– Темный Лорд меня точно держит не за него, – самодовольно ухмыльнулся Снейп.

Но Гарри чувствовал беспокойство отца, когда они стали обсуждать возможный ход слушания. Стоило Дамблдору отвернуться, как Снейп немедленно впивался в директора глазами, и оба то и дело оглядывались на Фоукса. Было ясно, что Снейп хоть и сознает свою ценность в качестве зельевара, но беспокоится, сможет ли он оправдать свое местопребывание в Ордене.

Дамблдор перевел взгляд на стол, будто изучая невидимый документ, и медленно произнес: – Родство доказать несложно. Я знаю подходящий для этого тест, не сомневаюсь, что и ты тоже, – Северус кивнул и Дамблдор со вздохом продолжил: – но будет лучше, если мы сможем доказать и Herem. У тебя сохранилась твоя копия контракта?

Северус медленно выдохнул сквозь сжатые зубы: – Я уничтожил ее после гибели Лили.

По лицу Дамблдора пробежало недоумение. Гарри пришло в голову, что директор, как и он сам, был поражен умением Снейпа полностью избавляться от любых воспоминаний. Старый волшебник вздохнул: – А ты не знаешь, где Джеймс хранил свою копию?

– Наверно, в банковском сейфе.

– Но в каком футляре?

– А, вы об этом, – кажется, Северус начал понимать, к чему клонит Дамблдор, по крайней мере Гарри надеялся на это. – В броши. Большая брошь в форме грифона – специально, чтобы меня позлить.

– Я попытаюсь отыскать ее, – кивнул Дамблдор.

– У вас есть ключ от моего сейфа? – вспыхнул Гарри.

– Не того, где хранятся деньги, – пояснил Дамблдор, – а другого. В отношении него у меня не было четких распоряжений, и я не знал, имеешь ли ты право пользоваться им, учитывая все обстоятельства… Все будет много легче, если мы когда-нибудь обнаружим завещание Джеймса.

– И я потеряю все деньги, так?

– Не обязательно, – Дамблдор поднялся. – После гибели Джеймса его состояние унаследовала жена – пусть даже на несколько секунд. Следовательно, ее ребенок является наследником состояния, по крайней мере, обычной собственности. Впрочем, какие-нибудь дальние родственники могут попытаться оспорить твое право на наследование фамильных реликвий. Я поищу контракт. Если я ничего не найду, надеюсь, что твое письмо послужит достаточным доказательством. А теперь прости, – директор твердо взглянул на Гарри, – но мне нужно кое-что обсудить наедине с твоим отцом.

Гарри проглотил готовое сорваться с губ возражение и кивнул: – Всего доброго, директор. Спасибо, что уделили мне время.

Бредя по пустому коридору, Гарри понял, что не хочет возвращаться в гриффиндорскую башню. К директору он прибежал прямо с занятий, поэтому в сумке у него лежали учебники по зельям, защите и уходу. Гарри пошел в библиотеку, чтобы закончить эссе для Хагрида. Пока он сидел в библиотеке, он сумел разыскать и добавить к эссе еще несколько фактов, вроде того, что желчь виверн используется в Истерическом зелье или о печально известной «защите от виверн», фигурировавшей в деле Мэнсфилдских серийных убийц. Покончив с эссе, Гарри вернулся к «Границам контроля». Книга, как и предупреждал Снейп, была жутко нудная, но Гарри все равно решил закончить ее, хотя бы из принципа.

Его прервала мадам Пинс, сварливо осведомившаяся, собирается ли он отправляться ужинать. Гарри поспешил в Большой зал, где уже собрались все преподаватели и большинство студентов. К гриффиндорскому столу пришлось добираться под шепот окружающих, но Гермиона хотя бы заняла ему место. Рон устроился неподалеку, но по обе стороны от него сидели Эндрю и Джек. Джинни с Дином сидели по другую руку от Гермионы.

– Где ты был? – встревоженно прошептала девушка.

– В библиотеке.

– У тебя неприятности?

– Нет, – улыбнулся Гарри. – Меня вызывали по поводу моего независимого проекта. Директор порекомендовал мне несколько книг, вот и все. Я начал читать и забыл о времени. Прости, не подумал, что ты можешь нервничать.

Гермиона неуверенно взглянула на него, Гарри подтолкнул ее локтем.

– Виверны! – прошептал он. – Разве не здорово? Как думаешь, мы сумеем уговорить его показать нам грифонов?

