– Глупый вопрос! – фыркнул Драко. – Он же гриффиндорец. Они скромничают, только когда спят.

Очутившись в своей комнате в подземельях, Гарри прислушался, потом осторожно проскользнул на кухню. Перемещение с помощью порт-ключа его почему-то больше его не пугало (хотя он старался не сосредотачиваться на своих ощущениях) – во всяком случае, вид стоявшего у стола Северуса взволновал его куда больше.

Гарри скинул мантию и неуверенно шагнул вперед: – Добрый вечер, сэр.

Северус резко повернулся и резко поинтересовался:

– Ну почему ты до сих пор так ко мне обращаешься?

– Я… – Гарри опешил и от самого вопроса, и от тона отца. – А ты не этого хотел? – он припомнил прошедшее лето. – Или… просто хотел, чтобы я пришел поужинать с тобой?

– Я совершенно другое имею в виду.

– Просто… я никогда не уверен, что именно.

– Ладно, неважно, – Северус вздохнул и потер виски. – Садись. Хочешь вина?

– Да, сэр, – Гарри осекся. – То есть… да, спасибо, – он понимал, что его неловкость только все портит, но не представлял, как исправить положение. Поэтому он просто плюхнулся в кресло у камина и вытянул босые ноги ближе к огню, прежде чем взять бокал с вином. Северус беспокойно потоптался на месте, потом тоже сел и кашлянул.

– Я… я прошу прощения, что ударил тебя. Это недопустимо.

Гарри почувствовал, что краснеет:

– Да все нормально.

– Это не нормально.

– Ну, понимаешь… – Гарри задумался, как бы объяснить, – …ты же не взбесился. С дядей Верноном все было по-другому. Не то, что он так уж часто меня бил, но… я хотя бы не боялся, что ты можешь сотворить со мной и кое-что похуже.

Похоже, он еще больше все испортил. Холодная ненависть, появившаяся на лице отца, была хуже любого крика:

– Если бы эта сволочь и ее… ее свиньи не подохли бы уже, я убил бы их собственными руками.

– Вот спасибо, – попытался усмехнуться Гарри.

Это тоже не улучшило ситуации. Гарри лихорадочно думал: что же еще сказать?

– Ты меня прости, что так вышло…

– Ты действительно считал, что я буду доволен этим?

– Я… – Гарри глубоко задумался. – Нет. Может, ты меньше бы нервничал, но я знал… да и вообще не думал, будет ли тебе приятно или нет. Именно это я и попытался ей объяснить – что я запутался в отношениях с людьми, которые друг друга не любят или не одобряют, или не знают, как вообще общаться между собой, и у этой ситуации решения нет. Рон ненавидит тебя и Драко; ты ненавидишь Ремуса и неловко чувствуешь себя с Гермионой; Драко считает, что Гермиона ниже меня; вы с Драко – хоть ты и считаешь, что сумел его провести, – друг друга не одобряете, а Гермиона и Ремус не одобряют мою с ним дружбу, а может, и мое отношение к тебе, хоть никогда не признают этого вслух.

Северус отвернулся и еле слышно прошептал:

– Может, тебе стоило бы поступать так, как ты считаешь правильным.

Гарри опешил. Лишь через минуту он сумел найти достойное возражение:

– И позволить тебе его убить?

– Я беру свою угрозу назад.

– Поздно. Он теперь не хочет со мной разговаривать, – Гарри вдруг заметил, что так стиснул бокал дрожащей рукой, что по поверхности бегут мелкие волны. Отхлебнув глоток, он поставил бокал на стол. – Говорит, что для меня небезопасно с ним общаться, но мне кажется, что еще и из-за того, что я ему больше не нравлюсь, – Северус открыл было рот, явно собираясь возразить, но Гарри перебил отца: – Нет, я знаю, что он меня любит . Но мне иногда кажется, что это не одно и то же. Это все из-за чувства вины, и долга и воспоминаний – не из-за меня самого.

Северус заговорил – негромко и отстраненно, не отводя глаз от огня:

– Мне как раз кажется, что очень нравишься. Правда, это не означает, что он не опасен для тебя. Меня ведь он поставил как-то в опасное положение, а я ему нравился – хоть и далек от образца всех добродетелей.

– До полнолуния он ничего не сможет мне сделать.

– Неверно. Он может подсунуть тебе любую вещь, подлить какое-нибудь зелье и даже наложить заклятье, под действием которого ты в нужное для него время окажешься в нужном для него месте.

– Так ты не хочешь, чтобы я к нему ходил.

