– Гм, – Северус выпустил из рук густые волосы, и они рассыпались по спине спутанными прядями. – Что ж, ты уже достаточно взрослый, чтобы отпустить волосы.
– А разве нельзя? – спросил Гарри. – Про тебя никому не известно, Сириус погиб, Дурсли тоже мертвы. Почему же я не могу отращивать волосы?
– Можешь, конечно, – вздрогнул Северус. – Просто от этого кажется, что меня не существует – ты отказался от меня, или я обречен.
– Ой! Тогда я их лучше обрежу.
– Нет-нет, не вздумай! Ты прав, а я просто сглупил. Только собирай их, а то с распущенными волосами ты слишком похож на меня.
– А разве Драко не может тоже отращивать волосы? – поинтересовался Гарри.
– Он не хочет, – помрачнел Северус. – Драко стрижется, чтобы поддержать отца, – надеется, что Люциус сумеет выбраться как-нибудь. Но этого не случится.
Гарри, продолжая рассматривать себя в зеркале, заметил, что пижамные штаны не достают даже до щиколоток – а ведь три недели назад он удлинял их.
– Похоже, я поменялся за последнюю неделю.
– Это лишь одно из последствий того, что ты натворил с собственной головой, – сухо заметил Северус.
– Ой, нет! – глаза Гарри широко раскрылись. «Потеря крови, ну конечно же!» – Я не специально, честно. Просто не подумал, что не смогу сгруппироваться, когда заклятье ударит в меня.
– Зачем ты вообще это устроил? Чего ты надеялся достичь?
– Ничего, просто запаниковал. Понимаешь, я думал, что они не заметят мое отсутствие, и не подготовился. После гадюки, после лаборатории, я был… настолько открыт, и не мог… не мог ранить ее так.
– И что, опять будешь просить разрешения рассказать им все? – кисло спросил Северус.
– Нет, – покачал головой Гарри. – Я больше не могу им доверять, – и рассказал про карту, не упуская и то, что одной из отмеченных комнат был коридорчик, ведущий в комнаты Северуса. Отец, как и ожидалось, угрожающе поджал губы. Рону явно повезло, что он не занимался зельями, а вот Гермиону в четверг, похоже, ожидал немалый разнос, что бы она ни сварила.
– Гермионе еще хватило наглости сказать, что она хочет закончить карту, – с горечью завершил рассказ Гарри и передразнил: – «Такой интересный проект!». Чуть не сжег эту штуку.
– А я вспоминаю, – медленно ответил Северус, – как увидел на настоящей карте, что Ремус направляется в Визжащую Хижину.
Гарри прикрыл глаза. Ему не слишком хотелось вспоминать тот вечер. Он вдруг с удивлением понял, что до сих пор злится на Северуса за тогдашнее поведение.
– Прости за то, что напомнил тебе. Но эта карта может быть полезна.
– Очень полезна, – Гарри заставил себя кивнуть. «Сириус, Сириус, как же я скучаю по тебе… Ты мог бы быть сейчас здесь, и от этого моя жизнь была бы еще тяжелее, и меня бы это совсем не беспокоило…»
– Думаю, что тебе стоит ее закончить.
– Для чего? – от гнева Гарри даже раскрыл глаза. – Чтобы шпионить за кем-то?!
– Для того чтобы ты мог знать, не подбирается ли к школе враг. Можешь не трогать замок, но нанеси на карту территорию возле Главного входа, дорогу в Хогсмид, тайные туннели и участок между школой и Запретным лесом. И каждый день, особенно на восходе и закате, проверяй, не пробрались ли в школу чужаки.
– Я не хочу работать с ними, – прошипел Гарри сквозь зубы. – Может, мне лучше Ремуса о помощи попросить?
– Люпин – учитель, – покачал головой Северус. – Не вовлекай его в то, что может ухудшить его положение. Работай вместе с Уизли и Грейнджер. Необязательно прощать их, просто напомни, что они перед тобой в долгу.
– Ладно, попробую, – Гарри все же не хотелось работать с Роном и Гермионой, но объяснение этого нежелания было бы слишком долгим и трудным.
Они вернулись на кухню, и Северус подогрел остывший чай волшебной палочкой.
– Ну, а как дела с этими… шпионскими приспособлениями? – спросил Гарри.
– Неважно.
– А со сквибовским наркотиком как?
– С чем?
