– Чтобы все, кто этого еще не заметил, знали, что теперь Драко Малфой связался с Гарри Поттером? – насмешливо спросил Гарри.

– Именно.

– Ладно, – расхохотался Гарри. – Не возражаю. А теперь пошли критиковать стиль его полета.

В гриффиндорскую гостиную Гарри вернулся усталый, счастливый и зверски голодный. Времени хватало лишь на то, чтобы сменить пропахшую потом одежду. Забежав в спальню, он торопливо переоделся, выскочил наружу и, к удивлению своему, наткнулся на Рона, стоящего у подножия лестницы с перекошенным от ярости лицом.

– Ужинать пойдем? – рискнул спросить Гарри.

– Теперь ты помогаешь тренироваться слизеринцам, Гарри? – выплюнул Рон. Несколько оставшихся в гостиной студентов замерли от удивления.

– Мы просто летали, – ответил Гарри, пытаясь обойти Рона, но рыжик преградил ему путь.

– Может, собираешься попросить о перераспределении? Хотя нет, ты не сможешь это сделать. Ты ведь не захочешь вытеснить Драко с позиции ловца, верно? Это же может ранить его чувства.

– Ну, если до этого дойдет, Драко меня попросту отравит, – пошутил Гарри, пытаясь исправить положение.

– И чем же ты, твою мать, занимался?

– Летал с другом, – обозлился Гарри. – Который просто привел приятеля, чтобы нас познакомить. А теперь уйди с дороги. Я ужинать хочу!

Последний инцидент не улучшил их отношения с Роном. Гарри решил, что Рон зашел так далеко лишь потому, что чувствовал себя униженным отношением Джинни, никогда не упускающей шанса метнуть на брата презрительный взгляд. Гарри рассердился бы на нее, если бы не видел, насколько расстроенным становилось лицо Джинни, стоило Рону отвернуться. Похоже, что девушка приняла утренние заявления брата близко к сердцу. Джинни встречалась с Дином, а бестактный Рон, считай, заявил, что она должна ждать того, что ее убьют, потому что ее парень магглорожденный. Хоть бы Гермиона вправила ему мозги, что ли?

Весь вечер понедельника Гарри мечтал о том, чтобы сбежать и любым способом, неважно, честным или нет, убить Волдеморта. Это облегчит жизнь большей части волшебного мира. Конечно, разногласия между чистокровными, полукровками и магглорожденными все равно никуда не денутся, но, по крайней мере, уйдет эта истерика, и люди будут действовать, исходя из собственных соображений, а не от страха перед Темным Лордом. Какие-никакие, а перемены к лучшему.

За ужином Гарри сел рядом с Гермионой и Джинни и увидел, как насупился Рон.

– Я паршиво себя чувствую, – призналась Гермиона. – Когда я с тобой, у меня такое чувство, что я его предаю, а если я с ним, мне кажется, что я предаю тебя.

– Он сам себе это выбрал, – пожал плечами Гарри.

– А он говорит то же самое про тебя.

– Это не то же самое, – напрягся Гарри.

Гермиона уже открыла рот, но возразить не успела – директор поднялся со своего места и легонько постучал по стакану, призывая к тишине. Все студенты сразу же прекратили шептаться. Гарри почувствовал, как сжимается сердце, и кинул быстрый взгляд на учительский стол, чтобы проверить, сидит ли еще на месте отец, несмотря на то, что видел его всего минуту назад.

– Всем добрый вечер. Успокойтесь, на сей раз ничего неприятного. У меня для вас маленькое объявление, радостное, надеюсь. Дабы прогнать дурное настроение и усилить дружбу, мы решили, что на Хэллоуин состоится праздничный вечер, после которого будет бал. На бал смогут прийти все студенты, начиная с четвертого курса. Карнавальные костюмы – любые. Попрошу лишь обойтись без масок – печальная, но, увы, необходимая предосторожность. Чтобы все могли повеселиться от души, на следующий день, первого ноября, в пятницу, занятий не будет, – Дамблдор благосклонно улыбнулся. – А теперь ешьте.

После этих слов на столах появилась еда.

