– Думаю, что Орден не захочет покупать зелья, если сможет избежать этого. Ведь тогда будет легко заподозрить, что именно они затевают, так?

– Именно так, – согласился Снейп, разглядывая комок неаппетитной массы на разделочной доске. – А я с легкостью могу варить крайне сложные зелья или изобретать что-нибудь новое.

– Так давай, – одобрительно воскликнул Гарри.

– Мне мало кто доверяет, – задумчиво протянул Снейп, все еще не отводя глаз от доски. – Да и учитель из меня неважный, особенно для младших курсов – даже я это понимаю, – он наконец поднял глаза и нахмурился. – И конечно, не стоит забывать о том, что я декан Слизерина.

– Это-то тут при чем?

– То, как я руководил факультетом, подразумевало общение с Пожирателями Смерти – родителями некоторых учеников, и теми, кто их поддерживает. Мне нужно подумать, как я должен буду себя вести после того, как все раскроется. Их дети возненавидят меня или, по крайней мере, будут чувствовать себя обязанными сделать это, но они все равно остаются детьми, на которых я могу влиять, более того, обязан влиять. А я могу потерять эту возможность.

– И то, что я твой сын, тоже может подпортить тебе репутацию.

– Будь у меня просто сын-полукровка – даже если не говорить именно о тебе и твоем прошлом – и то это вызвало бы немало проблем.

– Какой идеологический промах с твоей стороны, – сдержанно сказал Гарри.

– Именно, – Снейп накинул плащ на плечи, будто ему внезапно стало зябко. – Разразится грандиозный скандал, и я очень боюсь, что порожденное им недоверие подвигнет студентов на какую-нибудь глупость. Младший Малфой, к примеру, будет в бешенстве из-за моего предательства…

– Да, для тебя это куда сложнее, чем для меня.

Гермиона не обратила внимания на призывы Гарри, доносящиеся снизу, и не вышла из девичьей спальни. Внизу воцарилась тишина, вновь сменившаяся шумом, – ученики вернулись с ужина. Через несколько минут в комнату вошла Лаванда.

– Тебя Рон ищет, – сообщила она. – Сказал, что вам нужно поговорить.

– Гарри с ним?

– Нет. Его никто не видел после того, как он выбежал следом за тобой из зала, – Лаванда чуть понизила голос. – Он тебя обидел, солнышко? Я видела, как он смотрел на эту слизеринскую потаскушку.

«Какую еще потаскушку? – пронеслось в голове у Гермионы. – Ну и любит Лаванда нагнетать». Стараясь не слишком морщиться, Гермиона пробормотала: – Да нет, просто… – и запнулась, не зная, что именно сказать Лаванде. К счастью, ей не пришлось особенно трудиться – Лаванда начала жарко убеждать ее, что все понимает.

– И умеет же. Вот бы мне так, – пробормотала Гермиона, спускаясь по лестнице, подальше от своей слишком импульсивной соседки по комнате.

Рон уже подскакивал от нетерпения.

– Пойдем погуляем, – воскликнул он, едва завидев ее.

Гермиона кивнула и вышла следом за ним. В молчании они прошли по коридорам, оглядываясь, чтобы никто не увязался за ними. Наконец Рон остановился возле угловой ниши, из которой можно было наблюдать за двумя пересекающимися коридорами, присел на постамент статуи Талии Порхающей и выпалил:

– Колись.

Гермиона села с другой стороны постамента и вздохнула: – Я его совсем не понимаю.

Рон победным жестом вскинул кулаки в воздух:

– Ура! Мы отомщены!

– Рон, я серьезно, – хихикнула Гермиона.

– Уж куда серьезнее. Я тебя никогда не понимал, – Рон пристально посмотрел на нее и улыбнулся. – Ладно, проехали. Что он натворил?

– Сам смотри: во-первых, эти поцелуи. Он меня уже два раза целовал, но, по-моему, просто для того, чтобы заткнуть мне рот. Я имею в виду, что стоит мне начать говорить что-то, что он не желает слышать, – и он сразу же лезет целоваться.

– А ты хоть раз пыталась сказать ему то, что он желает услышать? Без обид, Гермиона, но ты вечно нагнетаешь обстановку.

– Ну, не вечно. Я попыталась поговорить с ним сегодня за ужином, а он в ответ начал петь, какие у меня волосы красивые.

– И что в этом плохого? – заморгал Рон. – Всегда думал, что девчонкам нравятся такие вещи.

