— Ну что ж, мы должны полностью удовлетворить любознательность этого чудака. Пусть забавляется, коли ему это интересно. Удивляюсь, как он может править страной.

   — Мы об этом не разговаривали, ваше величество.

   — Ну, конечно. До того ль ему.

После ухода Митчела были вызваны к королю маркиз Кармартен и известный художник Кнеллер[62].

   — Маркиз, — сказал король, — прибыл наш друг, которому была подарена ваша яхта.

   — Царь Пётр?

   — Да. Только, пожалуйста, не называйте его так, маркиз.

   — А как?

   — Ну, герр Питер, сэр, наконец. Молодой человек забавляется инкогнито, ну и пусть. Доставьте ему это удовольствие, чем бы дитя ни тешилось. Называйте сэром, но ни на миг не забывайте, кто он в действительности. Я поручаю его вашим заботам, передайте ему яхту, плавайте с ним, дружище. Показывайте всё, ничего не скрывайте. Ну и, пожалуйста, докладывайте мне обо всём, чем он ещё нас удивит.

   — Слушаюсь, ваше величество. Благодарю вас за доверие.

После маркиза король принял художника Кнеллера.

   — Дорогой Готфрид, я хочу заказать вам картину.

   — С удовольствием выполню ваш заказ, ваше величество, — отвечал Кнеллер, понимая, что королевская плата будет самая щедрая.

   — Вы должны написать портрет молодого человека в полный рост и в натуральную величину.

   — Каков его рост?

   — Где-то под семь футов.

   — Ого-о! — воскликнул Кнеллер. — Кто ж этот великан, позвольте спросить?

   — Это русский царь, Готфрид.

   — Царь? — не скрыл удивления художник.

   — Да, царь Пётр. Но поскольку он у нас инкогнито, то зовите его просто герр Питер. Так будет лучше.

   — А когда я могу пригласить его в мастерскую?

   — Боюсь, что никогда. Он столь дорожит временем, что позировать вряд ли согласится. Вам придётся приходить к нему и делать эскизы прямо у него.

   — Но согласится ли он?

   — Не волнуйтесь, я буду у него сегодня с визитом и договорюсь. Когда увидите его, не удивляйтесь, если он будет одет в матросскую одежду или даже в фартук мастерового. Как вы понимаете, мне нужен портрет не матроса или мастерового, а царя. Поэтому на портрете он должен быть в рыцарских доспехах и в королевской горностаевой мантии.

   — Доспехи у меня в мастерской найдутся, но вот горностаевой мантии...

   — Возьмите во дворце, я распоряжусь.

Король, как и обещал, нанёс первым визит Петру. Приветствуя его на английской земле, Вильгельм сказал:

   — Мой друг, всё, что вас интересует, будет открыто для вашего посещения. На днях в Портсмуте для вас будет устроен показательный морской бой.

   — А я могу в нём участвовать?

   — Если хотите, пожалуйста, — пожал король плечами, никак не рассчитывавший, что высокий гость-зритель вдруг захочет стать участником спектакля.

   — Вас будет сопровождать маркиз Кармартен, который, кстати, является автором проекта вашей яхты.

   — Это прекрасно! — не удержался Пётр от восторга.

   — Да, да, — улыбнулся Вильгельм, — вот с ним вы обязательно найдёте общий язык. Уж в чём, в чём, а в кораблестроении маркиз разбирается получше меня. А у меня к вам единственная просьба.

   — Какая, ваше величество?

   — Я хочу в память о нашем знакомстве и, надеюсь, искренней дружбы иметь ваш портрет.

   — Пожалуйста, ваше величество.

   — Ценя ваше время, я не смею просить вас о позировании, а всего лишь допускать художника Кнеллера иногда к себе.

   — Он хороший художник?

   — Ученик Рембрандта, а это, пожалуй, лучшая рекомендация в Европе.

   — Ну что ж, я уважаю мастеров в любом деле. Пусть приходит ваш художник, мы с ним поладим.

   — Что бы вы хотели увидеть у нас, разумеется, помимо моря и кораблей?

   — Я хотел бы побывать на вашем монетном дворе, ваше величество. Судя по вашим деньгам, у вас отличное производство. Я, увы, этим не могу похвастаться.

