Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

   — Скажи там, языка поймали, — сказал драгун.

Шатёр — не дом, не изба, через его парусиновые стены всё слышно. Откинулась полсть, и из шатра, пригнувшись, вышел царь.

   — Язык? — спросил он, выпрямившись. — Где? Который?

Выпучил глаза Ясь Бусел, узнав капитана-лекаря. Толкнул локтем Ивана Серко:

   — Он... Он, — только и мог сказать.

   — Кто он?

   — Ну он же, он, — бормотал Бусел.

А между тем Пётр подошёл к капитану Саксе, прищурился:

   — Эге, капитан, напомни-ка, где я тебя в службу нанимал?

   — В Дрездене, ваше величество, — ответил Саксе, бледнея.

   — Видно, мало я тебе платил, что к Карлу переметнулся. А?

   — Но, ваше величество, я не сам, я...

   — Оставь, капитан, ты знаешь, что ждёт изменника.

   — Но, ваше величество, я имею вам важный сообщить секрет. А вы за это...

   — Говори, что за секрет у тебя.

   — Генерал Левенгаупт идёт из Риги с большим обозом на помощь королю Карлу.

   — Я знаю об этом. Знаю. Твоё сообщение не стоит твоей головы, капитан. Эй, молодцы! — окликнул Пётр драгун. — Вон осина при дороге, она давно о сём Иуде плачет.

Саксе упал на колени, взмолился, рыдая:

   — Ваше величество, за-ради Девы Марии...

Драгуны соскочили с коней, подхватили Саксе под руки, потащили к осине.

   — Кто поймал сего злодея? — спросил Пётр.

   — Вот два мужика местных, ваше величество.

   — Павел, — окликнул Пётр денщика.

   — Я здесь, государь.

   — Вели выдать по рублю каждому за старание. Постой, постой. — Пётр остановил вдруг взгляд на Бусле. — Это не тебе ль, часом, я зуб тянул?

   — Мне, ваше величество. Мне, — пролепетал Ясь, задохнувшись от волнения и страха.

   — Ну. Не болит?

   — Нет, ваше величество.

   — А жена поправилась?

   — Поправилась, ваше величество.

   — Ну ин добро, — сказал царь и перевёл взгляд на дорогу, на осину, под которой быстрые драгуны уже прилаживали петлю на шею сомлевшему Саксе.

   — Доброе дело сотворили, мужики. Изловили изменника, а мы уж воздадим ему по заслугам его. Аминь.

14

Стояние в Старишах

Войдя в Стариши, Карл вынужден был опять остановиться. Лошади были вымотаны тяжёлой дорогой, точнее бездорожьем, а главное, бескормицей. Да и людям требовался хлеб, хлеб, хлеб.

Отряды, снаряжаемые Гилленкроком на поиски хлеба, рыскали по окрестностям, ловили разбегавшихся крестьян, пытали, устраивали им «пляску по небу», вешали одного за другим.

Но не всякий пойманный выдавал шведам место хлебной ямы. Кто оттого, что не ведал таковой, а кто из ненависти к завоевателям, понимая, что всё равно убьют, молчал до конца.

Но для завоевателей явилось полной неожиданностью, когда загнанные в чащобы, лишённые крова крестьяне стали сами нападать на шведов. Стоило какому-нибудь солдату отдалиться по какой нужде от дороги, как его вскоре находили мёртвым. Мало того, и отряды, искавшие хлеб, нередко подвергались нападениям.

   — Что за народ! — возмущался король. — В Европе я вешал двух-трёх человек, и сразу все остальные стихали. А здесь? Чем больше виселиц, тем больше непокорства.

   — Азиаты, ваше величество. Зверям подобны, — отвечал генерал-квартирмейстер Гилленкрок.

   — Ну, Аксель, — обратился к нему Карл, садясь на коня. — Что бы вы могли посоветовать, куда нам дальше двинуть войско?

   — Но у вашего величества, надеюсь, есть какие-то намерения, — отвечал Гилленкрок. — Если б я их знал, тогда б, возможно...

   — У меня нет никаких намерений, Гилленкрок, — неожиданно усмехнулся король. — Я хотел знать ваши. Подумайте.

Он тронул коня и ускакал проверять аванпосты. Гилленкрок отправился к графу Пиперу.

   — Что делать, граф? У короля до сих пор невозможно узнать, куда же наконец мы пойдём.