– Гарри, – с отчаянием произнесла Гермиона. Гарри широко улыбнулся ей, и она вздохнула: – Сама не знаю, почему я выбрала этот предмет. Все, что я изучаю, имеет профессиональную ценность. А вот на уход я, кажется, пошла лишь из боязни, что кто-нибудь может погибнуть, если меня там не будет.

Гарри пристально посмотрел на нее.

– Что? – с вызовом спросила Гермиона.

– Помнишь, ты упрекнула меня, что я «слишком стремлюсь спасать всех и каждого»? – спросил он, стараясь не думать об обстоятельствах того разговора. – А твоя проблема – желание держать всех и каждого подальше от неприятностей. Нам обоим стоит научиться говорить друг другу, когда подобное поведение оправдано, а когда это просто бзик. Если ты выбрала уход, потому что он тебе нравится, тогда все в порядке. А защищать нас нет никакой необходимости.

Гермиона еще больше взъершилась. – А ты? – спросила она. – Ты не влезаешь в неприятности?

– Я уже приготовил половину домашних заданий на понедельник, – слегка улыбнулся Гарри. – Так что на неприятности у меня просто не хватило бы времени.

– Ну и ну! – с подозрением воскликнула Гермиона. – И с чего такая расторопность?

– В субботу я буду полностью занят квиддичем, и мне бы не хотелось думать в это время о чем-то еще.

– Дай догадаюсь, – протянула Гермиона, – ты даже не прикоснулся ни к зельям, ни к чарам.

– Зелья я как раз сделал прежде всего, – высокомерно поправил ее Гарри. – Написал работу по Волчьему зелью, которое я неплохо знаю.

– Да, тебе же Зоя помогала, – заметила Гермиона. – А я и забыла.

– Я не мог вспомнить название луцеокристаллического эффекта, а она ответила, когда я спросил об этом Рона. Естественно, я не ждал, что он ответит, просто хотел, чтобы стало хоть немножко потише и я мог бы подумать. «Она что, знакома с Зоей? Вообще-то, если та учится вместе с Джинни, то, может быть, и знакома». Эссе по уходу я тоже написал и мысленно прикинул, что писать по чарам, пока мы с Роном занимались вместе. По защите у нас практическое задание, и я к нему уже готов. Вот за трансфигурацию я еще не брался, но думаю, что успею сделать ее за выходные.

Гермиона понимающе кивнула, но ничего не сказала. Гарри казалось, что она пристально изучает его. От этого кусок не лез ему в горло. Оглядываясь по сторонам, он увидел Малфоя, сидевшего рядом с Гойлом и девочкой, которая, похоже, встречалась с Гойлом. Поискав Крэбба, Гарри заметил, что тот сидит поодаль. Это выглядело странно, но подумав, Гарри не смог припомнить, чтобы вообще хоть раз видел Крэбба рядом с Малфоем в этом году. Снова взглянув на слизеринский стол, он заметил другую девочку, которая явно поругалась с кем-то, потому что вскочила с места, схватила свою тарелку и пересела на свободное место рядом с Малфоем. Тот подвинулся, чтобы дать ей сесть поудобнее, и немедленно завел с ней беседу. Девочка была довольна симпатичная, с коротко остриженными медово-каштановыми волосами. Гарри до этого никогда не видел девушек-волшебниц с короткой стрижкой и немного удивился подобному виду. Вновь оглядев слизеринский стол, он обратил внимание, что у всех девушек были длинные волосы, за исключением Булстроуд, которую и за девушку-то никто не считал.

Он перевел глаза на пристально глядящую на него Гермиону, та вспыхнула и попыталась отвести глаза.

– Можно тебя кое о чем спросить?

– О чем?

– Короткая стрижка – это нормально для девочек-волшебниц? Похоже, нет.

Гермиона, успокоившись, вновь заговорила своим привычным поучающим тоном: – В консервативных семьях мужчины обычно носят длинные волосы, причем длина зависит от рода деятельности человека, – объяснила она. – Очень длинные волосы, как у Малфоя, обычно могут позволить себе лишь аристократы, которым не нужно работать. У Билла, например, волосы достаточно длинные для работающего человека и непозволительно длинны для члена столь прогрессивно мыслящей семьи. Кстати, это не последняя причина того, что их маму настолько возмущает его вид – он носит аристократическую прическу, но при этом занимается опасной работой и одевается практически как маггл – на грани пристойного. Она явно считает, что подобная одежда тоже подрывает его репутацию. Я лично думаю, что всему причиной его космополитизм – он слишком много времени провел за границей.