– Ты видел воспоминание своей матери. Тебя там в то время не было, поэтому она не могла тебя увидеть.

«До чего же у Северуса потрясающий голос, – подумалось Гарри. – Такой выразительный – аж до печенок пробирает». Он ухватился за эту мысль: – Ты Северус.

Воцарилось настолько долгое молчание, что Гарри даже испугался – не ошибся ли он. Нет, точно не ошибся, и отрывистое «да» это подтвердило.

Гарри, напуганный этим бесцветным тоном, крепче сжал руку собеседника: – Ты ведь меня не бросишь?

У того снова перехватило дыхание, и Гарри почувствовал, как ему мягким движением убирают волосы со лба. Резкий запах, исходящий от его ладони, почему-то успокаивал.

– Нет, сынок, не брошу.

– От тебя так приятно пахнет.

– Что? – недоверчиво переспросил Северус. Гарри прижал его руку ближе к лицу, принюхался и невольно поморщился: – Ну, может, не приятно… – почему вдруг так тепло на душе? И почему вдруг вспомнилось, как он лежал в темноте, боясь шелохнуться? – Просто… правильно.

Мужчина громко засопел, явно принюхиваясь: – От меня сейчас пахнет в основном драконьей кровью.

– Ну… – попытался объяснить Гарри, – это какое-то воспоминание. По-моему, счастливое, хотя и грустное немного, – он запнулся и, наконец, осмелился задать вопрос, который его больше всего беспокоил: – Я это вспомню? Я почему-то должен вспомнить.

Отец снова сжал его руку:

– Помфри – колдомедик, которая тебя лечит, – считает, что да.

– Скоро?

– Может, когда ты проснешься в следующий раз. Или сразу после этого, – пауза. – А если этого не случится, придется звать специалиста, – пальцы сжались еще сильней. – Но ты вспомнишь . Я в этом уверен.

Когда Гарри проснулся во второй раз, за окном уже посветлело. Видимо, было раннее утро. На стуле у кровати сидела Гермиона, погруженная в чтение. Он попытался окликнуть ее, но во рту пересохло настолько, что получилось лишь прохрипеть что-то невнятное.

– Гарри! – Гермиона отбросила книгу, кинулась к нему и обняла, потом отстранилась и встревоженно осмотрела. – Ну, как ты? Ты помнишь, кто ты? Помнишь, кто я? Ты…

– Пить.

– Ой… конечно! – она схватила с тумбочки стакан и помогла Гарри сесть. Он пил медленно, прополаскивая рот перед тем, как сделать очередной глоток, – в конце концов, ему не впервой просыпаться в больничном крыле. Напившись, он почувствовал себя много лучше.

– Я Гарри. Ты Гермиона. Ты – моя девушка, хоть я и не сказал это Фаджу, потому что он говнюк – извини, – и… – Гарри смолк, припомнив, как проснулся в прошлый раз. – Ой, мать твою!

– Гарри!

– Ко мне кто-то приходил. Только я не очень ясно помню, – в голове мальчика отчетливо прозвучал собственный голос: «Ты мой папа, да?» и обещание Северуса. У него запылали щеки.

– Ночной гость, да? – хихикнула Гермиона. – Все очень переживают за тебя.

– Что случилось?

– Как будто мне кто-то что-то скажет! – раздраженно откликнулась она. – Ну ты даешь, Гарри! Ты же был у Дамблдора! Как можно отправиться на встречу с директором и попасть в больничное крыло?

– Э… врожденный талант?

– Наверно, – рассмеялась Гермиона. – Хуже всего у тебя с рукой… по крайней мере сейчас, когда можно точно сказать, что рассудок не пострадал.

Гарри скосил глаза. Правая рука, привязанная к бортику кровати, казалась вылитой из хрусталя.

– Блин!

– Гарри! Никак нельзя не выражаться?!

– Но… но…

– Мадам Помфри считает, что все будет в порядке – если ты, конечно, не разобьешь ее в ближайшие дни. Похоже, что на нее попало какое-то зелье.

– Ну… – Гарри припомнил, как жидкость, заполняющая думосброс, засасывала его руку, – так и есть.

– Ну знаешь, Гарри! А оно того стоило?

Гарри прищурился. Малыш – он сам! – жующий ухо плюшевой собачки… Джеймс, подкидывающий его на руках… – Да.

