевного равновесия. Черная злоба переполняла его.

Как он смеет!

Глубокое дыхание никак не возвращало привычного спокойствия. Атлант решил пройтись по выстроенной лестнице, чтобы хоть как-то успокоиться.

Тонкие перила, на которых узкой вязью был соткан узор из шумных водопадов, необыкновенных цветов и причудливых птиц и животных, приятным холодом отозвались на горячее прикосновение Создателя.

Каждый виток был не похож на предыдущий. Города сменялись голубыми бездонными озерами, длинные шпили святилищ переходили в разбросанные крохотные домики. На одном из кругов Эвмел увидел перевернутые горы, висящие в воздухе, над которыми парил, свернувшись маленькими облачками, изумительный туман; на другом две круглые башни согнулись в полупоклоне друг перед другом, протягивая навстречу долговязые руки-мосты; на третьем солнце пронзало сияющие капли сотен фонтанов, от которых в небо тянулись десятки бессмертных радуг.

Мысли о Тартесе постепенно ускользали из его головы, уступая место покою и тишине. Атлант был доволен. Такого и впрямь еще никто не создавал - пожалуй, даже греческие боги могли бы позавидовать ему.

Последний виток встретил его тишиной. Здесь не было ничего, кроме кольца невысоких гор, обнимающих белоснежный замок, похожий на лебедя, изогнувшего шею. Отсюда весь райский купол расстилался перед ним, как на ладони. Эвмел позволил себе улыбнуться. И, заглянув в сознание, распахнул двери для силы.

Она хлынула в него бурным, стремительным потоком, смывая всю накопившуюся тревогу и усталость. Атлант словно распростер длинные, широкие крылья и взмыл в тихое, радостное небо. Хрустальный купол сверкал тысячами голубых искр. Они сбегали по его отлогам и вплетали свое дыхание в тончайшую стеклянную стену.

А затем Эвмел почувствовал что-то странное, чуждое, опасное, тянущееся к нему снизу, дышащее жадным, прогорклым жаром.

Правитель отшатнулся от края. Ему почудилось, что реки крови бегут, заливая красными полосами прозрачные стены.

Он заставил себя собраться и потянулся к силе. Её мерное пение успокоило его, и Эвмел заглянул вниз.

Среди черных, торчащих острыми пиками скал, среди серого камня собирались горящие озера. Душный смрад тянулся от них, заволакивая пламя грязными тучами. На том месте, где огонь столкнулся с чистыми подземными водами, в обе стороны растекалось вонючая, глубокая трясина. На её поверхности лопались бурые пузыри.