Драко наклонился к Гарри и прошептал:
– Зная, что мистер Малфой отметил и заклял бы всех грязнокровок, я решил вместо отмечающих научить вас пятновыводящим заклятьям.
Гарри с трудом удержался от смеха.
– Гарри, Драко… вы хотите что-нибудь рассказать классу?
Ремус что, подслушал их? Обычно он не обращал внимания на перешептывания студентов, если только они не мешали остальным.
– Нет, сэр, – с вежливым удивлением отозвался Драко.
Ремус перевел взгляд на второго студента:
– Гарри?
– Я вообще ничего не говорил.
– Хорошо. По десять баллов с Гриффиндора и со Слизерина. Кроме того, мне придется вас рассадить. Гарри, садись с Роном. Драко… – оборотень прищурился, – …ты можешь сесть вместе с мисс Грейнджер.
Драко с подчеркнутым равнодушием пожал плечами, поднялся, подошел к парте, за которой сидели Рон и Гермиона, и взглянул на собиравшего вещи рыжика.
– Доброе утро, мисс Грейнджер, – внятно произнес он. – Простите, что разлучил вас с вашим парнем.
– Он не мой парень, и вообще все в порядке, – отрывисто ответила Гермиона и прибавила, выдавив улыбку: – Доброе утро, мистер Малфой.
Драко, усмехнувшись, уселся на освободившееся место. Уже пересевший Рон шепнул Гарри:
– Я был уверен, что он откажется.
– А я нет. Он вечно жалуется, что ваши места удобнее.
Ремус прокашлялся:
– Как вам известно, в субботу настанет полнолуние. В связи с этим, а также с учетом нынешней политической обстановки, я решил научить вас нескольким проклятиям, действенным против оборотней.
Гарри, все еще возившийся со своими книгами, чуть не свалился со стула. Драко громко хмыкнул.
– Ну знаете! – ахнул Джастин и покраснел, поняв, что его восклицание прозвучало слишком громко.
Гарри поднял руку.
– Да, Гарри?
– А как же… а вдруг кто-нибудь… начнет… возмущаться?
– Неважно. Сомневаюсь, что это всерьез повлияет на мою жизнь. Ничто из того, что я вам собираюсь рассказать, не является тайной, известной лишь оборотням, хотя люди, возможно, кое-что подзабыли. Но давайте начнем с того, что известно вам. Что, по-вашему, может быть опасным для оборотня?
Ответом было мертвое молчание, только кое-кто вздохнул – а что сказать преподавателю, болезненная бледность которого недвусмысленно указывает на то, что он и сам относится к указанному племени? Ремус тяжело оперся о парту и переступил с ноги на ногу. Студенты, наконец, взяли себя в руки и загомонили:
– Аконит в свежем виде.
– Если его достаточно много, то да. Пять баллов Рэйвенкло.
– Wolfmann Zuruckfahrentrunk.
– Это лишь средство отогнать оборотней, не причиняя им вреда.
– Серебро!
– Да, если правильно зачаровано и используется как оружие. Пять баллов Гриффиндору.
– Чеснок?
– Нет, Невилл, чеснок опасен только вампирам.
– La Pierre d'Affinage, – протянул Драко, – в просторечии известный как «лжефилософский камень», превращает железо в серебро. Если подмешать его в пищу или ввести в кровь, он убьет оборотня за несколько секунд.
– А не оборотня, Драко? – слабым голосом спросил Ремус.
– Не знаю. Утенка он убил за минуту, – Драко смущенно поежился. – Отец как-то дал мне поиграть с таким камнем, и я накормил им утенка. Потом я попытался попробовать на домовиках, и отец отобрал камень. С эльфами, правда, ничего не случилось.
Ремус замер – Гарри просто видел, как учитель с трудом сглотнул.
– Драко, убивать домовиков – это… – он стиснул зубы, – …незаконно.
– А мне откуда было это знать? Мне тогда было всего восемь! Отец рассказал мне, как этим убивали магглов – вот я и решил попробовать.
– Так значит, отец его у тебя забрал, – проговорил Ремус, изо всех сил пытаясь дышать помедленнее.
– И прочитал нотацию: нужно же, дескать, понимать разницу между ценными существами, прислуживающими магам, и жалкими червями, – Драко покосился на Гермиону. – Извини, Грейнджер. Это его слова, – он опустил голову на руки. – Простите, что вообще заговорил о таком.
