– Тебе же хочется, – заметил Гарри, протягивая ей третью плитку.

– А все твое дурное влияние, – пожаловалась Гермиона, отламывая изрядный кусок. – Вредно есть сладкое перед ужином, – добавила она, отправляя шоколад в рот и даже жмурясь от удовольствия.

После этого было решено проверить туннели, которые Фред и Джордж считали непроходимыми. Начали с того, что был за зеркалом, на четвертом этаже. Вход в него был много удобнее, чем в туннель за статуей одноглазой ведьмы – пологий и сухой – и ребята прошли минут десять, прежде чем убедились, что близнецы не ошиблись и проход действительно завален. Гарри готов был поручиться, что Пожирателям этим путем в школу не пробраться.

Потом перешли к тем тоннелям, о которых было известно Филчу. Тут пришлось действовать осторожнее – один караулил, пока двое других наносили тоннели на карту. Первый тянулся почти до самого Хогсмида, и Рон с Гермионой потратили на него не меньше часа, зато второй был завален прямо у входа, так что с ним покончили за пять минут.

Третий начинался в подземельях. Благодаря Гарри, лучше друзей знавшего все ходы и выходы, они добрались до тоннеля незамеченными. Похоже, им вовсю пользовались – сразу за входом валялись конфетные фантики, пустые бутылки и, к удивлению Гарри, окурки.

– Фу! – скривился Рон. – Ну и свиньи эти слизеринцы!

– А может, хаффлпаффцы, – проворчал Гарри, – почем ты знаешь?

Рон недоверчиво уставился на него. Решив, наконец, что Гарри шутит, он закатил глаза и хмыкнул:

– Ага, конечно.

Единственным достоинством этого туннеля, заканчивавшегося у дальней опушки Запретного леса, была его незаметность – даже из хижины Хагрида его было не разглядеть. Гарри, порыскав вокруг, обнаружил полузаросшую тропинку, ведущую в лес. Небо тем временем набрякло и потемнело, угрожая дождем, и мальчик решил, что пора возвращаться.

Белая от ярости Гермиона встретила их шипением:

– Меня раза четыре чуть не застукали! Вы хоть представляете, сколько времени шлялись?

– Прости, – Гарри шагнул ей навстречу. – Зато мы нашли место тайных вечеринок слизеринцев.

Девушка, раздраженно вздохнув, повернулась к нему спиной. Гарри, повинуясь импульсу, удержал ее, положив руки ей на бедра. Она попыталась сбросить его ладони, но Гарри перехватил ее за запястье.

– Кажется, ты говорил, что хаффлпаффцев, – встрял Рон.

– Не-а, – Гарри отвел руку Гермионы и приобнял девушку. Она хихикнула и вывернулась. – Ведь известно же, что все неприятности в школе от слизеринцев и гриффиндорцев.

– Весьма своевременное замечание, Поттер, – прошипел холодный голос. Рон напрягся. Гарри медленно повернулся; он четко сознавал, что по-прежнему держит Гермиону за руку, но его это не беспокоило. Наоборот, он еще крепче сжал руку подруги, так, что его собственная рука почти обвила ее талию. Профессор Снейп – сейчас он выглядел совсем тем профессором Снейпом, которого Гарри знал все эти годы, – смотрел на них торжествующим взглядом охотника, настигшего дичь.

– Простите, сэр?

– И какие же неприятности собираются учинить стоящие передо мной гриффиндорцы?

– Никаких, сэр. Мы просто гуляли.

– В подземельях? – вкрадчиво спросил Снейп, удивленно приподняв бровь, и подошел ближе. Гермиона вздрогнула, заметив, что он принюхивается; Гарри припомнил ночной разговор о драконьей крови и с трудом сдержал улыбку.

– И от вас очень странно пахнет. Не будь вы на это неспособны, я бы сказал, что вы варили какое-то зелье.

Тут уже мальчик рассмеялся в голос.

– И что тут смешного, Поттер?

– Неспособны, вот как? – ухмыльнулся Гарри. – Она и я?

– Дерзкий щенок, – улыбнулся Северус, стоявший спиной к основному коридору. Его слова прозвучали скорее дружеской подначкой, чем оскорблением. Потом продолжил, куда резче: – Дайте сюда этот флакон, мисс Грейнджер.

– Вы не имеете права, – Гермиона вырвала руку и крепче стиснула флакон.

