– Я только за, – кивнул Рон, хитро улыбнувшись. – Неохота, чтобы люди думали, что я отбил у Гарри Поттера девчонку. Стоит «Ведьминскому еженедельнику» пронюхать об этом – и я получу вопиллеры от всех домохозяек Британии.

– Я не его девчонка, – заметила Гермиона, расстроенная тем, что Рон назвал Гарри полным именем.

– А, ну тогда ты будешь открывать для меня эти вопиллеры.

– Хватит, – раздраженно рявкнула Гермиона. – Прекрати!

Когда она вернулась назад вместе с Джинни (рыжеволосая девушка принесла фотографии, для пущей сохранности вложенные в конверт), Рон сидел, привалившись к стене. Завидя их, он встал и медленно потянулся. Они уже подошли к портрету и собирались открыть его, как услышали сзади голос:

– Эй, подождите!

Гермиона, заслышав его, невольно дернулась. Она заставила себя обернуться лишь тогда, когда Гарри уже прошел полдороги до них.

– Сматываешься? – вопрос прозвучал довольно невинно и был адресован непосредственно Рону.

– Да, понимаешь… мне тут нужно переговорить с девочками, Гарри, – в голосе Рона явственно чувствовалась вина. – Встретимся позже? – слабо спросил он.

На лице Гарри отразилась обида, быстро сменившаяся гневом:

– Значит, я тут лишний.

– Гарри… понимаешь, дружище, мы просто…

– Вы просто чертовы лицемеры оба, вот вы кто. Если я ухожу по своим делам, то надо бить во все колокола. Если вы уходите по своим, то все в порядке. Вы ведь не скажете мне ни куда вы направляетесь, ни чем вы собираетесь заниматься, верно?

«Ты первый начал!», – хотелось закричать Гермионе, но само это желание показало ей, что он прав. Она напомнила себе, что они уходят не от Гарри, и пристальнее всмотрелась в лицо парня, стоящего перед ними. У Гарри никогда не было такой усмешки – в гневе он или дулся, или сверкал глазами от ярости.

– Мы пойдем погулять к озеру, – сказал Рон.

– Да ну? – усмешка проступила явственнее и стала еще холоднее. Гарри отступил на шаг. – С твоей сестрой , Рон? Это же извращение. Или вы с ней на пару собрались поразвлечься?

От первого удара Рона Гарри уклонился и легко отпрыгнул назад, хрипло рассмеявшись, однако скорость и жестокость повторного нападения Рона застала его врасплох. Несколько секунд они боролись, потом Рон свалил Гарри с ног, уселся сверху и принялся яростно мутузить.

– Рон, – заорал Гарри, пытаясь сбросить рыжика и с переменным успехом блокируя удары.

– Прекрати! – закричала Гермиона, но Рон не обращал внимания ни на ее крики, ни на попытки Джинни оттащить его. Гермиона выхватила палочку. Одно оглушающее заклятье – и Рон обмяк. Гарри выполз из-под навалившегося на него тела.

– Ты в порядке? – спросила Гермиона. Лицо Гарри покраснело, губа слегка кровоточила, а подбитый глаз быстро заплывал. Гарри осторожно кивнул.

– Жить буду. Вообще-то, я это заслужил, – он виновато улыбнулся Джинни: – Извини, Джинни, – и осторожно дотронулся до губы. – Ой.

Джинни опустила голову и ничего не ответила. Мальчик-Который-Похож-на-Гарри слизнул с губы каплю крови и отвернулся.

– Идите себе, – сказал он. – А я пойду по своим делам.

Гермиона подождала, пока он отойдет на достаточное расстояние, прежде чем произнести Ennervate .

– Вот сволочь! – воскликнул Рон, очнувшись.

Джинни захихикала, несколько нервно, как показалось Гермионе.

– Он умный, – заметила Джинни. – Одним предложением оскорбить нас всех – это ж надо было суметь.

– Пошли, – сказала Гермиона.

Гарри стащил мантию-невидимку прямо перед дверью лаборатории Снейпа, вошел внутрь, слегка покачнувшись, машинально закрыл дверь и наложил на нее защитное заклинание.

– Доброе утро, – сказал Северус, не поднимая глаз от котла. – А я как раз думал, зайдешь ли ты сегодня.

Гарри вошел внутрь, сел рядом и сказал:

– Я собираюсь кое в чем покаяться.

