Все встало на свои места: Гарри оглушил себя, чтобы не разыгрывать наркотический дурман перед Гермионой, и теперь находился в больничном крыле. Но почему друзья не привели его в чувство еще в коридоре?
– Тут еще кто-то, или только ты? – нервно спросил он.
Ремус покачал головой.
– Рона, Гермиону и Джинни я прогнал, а остальные просто не посмели зайти сюда. А Северус просил меня проведать тебя и сообщить ему, представляешь?
– Правда? – моргнул Гарри. – Стоило стукнуться головой, чтобы услышать такую новость.
– Кстати о голове, Гарри, – внушительно заметил Ремус, – не пытайся больше оглушить себя заклятьем, если стоишь на каменном полу. Когда тебя принесли сюда, ты был весь в крови.
«Так вот почему они не стали оживлять меня в коридоре».
– Ох, черт! Об этом же вся школа узнает!
– Не обязательно. Гермиона сказала всем, что ты упал, когда убегал от них. Многие видели, как ты выскочил из холла перед главным входом, поэтому поверили в это. Рон, Гермиона и Джинни притащили тебя сюда, и пока мадам Помфри хлопотала над тобой, рассказали мне, что ты поставил Отражающий щит и ранил себя заклятьем. Но Гермиона успела снять щит, так что больше никто его не видел.
– Вот как…
– А теперь объясни, – сурово сказал Ремус, – для чего ты все это устроил?
Гарри вздохнул. На душе полегчало при мысли о том, что Ремусу можно рассказать всю правду. Гарри огляделся кругом, чтобы убедиться, что рядом никого нет, и принялся рассказывать: как Рон и Гермиона пытались вытянуть из него, куда он ходит, как он боялся, что они выяснят все о Северусе, как решил прикинуться, что пристрастился к наркотикам и как его задумка сработала, причем куда быстрее и эффективнее, чем он хотел. Ремус во время рассказа лишь прикрывал лицо, да качал головой. Когда Гарри закончил, Ремус не смог сдержать смех, но сразу же извинился:
– Бедный ты мой зайчик. Попался в собственную ловушку, так?
– Что тут смешного? – надулся Гарри, потом улыбнулся и добавил: – Но в общем да, попался. А скажи-ка мне, Серый Волк , как мне из нее выбраться? – шутливо поддразнил он и был очень удивлен, увидев, что Ремус дернулся, как от удара.
– Ремус?
– Зачем же ты просишь совета у серого волка? – с горечью спросил Ремус.
– Ой, ну не воспринимай это так, пожалуйста, – взмолился Гарри. – Я просто подумал, что будет забавно ответить тебе так, когда ты обратился ко мне «зайчик». Я не имел в виду ничего плохого, но ты так грозно сказал «зачем ты это устроил»… – Гарри прикусил губу, потом неуверенно сказал: – Эй, волчок, серый бочок, что молчишь?
Ремус улыбнулся:
– Ладно, ладно. Просто я настолько привык, что это оскорбление…
– Хочешь, назову Ремусом или Луни, даже профессором Люпином могу назвать, только ответь – что мне делать?
Ремус задумался.
– А что, если так, – сказал он наконец, качнув головой: – Я поговорю с ними. Они отчаянно волновались за тебя, когда были здесь, и Гермиона сообщила мне и мадам Помфри – только нам, и никому больше, что ты находишься под воздействием какого-то наркотика. Не ори, пожалуйста. Она сказала Помфри потому, что это важно для лечения, а мне – поскольку просила моей помощи.
– Ладно, проехали. А что ты им скажешь?
– Скажу, что мы переговорили, что детали нашего разговора не для передачи, но на данный момент им стоит прекратить волноваться ни об этом инциденте, да и о других вещах, из-за которых вы ссоритесь, тоже и просто быть тебе добрыми друзьями. А если что-то подобное случится вновь, то им стоит обратиться ко мне, и я постараюсь во всем разобраться. Как ты думаешь, это поможет?
– И еще как, – с облегчением заметил Гарри. – Они оба доверяют тебе больше, чем любому взрослому здесь, а уж в таких вещах и подавно. То есть Дамблдор, конечно, замечательный и все такое, но он большей частью не особо обращает на меня внимания, да на нем и вся школа висит.
– Значит, так и поступим. А теперь давай-ка я позову мадам Помфри – ей нужно проверить тебя, чтобы убедиться, можно ли отпускать тебя ужинать.