   — Хорошо, я сообщу об этому сэру Ньютону, он у нас директор монетного двора.

   — Далее я хотел бы посетить все музеи.

   — Ну на все вам просто не хватит времени. Маркиз поможет вам выбрать самые интересные и поучительные.

   — Затем я хотел бы посетить различные производства, скажем, литье пушек, производство парусины, якорей, канатное. И главное, ваше величество, мне нужен учитель по теории кораблестроения.

   — Ну одного я вам уже назвал, это маркиз Кармартен, и ещё с вами будет заниматься инспектор королевского флота сэр Альтон Дин. Более знающего учителя трудно сыскать.

   — Огромное вам спасибо, ваше величество.

   — Ну что вы, мой друг, я рад, что могу быть хоть чем-то вам полезным.

   — Когда я могу увидеть маркиза?

   — Насколько мне известно, он уже ждёт вас на яхте «Транспорт Ройял».

После ухода короля в сопровождении Меншикова и Шафирова Пётр отправился к яхте. Маркиз ждал его на носу, тепло одетый, так как шёл снег с дождём, и курил трубку. Это был высокий белокурый молодой человек, улыбчивый и располагающий к себе. Когда Пётр взошёл по трапу на яхту, Кармартен сказал полувопросительно:

   — Сэр Питер?

   — Да, маркиз, — шагнул ему навстречу Пётр. — Я рад познакомиться с вами и с вашей прекрасной яхтой.

Вместе с капитаном они спустились в каюту, где на небольшом столике их уже ждали бутылки, хлеб, сыр на тарелке и истекавший пахучим жиром балык.

   — Прошу, господа, — пригласил маркиз гостей.

Когда все расселись, он кивнул капитану:

   — Боб, откройте, пожалуйста.

Капитан стал вкручивать в пробку штопор, потянул, но штопор выскочил, сыпнув пробковой крошкой.

   — Позвольте, капитан, — забрал из его рук бутылку Пётр. — Это дело матроса.

Взяв в левую руку за горлышко бутылку, он так правой ладонью ударил по дну, что пробка вылетела в потолок.

   — Браво, Питер, — не удержался маркиз.

Пётр взял вторую бутылку и тем же способом вышиб из неё пробку.

   — Алексашка, разлей.

Меншиков с готовностью наполнил пять стаканов.

   — За что выпьем? — спросил Пётр, беря в руки стакан. — Предлагаю за нашу встречу, маркиз.

   — Я согласен, — улыбнулся англичанин. — И за нашу дружбу.

Едва выпили по первой, ещё и закусить как следует не успели, как Меншиков по знаку Петра стал снова наполнять стаканы. Малость не хватило, и он тем же способом, что и Пётр, вышиб пробку из другой бутылки.

   — А теперь, друзья, прошу выпить за нашу красавицу яхту «Транспорт Ройял», — опять предложил Пётр.

И за яхту выпили все дружно. Стали закусывать более основательно. Меншиков высказал некое сомнение:

   — Вот как только мы её домой повезём, мин херц?

   — Через Архангельск. Как ещё? А там на Волгу перетащим. Найдём ей дорогу-то.

   — Как вам понравился ром, сэр Питер? — спросил маркиз.

   — Из чего он изготовлен?

   — Из сахарного тростника.

   — Неплохой. Но против нашей водки слабенек будет.

   — Неужто? А из чего вы её делаете?

   — Из хлеба. Да я вас как-нибудь угощу.

   — У вас есть с собой?

   — Нет. Но я умею делать водку. Александр, надо змеевик достать, сделаем аппарат.

   — Мин херц, я видел тут в лавке трубку. Что, мы не сможем её закрутить?

   — Купим и закрутим. Наливай-ка ещё.

Кармартен, уже захмелевший, стал набивать трубку табаком. Пётр достал свою и, забравшись в маркизову табакерку, тоже взял добрую щепоть.

   — Вы курите? — спросил маркиз.

   — Курю, а что?

   — Но я слышал, что в России за курение отрезают носы.

   — Было. Отрезали. А сейчас я сам закурил и всем разрешил. Патриарх, правда, сердится. Ну ничего, привыкнет.

   — Удивляюсь, — сказал маркиз, пуская под потолок клубы дыма. — Что плохого в курении?