– Ты ошибся адресом. Каются обычно в кабинете директора, – сухо заметил Снейп, сосредоточенно отмеривая тараканьи глаза. Не дождавшись ответа, он поднял голову. Брови его взлетели вверх в изумлении, потом сошлись в одну линию: – Ты, случайно, собрался каяться не в том, что подрался с кем-то в коридоре?

– Нет, – спокойно ответил Гари, – мы вполне пристойно сцепились в гриффиндорской общей комнате. И я не об этом собирался говорить.

Снейп отвел глаза. Гарри мог видеть, что уголки губ отца подрагивают в улыбке:

– А правда, что гриффиндорская гостиная выдержана в красных цветах для того, чтобы скрывать следы крови?

Гарри фыркнул:

– Ты прекрасно знаешь, что красный цвет способен скрыть кровь лишь на несколько минут. Если бы мы хотели этого, нам бы пришлось поменять цвет на коричневый, что замутило бы блестящий имидж нашего факультета.

Снейп прекратил добавлять компоненты в зелье и внимательно посмотрел на сына:

– Похоже, ты сегодня не в настроении.

Гарри снова помрачнел и кивнул.

Снейп снял котел с огня: – Тогда посиди здесь, хуже не будет. В чем ты там собирался каяться? – он внимательно осмотрел покрытое синяками лицо Гарри: – Ты рассказал обо всем младшему Уизли?

– Нет, но думаю, что надо бы.

– Объяснись.

– Ладно, – вздохнул Гарри. – Я виноват в том, что не был достаточно осторожен.

– И ты думаешь, что он что-то подозревает, – нахмурился Северус.

– Они что-то подозревают. Не знаю, что именно, но они считают, что я странно себя веду.

– Ты действительно ведешь себя странно?

– Может, и есть немного. Я не очень-то думал, как прятаться от них, потому что в прошлом году их не особо беспокоило, когда я пропадал. К сожалению, теперь они решили, что за мной стоит последить, вот и заметили. А Рон вчера еще и заметил, как я принимаю зелье, – я думал, что он уже уснул.

Северус недовольно поморщился. Гарри расправил плечи: – Я мог бы просто сказать им правду. Уверен, что они никому не скажут, что бы они ни говорили мне.

– Тебе стоит подыскать более приемлемый путь усыпить их подозрения.

– Ну, коли так, то у меня есть пара планов, но они куда труднее… и неприятнее. Лучше уж сказать правду.

– Нет , Гарри. Я не согласен. Ты ничего не расскажешь им, пока все не устроится.

– Они не причинят мне вреда.

– Возможно, – Снейп усмехнулся, и в голосе его слышалось сомнение. – Во всяком случае, осознанно. Но я уверен, что за меня они тревожиться не станут. Младший Уизли достаточно безрассуден, и все его чувства можно легко прочитать по его лицу, неважно, старается ли он скрыть их или нет.

Гарри уткнулся взглядом в пол, местами заляпанный странными пятнами, местами обожженный. Одно из пятен слабо поблескивало. Он вынужден был согласиться, что Рон и впрямь не упустил бы возможности насолить Снейпу, но был уверен, что верность Ордену пересилила бы подобное желание.

– Я не спорю, что у Рона все на лбу написано. Но они уже подозревают что-то и рано или поздно придут к мысли, что происходящее со мной каким-то образом касается и тебя тоже – Рон интуитивно, Гермиона логически. И они очень хорошо умеют вычислять подобные вещи. Меня с ними не будет, но в этот раз они привлекли Джинни. Если я не могу рассказать им правды, то мне нужно придумать какую-нибудь подходящую ложь, почему я от них прячусь. Тогда они будут уверены, что докопались до истины.

Снейп задумался, потом кивнул.

– И что?

– У меня есть два варианта, которые могут сработать, – Гарри покраснел, но продолжил: – Можно убедить их, что я сплю с тобой, как заподозрил Ремус. Или что ты даешь мне какое-нибудь зелье и что у меня образовалось привыкание. Думаю, что второе не настолько шокирует и гораздо лучше подходит под то, что Рон уже заметил.

Гарри видел, как исказилось лицо отца, прежде чем вновь обрести невозмутимое выражение. Трудно было сказать, какое именно чувство при этом промелькнуло: отвращение, изумление или и то, и другое сразу.

– Второе предпочтительнее, – ровно заметил Снейп. – Не уверен, что хочу, чтобы обо мне думали подобным образом, но если Лорд о чем-то прослышит, то второй вариант будет безопаснее для меня.