– Я могу тебя кое о чем спросить? – начал Гарри, когда одна из пауз уж слишком затянулась. Северус в ответ вопросительно приподнял бровь и Гарри продолжил: – Можно ли нарушать правило о только одном животном? Я помню, что в письме, которое я получил перед Хогвартсом, говорилось, что я могу привезти только одно животное. Я смогу завести себе еще одно, если захочу?
– Домашнее животное? – возмущенно переспросил Северус. – В школе не держат домашних животных!
– Ну, у меня же есть сова.
– Так это не животное , Гарри, это фамилиар!
– А я всегда думал, что фамилиар – это что-то, помогающее накладывать заклятья и все такое, – растерянно моргнул Гарри.
– В будущем году вы будете проходить это поподробнее. А пока просто знай, что она чувствует и понимает все твои желания и нужды.
– Вот как…
– Так что если ты собираешься завести себе нового питомца именно как домашнее животное, проблем не будет. Но если свяжешься с ним на магическом уровне, это может разрушить твою связь с… Хедвиг, кажется?
– Да, – помрачнел Гарри. – А как можно избежать магической связи с другим животным?
– Только определенные виды животных подходят для магической связи. Какое животное ты имеешь в виду?
«Если я отвечу прямо, он поймет, что у меня уже есть зверек», – пронеслось в голове у Гарри. Он вздохнул: – Понимаешь, Гермиона присматривала в Хогсмиде хорька. Мы просто хотели знать…
– Хорька?
– Одомашненный представитель семейства куньих, – Гарри постарался, чтобы ответ прозвучал как можно более язвительно.
– Да, я знаю, используется для охоты на кроликов, – утомленно ответил Северус. – А с чего бы Грейнджер интересоваться хорьками?
– Они куда угодно пролезут.
– И что?
– Она хочет наложить на него заклятье, которое позволит ей видеть глазами хорька, и запустить его туда, куда сама пробраться не может. Гермиона придумала это, когда пыталась следить за мной.
– Это может быть опасным. К счастью, большая часть таких заклятий слишком сложна…
– Чем опасно?
Северус резко вскинул голову, услышав хрипотцу в голосе сына. Удивление медленно сменилось чуть натянутой улыбкой:
– Так это не просто теоретический вопрос?
– Она уже делала это, в воскресенье вечером. Только видеть и слышать через него – больше она ничего не пробовала. Вообще-то он скорее мой питомец – я за ним ухаживаю, играю с ним, но никакой магической связи у меня с ним нет.
– Умеешь ты находить беды на свою голову, верно? – вздохнул Северус.
– Это мой второй по величине талант.
– После квиддича?
– После умения выживать.
Северус чуть скривил губы, но глаз не отвел, лишь слегка покачал головой:
– Потрясающе. Ну что ж, я могу подыскать тебе кое-какую литературу в библиотеке. Названий я, правда, не помню, но книги найти можно. И не волнуйся, магическая связь у вас не установится, по крайней мере, в обозримом будущем. А вот у Грейнджер связь может установиться достаточно быстро. Ей бы надо защитить себя при дальнейших контактах, да и удерживающее заклятье не помешает.
– Но во второй раз она с легкостью пришла в себя.
Северус замер.
– Правда, в первый раз мне пришлось ее тряхнуть немного. Хорошо, что я додумался пойти ее поискать.
– Вы оба – безмозглые, безответственные магглорожденные идиоты ! Ты хоть представляешь себе, с каким огнем вы играете?
Гарри с трудом заставил себя сидеть прямо, а не сжаться в комок.
– Не представлял, пока не увидел твоей реакции.
– Просто счастье, что твоя подружка не сошла с ума. Она хоть что-то помнит?
– Да. Она сказала, что все было очень высоким. И она отвечала на мои вопросы.
Северус с шумом выдохнул и процедил сквозь зубы:
– Так, рассказывай все. С самого начала.
* * *
Гарри очутился в пустой, холодной комнате с каменными стенами и грубо обтесанным полом. Единственное окно было закрыто ставнями, а дверь заперта на самую обыкновенную щеколду. Гарри уже положил на нее руку, но остановился и оглядел свою одежду, а потом машинально полез в сумку. Впрочем, это было бессмысленно – он не брал с собой мантию-невидимку. Придется добираться до гриффиндорской башни в таком виде.