– А это уж не вам судить, – поджал губы зельевар. – Следуйте за мной, все трое. Прямо сейчас. И если флакон по дороге случайно разобьется, будем считать, что в нем было худшее, что можно предположить, так что накажу я вас соответственно.

Он резко повернулся («Мантия дюймах в шести от пола, не больше», – с надеждой подумал Гарри) и зашагал по коридору. Гриффиндорцы послушно затрусили за ним.

Войдя в кабинет, Северус закрыл дверь, не накладывая заглушающее заклятье, уселся за стол и холодно оглядел всех троих.

– Давайте флакон. И выворачивайте карманы.

Гермиона и Рон нервно взглянули на Гарри. Тот слегка пожал плечами и через секунду на столе появился резиновый мячик – игрушка Теня, – спички, пара галеонов… Потом мальчик, поморщившись, положил туда же недоеденный шоколад и волшепчелок и прикрыл получившуюся кучку картой. Палочка осталось у него в руках.

– Сладким увлекаетесь, Поттер? – Северус чуть скривил губы.

– Так растущему организму необходимо, знаете ли.

Северус громко хмыкнул. Было видно, что он с трудом сдерживает смех. Овладев собой, он наложил на дверь и окно заглушающее заклятье и махнул рукой: – Давайте сюда. Все. И флакон, который вы пытаетесь спрятать, тоже, мисс Грейнджер.

Прежде всего Снейп занялся флаконом – понюхал зелье, потом перелил его в колбу, чтобы проверить цвет и консистенцию.

– Оно абсолютно безвредно, – резко заметила Гермиона.

– Хм, – пробормотал Северус, поднимая колбу и разглядывая ее на свет, точно вино. Насмотревшись, он отставил ее в сторону и вновь повернулся к студентам, задержав взгляд на Гарри: – И для чего, позвольте спросить, вам понадобилось активирующее зелье? – потом вытащил из вещей Гермионы веточку чернобыльника и отщипнул засохший листок. – А это катализатор?

Гарри кивнул. Только бы Северус поверил! Зельевар растер листок в пальцах, понюхал и снова уселся на место: – Объясните, чем вы занимаетесь.

Гарри подчинился. Он рассказал все, не забыв и про совет, данный и Северусом, и Ремусом – следить за подходами к замку: – А когда вы и профессор Люпин, не сговариваясь, советуете одно и то же, сэр, стоит серьезно обдумать ваши слова.

Северус, однако, продолжал хмуриться. Он вернул карту – не Гарри, Гермионе, – и буркнул: – Отлично. Забирайте ваше барахло и идите.

Гарри потянулся за своими вещами, но Северус перехватил его запястье, ткнув пальцем в сверкающий ноготь мальчика: – А ты останься, – и прибавил, заметив удивление сына: – Или предпочитаешь выслушивать нотации при них?

– Нет, сэр, – Гарри не смог сдержать раздражения. Да что же это, почему нужно так унижать его при друзьях?! Северус встряхнул его руку:

– И нечего разыгрывать из себя обиженного! Ты мог полностью лишиться рассудка! Ты мог провести остаток жизни в Сент-Мунго! Мне плевать , что ты вырос среди магглов, но даже ты должен понимать, что нельзя совать руку в зелье, О КОТОРОМ НИЧЕГО НЕ ЗНАЕШЬ!

– Прости… я… я просто не подумал…

– Это я и так знаю! – Северус махнул Рону и Гермионе: – Вы – вон отсюда! Живо!

Они бросились наружу, лихорадочно распихивая вещи по карманам. Когда дверь за ними закрылась, Северус обновил заклятье: – Гарри…

– Обязательно так со мной разговаривать, когда они рядом?

– Обязательно, если ты такой дурень!

– Я изо всех сил пытаюсь убедить их, что ты со мной нормально обращаешься…

– Не моя печаль.

– Слушай, но я же извинился, нет?

– Не нужны мне твои извинения! Мне нужно, чтобы ты больше так не делал!

– Не буду. Я запомню.

– Уж будто.

– Честное слово.

Северус вздохнул и потер лоб ладонью.

– Гарри… ну нельзя же так рисковать. Дотрагиваться до активированного зелья – вещь, опасная сама по себе, но ты еще и вторгся в законченное воспоминание, смешав его с другим. Это чуть не разрушило и твой мозг, и обе записи – по мнению Дамблдора, они уцелели лишь оттого, что тесно связаны – одни и те же люди, почти то же время, и тот же предмет обсуждения.