   — Ах, генерал, завтра будет военный совет, и нам с вами необходимо постараться убедить короля сделать разумный выбор.

   — Мне кажется, граф, самое разумное будет идти к Могилёву, по моим сведениям, сей повет[104] менее разорён. А главное, это будет шаг навстречу Левенгаупту.

Первый министр и генерал-квартирмейстер решили держаться сообща.

На военном совете, который начался на следующий день после завтрака, Карл XII первым долгом спросил:

   — Кто мне ответит, где сейчас Левенгаупт?

Генералы удивлённо переглянулись. Каждый понимал, что любые сведения о движении корпуса Левенгаупта в первую очередь поступают к королю.

   — Я полагаю, ваше величество, — дабы замять неловкость, начал первый министр Пипер, — он ещё далёк от театра наших действий, и поэтому было бы самым разумным выступить ему навстречу.

   — Это же будет равносильно отступлению, — заметил фельдмаршал Реншильд.

   — Не отступлению, фельдмаршал, а шагом к усилению армии, — возразил Гилленкрок. — Именно после соединения с Левенгауптом мы смогли бы двинуться на Москву через Смоленск, имея при себе его обоз.

   — А я считаю, — взглянул Реншильд на короля, явно вызывая его на поддержку, — я считаю, что нам необходимо повернуть на юг.

Карл старался сохранить бесстрастное выражение лица, не вмешиваться в спор, не давая хотя бы мимикой кому-то перевес. Пипер прищурился и заметил с сарказмом:

   — Если у фельдмаршала ревматизм, то это не значит, что мы все должны бежать к солнцу.

Король чуть улыбнулся, но не настолько, чтоб это было воспринято как поддержка графа, ему просто понравилась «шпилька» о фельдмаршальском ревматизме.

   — При чём тут ревматизм, граф, — отвечал Реншильд. — За поворот на юг говорят благоприятно складывающиеся обстоятельства.

   — Вы имеете в виду Мазепу?

   — Вот именно. Он обещает выставить двадцать тысяч казаков.

   — Обещает? — опять прищурился Пипер. — Надеюсь, фельдмаршал понимает, что обещание не есть дача.

   — Помимо этого, Украина выгодна со всех сторон, граф. Во-первых, там благодаря Мазепе мы получим вдоволь провианта. Далее, оттуда удобнее идти на Москву. И что не менее важно, там рядом Польша, откуда к нам на помощь придут король Лещинский и генерал Крассау.

Пипер взглянул на Понятовского, представлявшего короля Лещинского, и даже вроде бы сделал извинительный полупоклон в его сторону.

   — Пусть не обидится господин Понятовский, но на короля его мы тоже не можем рассчитывать.

Понятовский смутился, бросил быстрый взгляд на Карла, надеясь, что тот не даст в обиду своего ставленника и союзника. Однако король, как обычно, помалкивал. А Пипер жёстко продолжал:

   — Наоборот, выходя в поход, мы вынуждены были оставить Лещинскому шесть лучших своих полков. Чего же нам ждать от него? Стоит нашим уйти из Польши, как сейм попросту выгонит Станислава.

   — Пусть попробует, — процедил Карл.

Пипер понял, что его выпад против Лещинского разозлил короля и теперь почти наверняка план первого министра будет отвергнут.

«Господи, дался ему этот Лещинский, — подумал Пипер. — Что он нашёл в нём? Ничего. Ведь пустое же место. Впрочем, может, потому король и поддерживает его, что он беспрекословно ему послушен». Но вслух сказал:

   — Ваше величество, я ничего не имею против короля Лещинского. Я просто оцениваю его реальные силы. Их нет. Это миф, в который, увы, пытается верить фельдмаршал. Давайте судить здраво, ваше величество. Господа, здраво. Где сейчас есть реальная сила, которая может не только усилить армию, но и спасти нас от голода? Это корпус Левенгаупта. Этой силы никто не может отрицать. Она есть, она идёт к нам.

   — Что ж, прикажете ждать её здесь, пока не передохнут все кони и солдаты? — с усмешкой спросил Реншильд. — Так?

   — Нет. Я... Мы не предлагаем ждать, мы с генерал-квартирмейстером предлагаем идти к Могилёву, где ещё можно найти продовольствие и куда наверняка прибудет Левенгаупт.

вернуться

104

Повет — часть уезда, области со своим управлением.

67
{"b":"594519","o":1}