– С тем зельем, которое ты отправлял Эйвери.
– Вот ты о чем… Я упомянул в разговоре, что готовил это зелье, и как бы невзначай спросил, не хочет ли он забрать остаток. Он аж подпрыгнул. Осторожности ради я уточнил, уверен ли он, что хочет принимать его. Вообще-то я рассчитывал, что того количества, что я дал Эйвери, хватит недели на две, а то и больше, если он будет поосторожнее. Но уже в воскресенье он подошел ко мне и попросил еще.
– А ты?
– Я дар речи потерял. Напомнил Эйвери, что он рискует превратиться в сквиба, и сказал, что лучше не стоит. Эйвери взамен предложил мне кучу денег, кое-какие интересные артефакты и одного из своих домашних эльфов. Услышав об артефактах, я согласился подумать. Завтра вечером мы с ним встречаемся.
– Ясно.
Разговор перешел на замечание Ремуса об их неудавшейся попытке притвориться, что Гарри под воздействием наркотиков. Гарри согласился, что хотя некоторые части маггловской жизни обычны для него, есть моменты, которые повергают его в полное недоумение.
– И среди магов тоже, – добавил он. – Понимаешь, мне трудно понять все обычаи волшебников, пока я еще в школе. Для этого нужно быть среди них постоянно, а школа показывает лишь малый кусочек жизни магов.
– Что ты имеешь в виду?
– Одежду, например. Вот сейчас я ношу форменные мантии, и с этим все в порядке, но стоит мне увидеть кого-нибудь в Хогсмиде – и я ничего не понимаю. Я вижу их лишь несколько раз в год и не могу судить о маге по одежде. Стоит мне взглянуть, как одет маггл, и я могу сказать себе: «Это бизнесмен, а вон тот – художник, а это отвязный подросток, а там – настоящий маменькин сынок», но с магической одеждой это не пройдет. Я могу сказать «одет по-малфоевски» про богато одетого человека, но не более того.
– Единственный выход тут – проводить больше времени в обществе, – вставил Северус. – Однако для тебя это сейчас равносильно самоубийству.
– Это точно. И еще обычаи. Вот Гермиона где-то вычитала, что короткая стрижка у незамужней волшебницы означает, что та не хочет выходить замуж.
– Совершенно необязательно не хочет, – возразил Северус. – Просто не просит, чтобы на ней женились.
– Ты хочешь сказать, что остальные волшебницы просят об этом? – вскричал Гарри.
– Любой женщине нужен муж, – самодовольно заметил Северус.
– Ну уж не любой! – возразил Гарри.
Северус округлил глаза:
– Гарри, право! Нужен, хотя бы на то время, пока он вырастит одного или двоих детей.
– Знаешь, это так странно. В каком-то смысле волшебное общество жутко патриархально, но вместе с тем – я читал по истории, да и в карточках из шоколадных лягушек написано о том же – у волшебниц куда больше возможностей добиться известности, чем у маггловских женщин, так что оно менее патриархально, чем маггловское. Я совсем запутался.
– Магическое общество более ориентировано на семью, – наставительно заметил Северус. – Дети – это крайне важно. Но мы живем дольше магглов, поэтому для нас время, уходящее на рождение и воспитание детей, – меньшая жертва. Позже ты сможешь заняться, чем пожелаешь: учиться, делать деньги, варить зелья, писать стихи, но уважающие себя люди начинают с семьи.
– Видишь, я даже этого не знал. Если я переживу Волдеморта, то смогу дожить до ста лет, так?
– Не только сможешь, но и скорее всего доживешь.
– И как мне все это узнать? По настоящему, не обрывки сведений, чтобы не попадать каждый раз впросак? Гермиона выуживает все из книг, но у меня не хватает на такое терпения.
Северус задумался:
– Ремус считает, что твое плохое знание маггловского мира объясняется тем, что ты мало читал и не общался практически ни с кем, кроме своих родственников.
– Может быть.
– Тебе стоит больше читать – не социологические исследования, а художественную литературу: романы, приключения, автобиографические произведения, и ты узнаешь, что означают для нас подобные вещи.
Гарри обдумал сказанное. Предложение отца показалось заманчивым, да и любопытно посмотреть, на что похожа магическая литература. Он с удовольствием читал книги, когда учился в маггловской школе, – библиотека была одним из немногих мест, где Дадли не рискнул бы на него наброситься.