Гермиона потерла виски и попытался вслушаться в слова Рона. Перед глазами по-прежнему прокручивалась картина их последней ссоры. Она завернула за угол через секунду после Рона и Джинни, как раз в тот момент, когда голова Гарри с тошнотворным стуком ударилась о каменный пол. Увидев огромную лужу крови, они бегом потащили Гарри в больничное крыло. Гермиона на бегу почти машинально взмахнула палочкой и прошептала Finite Incantatem , убирая мерцающий щит. Всем прочим студентам, быстро набежавшим со всех сторон, она сказала, что Гарри просто упал, когда бежал. Профессору Дамблдору и мадам Помфри пришлось выслушать ту же версию, но когда появился профессор Люпин, Гермиона не выдержала, уткнулась в его мантию, всхлипнула и прошептала всю правду, включая то, почему Гарри убегал от них. Мадам Помфри она сообщила только то, что Гарри мог быть под воздействием чего-то во время бега. Профессор Люпин начал расспрашивать подробности, но быстренько прогнал всех троих прочь, как только мадам Помфри сообщила, что с Гарри все будет в порядке. Гермиона боялась, что окажись Гарри в руках маггловских врачей, он вряд ли отделался бы настолько легко.
– Достаточно, Рон! – рявкнула Джинни. – Я его тоже видела. Теперь я убеждена, что есть какая-то проблема, что бы это ни было. И что мы предпримем?
Гермиона с радостью вмешалась в разговор – это позволило ей переключить мысли на что-то другое, и поддержала предложение Рона напустить дым под двери запертых комнат, чтобы нанести эти комнаты на карту: – Я уже подумала об этом. Мы не можем обращаться в крысу, но мы можем просто купить крысу и контролировать ее поведение.
– Но я не знаю ни одного заклятья, позволяющего контролировать животных, – возразил Рон.
– А библиотека на что? – закатила глаза Гермиона.
– Но как мы узнаем, что она видит?
– Разве ты не знаешь, что существует заклятье, позволяющее зачарованной вещи – зеркалу, картине, еще чему-то, показывать тебе, что происходит? Думаю, что нечто подобное можно сделать и с животным. Если это получится, то достаточно лишь контролировать животное…
Рон и Джинни с восхищением посмотрели на Гермиону.
– Блестящая идея! – воскликнула Джинни.
– А это обязательно должна быть крыса? – вздохнул Рон. – Не уверен, что смогу заставить себя снова держать крысу.
– У мыши не хватит сил, – объяснила Гермиона.
– Наверно.
Портрет сдвинулся в сторону, и Гермиона автоматически повернулась к дверному проему. Там стоял Гарри, на удивление довольный. Он, похоже, заметил их, но все равно подошел к камину, где сидели тихо болтающие о чем-то Тереза и Игги. К Гарри подскочила Зоя, и Гермиона видела, как он уверял ее, что с ним все в порядке. Он даже наклонил голову, чтобы показать. Зоя пробежалась рукой по его волосам и сказала что-то, заставившее Гарри расхохотаться.
– Думаешь, нам стоит подойти к нему? – вздохнул Рон.
– Только не вздумайте устраивать ему допрос перед всеми, – предупредила Джинни.
– Естественно нет, – согласилась Гермиона.
– Короче, профессор Снейп весь увешан гроздьями красной смородины, – услышали они голос Гарри, когда подошли ближе, – а миссис Норрис в результате одержима Пивзом, шипит и кидается на всех. И тут подходит профессор Дамблдор – выяснить, что за шум, и говорит: – О, Северус! Ты наконец-то добавил хоть немного цвета к своему гардеробу!
Гарри стоял, окруженный небольшой толпой студентов. Гермиона встретилась с ним взглядом и вопросительно кивнула на стену. Гарри с минуту смотрел на нее, потом отрицательно помотал головой и лениво добавил: – Жаль только, что директор заставил Снейпа освободить Пивза. Кстати, я видел, как сегодня увозили виверн. Подробности хотите?
Гермиона подумала, что для Гарри не слишком характерно развлекать всех подобным образом, но он начал подробно рассказывать о вивернах, закончив свой рассказ шипением серпентарго, заставившим слушателей вздрогнуть. Зоя ловила каждое слово Гарри и время от времени хватала его за руку. Гермионе захотелось ее ударить. Пятнадцать минут спустя Гарри все еще был окружен другими студентами, большей частью младшекурсниками, и Гермиона не могла поймать его взгляд.
