– С возвращением в ДА, – улыбнулся он.

Закария скрестил руки на груди:

– Нам нужно переговорить о новых участниках. И руководителях.

– Обязательно поговорим, – отозвался Гарри и заметил, как покраснела Ханна, как напрягся Эрни и как Джастин старательно смотрел на что угодно, лишь бы не встречаться с ним взглядом.

К его облегчению, дверь снова отворилась, пропуская Джинни, Дина и Шеймуса. Следом за ними вошли Падма и Парвати, потом ввалились рэйвенкловцы – Энтони Гольдштейн, Майкл Корнер и Терри Бут.

Майкл Корнер первым делом отозвал Гарри в сторону.

– Слушай, – сказал он, – Чжоу не… ей можно прийти?

– Конечно, – пожал плечами Гарри. – Она же не отвечает за Мариэтту.

– Нет, понимаешь… – Майкл беспомощно развел руками. Гарри понял, что имеет в виду рэйвенкловец.

– Все в порядке, – отозвался он. – Меня это не касается, – тут до него дошло, что последние слова можно расценить как оскорбление, и он торопливо добавил: – Я перегорел с прошлой весны. Понимаешь, очень дорогой мне человек погиб в бою в министерстве. Разве это можно сравнивать с тем, что она предпочла тебя? У нас все равно ничего бы не вышло – после смерти Седрика. Поэтому пусть приходит. Мы ведь сможем нормально общаться, не мешая занятиям, верно?

– А ты… еще хочешь с ней встречаться?

– Нет.

Майкл кивнул: – Тогда не знаю, придет ли она.

– А разве она не твоя девушка?

– Нет… любовь прошла вместе с летом.

– Ну и что, – пожал плечами Гарри. – Все равно не хочу.

Майкл вдруг стал выглядеть куда дружелюбнее.

– Вот и славно. Она, конечно, расстроится, но… я думаю, что это к лучшему, – он улыбнулся Гарри и вернулся к друзьям.

К этому времени в комнату вошли братья Криви. Гарри принялся считать, кого еще нет, и тут появилась Луна, уткнувшаяся носом в книжку, на обложке которой угловатыми буквами было написано «Тайные чудовища Адриатики», а сразу за ней – Невилл.

– Ну, кажется, все здесь, – громко сказал Гарри, перекрывая гул в комнате. Все смолкли, оглянувшись на него, потом Закария шагнул вперед.

– Нам нужно решить, кто будет главным, – заявил он.

Гарри машинально оглянулся. Джастин по-прежнему не поднимал глаз от пола. Сьюзен явно сердилась. Гарри кивнул:

– Думаю, да. И если вы хотите, чтобы это был не я, я не стану вас винить.

Эрни облегченно вздохнул:

– Мы не сомневаемся, что у тебя есть определенные на то основания, Поттер, но ты же понимаешь, что твое общение с Малфоем…

– А Малфой-то тут при чем? – резко перебил Гарри. Джастин наконец поднял голову и удивленно посмотрел на него.

– Пойми, мы не подвергаем сомнению твои исключительные способности к преподаванию…

– Да пошел ты! Если вы не хотите, чтобы я тут командовал из-за того , что прошлым летом я чуть людей на смерть не отправил, я вас пойму. Но из-за моей дружбы с Драко? Это же смешно, тебе не кажется?

– Ну да, дружбы с сыном Пожирателя Смерти, – в полный голос заметил Закария.

– Который наконец достаточно вырос, чтобы иметь собственное мнение, отличное от мнения своих родителей…

– Смит, а это имеет значение? – вмешалась Гермиона.

– Имеет!

– И что именно имеет значение? Ты не веришь, что Гарри будет скрывать наши занятия? Сомневаешься в его преданности? Боишься, что Малфой вынудит его причинить нам вред?

– Все.

– Скрывать наши занятия больше не нужно, – холодно вмешался Гарри.

– Так уж и не нужно?

– Не нужно. В этом году мы – официальный студенческий клуб, я обговорил это с Дамблдором. Люпин знает, чем мы занимаемся и почему он не может принимать в этом участия, и согласен с этим. Дамблдор убежден: того, что старосты принимают участие в наших занятиях, достаточно, чтобы обеспечить надлежащую безопасность, – Гарри быстро обвел взглядом всех присутствующих. – Правда, в этом году мы распределим ответственность на всех. Я буду учить вас, но я не хочу принимать единоличное решение, чему именно учить. Кроме того, есть еще кое-что, что мы должны решать сообща: как набирать новичков, можно ли пропускать занятия и… – он перевел дыхание, – при каких обстоятельствах мы можем помогать друг другу вне занятий.