Они обменялись еще парой слов, и Гарри вновь задремал.

Когда он проснулся в третий раз, Гермиона все еще сидела рядом.

– Гермиона?

– Привет, – она оторвалась от книги – той самой, о девочке, бежавшей из Ирана. – Скажи, тебя не беспокоит , что она тут умнее, чем все ее родные, вместе взятые?

– Она же главная героиня, – растерялся Гарри.

– А я думаю, что это оттого, что она ведьма. Автор изображает магглов идиотами.

Сам Гарри этого не заметил.

– Он просто выписывает ее характер более тщательно, только и всего.

– А по-моему, автор просто поддерживает предубеждения, пусть и не так заметно, – Гермиона смерила его злым взглядом. – Гарри, может тебе стоит доверить выбор книг для чтения кому-нибудь еще?

– И чему же я научусь, если буду читать лишь то, что одобряешь ты? – вспылил Гарри. – В предубеждениях есть свой смысл , Гермиона! Мне нужно понять, что их вызывает, чтобы бороться с ними. И тебе, кстати, тоже!

– И превратиться в очередную подпевалу?

– Так совершенно не обязательно соглашаться с тем, что там написано! – Гарри почувствовал, что дрожит. – Это же знания, Гермиона. Разве ты не хочешь знать ?

Она с видимым усилием сдержалась, чтобы не закричать:

– Поговорим позже. Сейчас ты должен поправляться.

– Ой, да кончай ты меня опекать! – он смерил ее сердитым взглядом. – Тебе все, что ты не можешь взять под контроль, не нравится. Ты хуже Малфоя, ей-ей.

– Ты!.. – Гермиона побагровела. Но Гарри не успел решить, что лучше – извиниться или продолжить ссору, потому что их прервали.

– Гарри! Я слышал, что ты очнулся. Не сердись, что раньше не пришел – я был на тренировке.

По проходу бежал сияющий от счастья Рон. Рыжик явно понял, что Гермиона не в духе, но предпочел «не заметить» этого: – Когда тебя выпишут? Люпин объяснил, где мы ошиблись – нужно было добавить заклинание, заставляющее дым стелиться по земле. Гермиона еще не рассказала? – он понизил голос до шепота. – Он хочет, чтобы мы как можно скорее закончили карту.

– Ну… здорово, – Гарри перевел взгляд на глубоко задумавшуюся Гермиону. – А когда меня выпишут, не знаю – я еще не говорил с мадам Помфри.

Гермиона наморщила нос:

– Как это не говорил? Вы же разговаривали сегодня утром!

– Правда?

– Правда, – она прикусила губу. – Ты что, не помнишь?

Он покачал головой. Гермиона, забыв про свои обиды, бросилась за мадам Помфри. Та внимательно выслушала и успокоила Гарри, объяснив, что провалы в памяти – абсолютно нормальная вещь после подобного приключения.

– Ты вообще мог лишиться рассудка, – добавила она, хмурясь, – но судя по тому, как ты разговариваешь, все в порядке. А вот кратковременной амнезии в первый день не избежать. Но к понедельнику, надеюсь, все будет нормально.

– А мне обязательно торчать тут до понедельника?

Она указала на его руку:

– После обеда проверим, как идет восстановление, мистер Поттер.

Рука, к немалому облегчению Гарри, после обеда была почти в норме – только ногти все еще сверкали, как драгоценные камни. А вот с кольцом, как ни странно, ничего не случилось. Помфри пообещала, что через день-другой все пройдет, велела немедленно сообщить ей, если снова будут провалы в памяти, и отпустила его одеваться.

Гарри, интереса ради, щелкнул зеркальным ногтем по металлической спинке кровати. Легкий мелодичный звук еще звенел в комнате, когда показались Рон и Гермиона. Гарри поднялся.

– Отпустила, – сказал он, пряча руку в карман. – Пошли?

Им пришлось вернуться в гриффиндорскую башню – неоконченная карта была заперта у Гарри в сундуке, а зелье и прочее хранилось в комнате Гермионы, – и лишь потом отправиться к статуе одноглазой ведьмы. В «Сладком королевстве», не устояв перед искушением, они позаимствовали три большие плитки шоколада и немного волшепчелок, оставив на прилавке щедрую плату. Шоколад распечатали на обратном пути – даже Гермиона соблазнилась чудесным запахом.