– Было бы неплохо, если бы он действительно так думал, но он ведь так не думает!

– С чего ты взяла? – изумленно спросил Рон.

– Да он просто старался увести разговор. А свои волосы он распрямил, я заставила его признаться в этом, – выпалила Гермиона и удрученно прибавила: – И у меня вовсе не красивые волосы.

– Гермиона! Слушай, если ты будешь каждый комплимент воспринимать как издевку, ты в конце концов останешься с кем-то, кто тебя совсем не ценит, – Рон наклонился и сжал ее руку. – Ты очень красивая, поверь мне. Я это знаю, и он тоже, и дай ему возможность говорить тебе об этом.

– Но… – Гермиона все еще чувствовала себя расстроенной, хоть похвала Рона и была ей приятна, – Рон, он вообще какой-то странный. Все время смотрит этим оценивающим взглядом. И он даже более вспыльчивый, чем раньше. Да еще это кольцо…

– Да, кольцо – это да, – задумчиво протянул Рон. – И у него теперь куча мантий, даже лучше, чем та, в которой он был в Косом переулке, – добавил он, – я видел их, когда полез в его сундук за мантией-невидимкой.

– Он никогда не обращал внимания, как он выглядит, – с отчаянием прошептала Гермиона, – а теперь… «И мне хотелось бы знать, откуда он их взял», – добавила она про себя.

– Это верно, – неуверенно сказал Рон, но потом пожал плечами. – Хотя посмотри на Фреда и Джорджа. Никогда бы не подумал, что они будут так одеваться. Гарри говорил о том, что теперь, когда нет риска, что опекуны ограбят его, он спокойно может тратить деньги. Похоже, он именно этим и занимается, – Рон снова пожал плечами и так ссутулился, что даже стал казаться ниже. – Если бы у меня было много денег, может, я тоже всех бы удивил. Может, я и себя бы удивил. Понимаешь, я обычно не хожу в такие магазины…

– Какие такие? – с любопытством спросила Гермиона.

– В те, где я все рано ничего не смогу купить, – Рон покраснел как рак. – Но если бы ходил, и у меня была бы пригоршня галлеонов, которую было можно выбросить на ветер, сам не знаю, во что бы я оделся.

Гермиона призадумалась. Действительно, теперь у Гарри были деньги, живые деньги, а не лежащие мертвым грузом в сейфе. Это многое меняло. Она выдала самое сильное возражение: – Но кольцо-то у него женское!

– Разве у магглов тоже есть такие отличия? – спросил Рон. – Я просто думал, что он не знает об этом, – рыжий пожал плечами. – Между прочим, Шеймус подколол его этим – дескать, что, у подружки кольцо спер? – в шутку, конечно, так Гарри окинул его этим своим взглядом и заявил: – «Ты ведь не хочешь, чтоб я устроил тут показательное выступление по боевой магии?» Шеймуса как ветром сдуло.

Гермиона решила, что и подколка Шеймуса, и ответ Гарри достаточно неприятны, но, понимая, что Рон хотел развеселить ее, заставила себя улыбнуться. Рон нахмурился: – Это ведь просто кольцо, Гермиона.

– Но где он его взял?

– Где-нибудь в Хогсмиде купил, – пожал плечами Рон. Внезапно до него дошло: – Погоди-ка, ты думаешь… Гермиона, ты ведь не думаешь, что это подарок от девушки?

– Это более вероятно.

– Да ты прикинь, – возмутился Рон, – стал бы он так себя вести, будь у него девчонка? Тоже мне, большой секрет. И у него нет никакой другой подружки.

– Не знаю я! А если его подружка погибла этим летом? Это бы могло объяснить все, что с ним происходит.

– Знаешь, если это и впрямь так, то нам лучше спросить его об этом.

– Не мог бы ты? – робко спросила Гермиона.

– А почему не ты?

– Он может подумать, что я ревную.

– А ты и ревнуешь, – закатил глаза Рон. – Ладно уж, я спрошу, но при тебе.

Гарри проскользнул в гриффиндорскую башню за несколько минут до отбоя. Оглядев гомонящую вокруг толпу, он заметил Рона и Гермиона, сидевших в укромном уголке. Друзья помахали ему, подзывая к себе.

– Ты где был, Гарри?– спросил Рон.

– Гулял, – пожал плечами Гарри, садясь в свободное кресло.