Можно, конечно, просидеть в этой комнате, пока все гриффиндорцы не улягутся. Но проблема в том, что большая часть его сокурсников обычно засиживалась допоздна. Почти нереально предсказать, когда именно опустеет гостиная, а его появление в гостиной в два часа ночи, да еще в таком наряде вызовет кучу комментариев и всяческих сплетен. Уж лучше сделать это сейчас.
– И чего я всегда задним умом крепок? – пробормотал Гарри. Глубоко вдохнув, он расправил плечи, откинул щеколду и шагнул в пустой коридор.
Выйдя из комнаты, он оглянулся. Любопытно, а как выглядит эта дверь снаружи? Оказалось, что очень просто – никак. Двери просто не было видно, и стена производила впечатление цельной. Гарри внимательно оглядел коридор, пытаясь определить, где находится, и узнал скрещенные алебарды, висящие над аркой. Он был на верхнем этаже замка, примыкающем к гриффиндорской башне: достаточно завернуть за угол, и он выйдет к лестнице. Приняв независимый вид, Гарри подошел к портрету Толстой Дамы.
Когда он протиснулся в открытое портретом отверстие и зашел в гостиную, разговоры стихли. Гарри из всех сил старался идти спокойно и одновременно делать вид, будто слегка торопится по какому-то делу, однако и сам себе не верил. Он успел пересечь полкомнаты, когда тишина сменилась визгливым хихиканьем и быстрыми перешептываниями.
– Гарри, – упрекнула его Гермиона, – почему ты не в форме?
Гарри, замедлив шаг, бросил через плечо: – Извини, неудачно воспользовался порт-ключом, – и продолжил путь. Его смущение почти прошло – задержавшись, он услышал, что хихикают в основном девчонки, и готов был поклясться: они вовсе не считают, что он глупо выглядит.
Рон ввалился в спальню минутой позже.
– Неудачно воспользовался порт-ключом ?
– Погоди-ка, – Гарри взмахнул палочкой, накладывая заглушающие заклинания и запечатывая окна и дверь.
– Ну?
– Я вообще-то собирался вернуться попозже, через камин. Просто Дамблдор решил, что будет надежнее, если я перенесусь в одну из комнат рядом с Гриффиндором, а отец хотел, чтобы я вернулся не слишком поздно…
– Отец хотел , – сварливо передразнил Рон. – Ты и говоришь точь-в-точь как Малфой.
– Ну… – Гарри запнулся. – Я его иногда Северусом называю. Просто «папа» – это слишком… легкомысленно, что ли, и слишком… – он сглотнул. – Для меня папа – это Джеймс.
Гнев исчез с лица Рона так же быстро, как и появился. Рыжик уселся на постель:
– Непросто это, наверно.
– Да, – Гарри тоже сел. – Непросто.
– Ты таким щеголем выглядишь! Ты что, так вырядился, чтобы с ним встретиться?
– Чтобы показать ему. Я постарался описать, что купил, а после разговора с близнецами хотел убедиться, что все подобрал правильно. Вот он и захотел посмотреть. И предложил мне так одеться, когда приедет Фадж.
– Да с какой стати ты должен для Фаджа наряжаться!
– Понимаешь… – Гарри задумался, как бы получше объяснить. – Мне нужно произвести на него наилучшее впечатление, чтобы он убедился, насколько я здесь к месту, и не вздумал забрать меня куда-нибудь.
– Он не посмеет!
– Еще как посмеет! Ты не забывай, он до одури боится Дамблдора и захочет использовать меня, зуб даю! А чем дальше я от людей, которые могут поддержать меня, тем легче меня контролировать.
– Но он не…
– Он прислал мне письмо. Написал, что приедет проверить, «как у меня дела с учебой», а это значит, что он будет придираться ко всему, к чему сможет. Я, во всяком случае, так считаю.
– Скотина! – рявкнул Рон. Гарри не обиделся, поняв, что оскорбление относилось к Фаджу. Рыжик махнул рукой: – Переоденься. Не могу разговаривать с кем-то, кто так одет.