– Не хочу, – процедил Северус и торопливо прибавил, переведя дыхание: – Но решать это только тебе.

– Что?!

– Я не причиню вреда ни тебе, ни ему.

Гарри спрятал лицо в ладонях.

– Пожалуйста, не поступай со мной так. Я уже совершенно не понимаю, чего ты хочешь… – он пожал плечами и поднял голову: – Да и смысла в этом нет. Он сам уже не захочет.

– Из-за меня?

Гарри заколебался. Ему на секунду захотелось передать отцу слова Ремуса, но он решил, что это может быть опасно для оборотня:

– Нет, не думаю.

Северус слегка кивнул и сел поудобнее. Гарри отхлебнул еще глоток и задумался: какой же вкус у этого вина? Такого он явно еще не пробовал. Интересно, стоит отвлечь отца от раздумий и спросить? Но задать вопрос он не успел – Северус опередил его.

– Я поговорил с Гермионой.

Гарри поперхнулся вином и закашлялся.

– Я и не предполагал, что ты считаешь это настолько невероятным.

– Прости! Просто… я удивился.

– Я объяснил ей, что не сумел выяснить все у тебя и мне хотелось бы знать, что случилось.

– Вот как, – поморщился Гарри. – И что она тебе сказала?

– Ей показалось, что тебя волнует ее происхождение. Она уверяет, что твои слова per se оскорбительными не были, но ее обидела и напугала мысль, что это может быть для тебя важным. Потом, правда, она поняла, что ты не можешь наплевать на это, коль скоро это беспокоит меня, и Драко, и… Фаджа.

– Ой, – Гарри испугался, заметив паузу, которую отец сделал перед именем Фаджа. Она звучала достаточно оскорбительно. – Ну, что там беспокоит Фаджа – это дело десятое. То есть, меня не волнует его мнение; я просто пытаюсь им манипулировать.

– Это я заметил. А мое?

– Твое волнует, – пробормотал Гарри, уставившись в пол.

– Я же сказал, что приму ее.

– Да, но… тебе все равно неприятно, – мальчик поднял голову. – Я не хотел с ней расставаться, просто попытался объяснить, почему все так запутано. И еще чтобы она поняла, почему я не чувствую себя своим в маггловском мире – я вырос в таких условиях, что и не могло быть иначе.

– Вот как, – подавленное состояние Северуса, похоже, сменилось любопытством. Он склонил голову на бок и пристально посмотрел на сына. – И в каком же мире тебе проще?

– В волшебном, однозначно.

– Но ты все равно сохраняешь… связи с тем миром. Тебе нравятся маггловские вещи…

Гарри припомнил, как в первый раз потащил Рона и Гермиону в маггловский Лондон. Гермиона там, естественно, чувствовала себя как рыба в воде. Но когда они в первый раз переходили дорогу, Гарри случайно взглянул на Рона – бледного до синевы, с широко раскрытыми от ужаса глазами, лихорадочно оглядывающегося по сторонам. Гарри сделал вид, что ничего не замечает, но на всякий случай придвинулся ближе к другу, чтобы хоть как-то успокоить его, и в то же время постарался взглянуть на все окружающее глазами Рона: узкие, запруженные людьми тротуары, с одной стороны несутся машины, с другой – вплотную стоят дома, и каждое здание в три этажа минимум, а есть и такие, что в высоту больше, чем Хогвартс в длину… Отовсюду доносятся звуки, сливаясь в сплошную какофонию: рев машин, неумолчный гул разговаривающих пешеходов, музыка, доносящаяся из открытых дверей… Потом он смог учуять запахи: пахло выхлопными газами и старым камнем, покрытым вековой сажей и копотью. Периодически этот запах перебивался другими: сигарет, духов и различной еды – дрожжей и жженого сахара из кондитерских, мяса, растительного масла и имбиря из китайских ресторанчиков, кориандра и тмина из индийских забегаловок… и все это смешивалось с другими, более слабыми запахами…

Когда они снова оказались в Косом переулке, Гарри попытался сравнить ощущения. Вокруг тоже было шумно: мешанина голосов, шарканье подошв по мостовой, уханье сов, мяуканье кошек, треск передвигаемой деревянной мебели… Бензином тут, правда, не пахло – вместо этого до них доносился дым горящих веток и мускусный запах животных. Замшелые камни, покрытые впитавшейся за века пылью, тоже пахли, но не так остро, как в маггловском Лондоне – даже пыль здесь была не такой, как там. И открытые, как и там, двери – паб, аптека, – добавляющие свои запахи к общей мешанине…