Гарри вяло ковырялся в тарелке. И что теперь делать? Гермиона сказала, что даст ответ, когда о бале будет объявлено официально. Объявление только что прозвучало. Гарри украдкой взглянул на Гермиону и с облегчением убедился, что девушка вертит головой, высматривая что-то. Он не был уверен, что все еще хочет приглашать ее. В ту ночь приглашение могло быть и импульсивным, в благодарность за ее понимание. А с другой стороны, кого еще приглашать? Гарри взглянул на Зою. Здорово, конечно, было бы пойти с ней, но с другой стороны, не стоило осложнять то, что до сих пор было невинным флиртом.

Он не напомнил Гермионе о бале ни тогда, когда они вернулись в гриффиндорскую гостиную, ни тогда, когда вместе делали домашнее задание, ни тогда, когда пришла пора пожелать друг другу спокойной ночи. Гарри быстро переоделся в пижаму, не обращая никакого внимания на гневные взгляды Рона, лег и мгновенно уснул.

За завтраком во вторник Гарри все еще ничего не решил насчет Гермионы. Девушка частенько поглядывала на него, и Гарри не знал, хороший ли это признак или дурной. Пока он раздумывал об этом, в воздухе появилась незнакомая амбарная сова и бросила ему письмо. Конверт слегка задел тарелку с овсянкой и упал справа от нее, к счастью, не испачкавшись. Гарри подхватил пергамент и развернул его:

Гарри!

Дружище, ты для нас все равно, что второй младший братишка. С той только разницей, что мы не лупили тебя так часто, не ломали твои игрушки и не доводили до белого каления.

Мы привезем тебе то, что ты просишь, но количество нас удивляет. Достаточно и одной пачки, просто ее нужно спрятать получше. Но если хочешь больше, черкни нам пару слов.

Так как игра Стрел теперь накрылась, мы останемся в Хогвартсе на выходные. Предупреди об этом Рона, ладно? И не предупреждай Филча.

Ф (и Д)

Урок по чарам был невыносим. Студенты повторяли материал, пройденный за последние три недели, так что шанса увидеть что-нибудь новенькое и интересное не было. Гермиона сидела с Роном, и Гарри, который пришел раньше всех, остался в одиночестве. Это, конечно, могло объясняться тем, что прочие студенты заходили парами, но Гарри не мог отделаться от мысли, что они просто поддерживают Рона. Он попытался записывать то, что пищал Флитвик, но вскоре отчаялся и предпочел ответить близнецам:

Здорово, близнецы!

Рон со мной не разговаривает, так что лучше напишите ему сами. Может, вы сможете заманить его в пустую комнату и оставить наедине со мной, когда приедете? Думаю, это могло бы помочь. Хоть с Гермионой у меня отношения наладились – и то хлеб. Сегодня наконец объявили о бале. Я думал, что приглашу ее, но теперь я не уверен. Против старших братьев я никогда не возражал. А лупить меня обязательно?

Гарри

После занятий он поплелся назад в гриффиндорскую башню. Возле кабинета его перехватила Гермиона – похоже, девушка специально поджидала его в пустом коридоре. Ее обычно туго набитая сумка выглядела сейчас почти пустой.

– Привет, Гарри.

– Привет.

– Мы сможем поговорить? – быстро пробормотала Гермиона. – В… э-э… старом месте?

– Конечно.

Они пошли вместе. По дороге к Выручай-комнате Гермиона не сказала ни слова. Вокруг нее витал странно знакомый запах, но Гарри никак не мог вспомнить, чем же это пахнет. Гермиона дождалась, пока он вызывал комнату, обставленную для разговоров, вошла внутрь и хитро улыбнулась.

– Что случилось? – спросил Гарри, когда они уселись на одну из низких кушеток.

Гермиона, сидевшая совсем рядом, повернулась, чтобы заглянуть ему в лицо: – После того, как объявили о бале, я вспомнила, что у меня завалялись кое-какие твои вещи.

Оказалось, что книг в сумке нет вовсе. Там лежали кожаные штаны. Гарри жадно схватил их, прижал к лицу и вдохнул запах новой кожи.

– А я никак понять не мог, что меня беспокоит.

– То, что штаны лежали у меня?

– Да нет, запах. Я всю дорогу сюда ломал голову и никак вспомнить не мог, чем же пахнет, – Гарри встал, подошел к зеркалу и приложил к себе брюки. – Черт, да они же мне коротки!