– Ничего, Драко. Это… это действительно мощное оружие против оборотней, – Ремус снова глубоко вдохнул. – Камень убивает их практически мгновенно. Человек, не страдающий ликантропией, проживет еще несколько минут, и его можно спасти, незамедлительно приняв нужные меры, – он оглядел класс. – Пять баллов Слизерину. Кто-нибудь знает другие средства?
Все молчали.
– А как насчет заклятий? – поторопил учителя Рон.
– Во время трансформации оборотня практически невозможно поразить заклятьем.
– Как правило, это так, Гермиона. Пять баллов Гриффиндору, – Ремус вздохнул. – И все-таки известно три заклятья, действенных против них. Директор разрешил мне объяснить вам два из них и научить, как их накладывать, – он вновь медленно осмотрел учеников. – Все они относятся к Темным Искусствам.
– Профессор! – взвизгнула Гермиона. Гарри вообще не мог выдавить и слова. Ремус снова вздохнул и расправил плечи.
– В обычном случае я никогда не стал бы учить вас Темным заклятьям, да и директор никогда бы не позволил. Но мы поняли, что Союз Свободных Оборотней – слишком большая угроза, и хотим, чтобы старшекурсники могли эффективно защитить себя. Любой студент, считающий, что ни при каких условиях не сможет применить эти заклятья, сможет покинуть класс во время практической части урока. Но я требую, чтобы все вы прослушали теоретическую часть, и знали, чего можно добиться с их помощью, чего добиться нельзя, и какое влияние упомянутые заклятья оказывают на накладывающего их. – И добавил, помолчав: – Эти заклятья противозаконны , и неважно, против кого вы их применяете. Они способны поразить не только оборотня, но и человека, не пораженного ликантропией. Мы не станем практиковать их друг на друге. Применять их можно лишь в случае, когда нарушение закона – меньшее зло.
Все только кивнули в ответ. Ханна расплакалась; Джастин обнял ее за плечи.
– Мне очень жаль, – прошептал Ремус. – Я… вы не должны были заниматься всем этим, – он потер лицо и прибавил более спокойным голосом: – Что ж, начнем. К указанным заклятьям относятся ослабляющее – Debilitario – и проникающее – Rumperio. Проникающее легче накладывать, но оно менее эффективно. При накладывании оно снимает защитные и восстановительные способности той части тела оборотня, на которую была направлена палочка, и делает эту часть уязвимой для обычного оружия. У неликантропа заклятье может вызвать спонтанные разрывы обширного участка кожи… что, Гарри?
– У меня есть нож, зачарованный так, чтобы не резать человеческую плоть. Я могу использовать его против оборотня?
– Если лезвие способно повредить животному, то ты сможешь поразить трансформированного оборотня. Но если ты попробуешь напасть на меня сейчас, то я буду квалифицироваться как человек.
– Ясно.
– Ослабляющее заклятье намного мощнее. Оно снижает большую часть способностей оборотней – быстрое заживление ран, сопротивляемость, силу и, самое главное, невосприимчивость к другим заклятьям. Однако, чем сильнее заклятье, тем больший эффект оно оказывает на произносящего его. Гарри, ты не напомнишь классу о том, как действуют на человека Темные заклятья?
На этот раз почему-то слова, которые некогда произносились столь свободно, просто не шли с языка.
– Ну… это… Темные заклятья относятся к большой группе, называющейся магией духа. Для их накладывания требуется частичка души заклинающего, а они, в свою очередь, изменяют его душу – исходя из принципа своего действия. Круциатус, например, требует, чтобы накладывающий наслаждался причинением боли, – а значит, чем чаще человек его накладывает, тем сильнее наслаждается. Ослабляющее заклятье… ну, я до этого никогда о нем не слышал, но наверно, оно заставляет человека получать удовольствие от издевательств над остальными?
– Почти верно, – согласился Люпин. – Драко, а ты знаешь ответ?
– Оно усиливает желание заклинающего властвовать над прочими.
– Именно. Однократное применение не вызовет больших личностных изменений, но при повторном использовании опасность многократно возрастает, чем дальше, тем больше. Но я, конечно, надеюсь, что вам не придется слишком часто сражаться с оборотнями, – по губам Люпина пробежала мимолетная улыбка. – И что, по-вашему, нужно делать после того, как вы наложили это заклятье? Падма?