– Ты просто хочешь загрести все снова под себя! – зло крикнул Закария.

Высокий и широкоплечий Майкл неслышно двинулся вперед: – Уймись, Смит. Мы тебя уже выслушали, – потом перевел взгляд на Гарри: – Так ты предлагаешь что-то вроде тройки выборных, так?

– Даже четверки. Правда, на занятиях они обязаны выполнять требования инструктора.

– А инструктор – это ты, да? – многозначительно спросил Эрни.

– Так просто безопаснее ! – вспыхнула Гермиона, быстро оглядев Рона, Энтони Гольдштейна и Падму Патил. Те кивнули. Она перевела взгляд на Ханну Эббот, которая покраснела и чуть слышно пробормотала: – Да.

– Нас здесь пять – нет, шесть, – старост, – бесцеремонно продолжила Гермиона. Гарри поморщился. Эрни, услышав такое, надулся и стал похож не то на жабу, не то на Корнелиуса Фаджа.

– А ну хватит! – рявкнула Джинни. – Давайте проголосуем, чтобы мы, по крайней мере, знали, о чем спорим, и не убивали вечер на перебранку. Во-первых, кто считает, что Гарри не должен быть нашим инструктором?

Смит и Макмиллан подняли руки. Гарри вздохнул.

– Отлично. Кто считает, что Гарри не должен быть единственным руководителем?

Теперь руку подняли и Терри Бут, и сама Джинни. Гарри раздраженно взглянул на нее, она ответила ему насмешливой гримаской. Увидев это, руки подняли Падма Патил и Джастин Финч-Флетчли.

– Ну, это уже кое-что, – Джинни опустила руку. – Кто считает, что Гарри не стоит входить в тройку избранных?

На это предложение ответ был дан не сразу. Смит единственный вскинул руку тотчас же, Бут присоединился к нему несколько секунд спустя. Джастин Финч-Флетчли медленно приподнялся на носки, потом снова встал нормально: – Зависит от того, кто оставшиеся двое, – услышав это, Бут опустил руку.

Гарри оглядел собравшихся.

– Думаю, должно быть по одному с каждого факультета.

Джастин метнул на Гарри удивленный взгляд и расплылся в улыбке:

– Замечательно.

Рэйвенкловцы переглянулись, и Гольдштейн предложил:

– Итак, каждый факультет выдвигает своего представителя.

– Отлично, – заметила Джинни. – Давайте решим, кто представляет каждый факультет, а потом вернемся к другим вопросам.

Гриффиндорцы отошли к дальней стене, и Рон заявил:

– Гарри, конечно.

– Нет, – покачал головой Гарри. – Учить я буду – мне это нравится, но нашим представителем должен быть кто-то еще, – он перевел взгляд на самую младшую Уизли: – Джинни.

– Но ты ведь своего рода символ, Гарри…

– В прошлом году я едва не отправил вас на смерть, – Гарри сглотнул. – Да и кроме того, у них и так со мной проблемы… а дальше будет еще хуже, ты же знаешь.

– А почему будет хуже? – спросил Шеймус.

– Просто будет, – покачал головой Гарри.

Джинни сочувственно посмотрела на него, а Рон слегка смутился.

– А как насчет Гермионы? – спросил он.

– Гермионе хватает обязанностей старосты, – заметил Гарри. «И она довольно бестактна, но об этом лучше не говорить вслух». – Кроме того, все связывают ее со мной. Тебе тоже лучше держаться подальше от этого – по той же самой причине – так будет лучше для всех, – «и, кроме того, это потребует ответственности от остальных, не только от старост». – Но все старосты имеют право – да и обязаны – остановить что-то, что кажется им небезопасным.

– Ты представляешь себе, что начнется, если все смогут командовать? – засопела Гермиона.

– Тогда пусть будут все, поочередно. Мне все равно. Ну что, кто за Джинни?

Представителями выбрали Джинни, Эрни и Майкла (рэйвенкловцы, к радости Гарри, тоже решили, что представителем должен быть не староста). Покончив с этим, принялись обсуждать, как принимать новичков. Гарри с облегчением услышал, как провалилось предложение, что лишь участники могут приводить новеньких и только со своих факультетов, но не сказал ни слова о том, что среди участников могут появиться и слизеринцы, – это лишь вызвало бы новую ссору.