– И где бы ты тогда был? – запальчиво спросил Гарри.

– Я вхожу в тройку лучших зельеваров Британии, – нахмурился Северус.

– С этим я согласен, но ты совершенно не умеешь учить , – рявкнул Гарри, удивившись собственной горячности. – По крайней мере, детей, – поправился он, увидев, как напряглось лицо Северуса. – Ты сам это сказал, когда мы говорили о твоей ценности для разных партий. Нельзя так подходить к одиннадцатилетним школьникам!

– Неужели я настолько страшный? – насмешливо спросил Северус.

– Нет, но ты своенравный и жестокий. Ты не повторяешь объяснений, не разбираешь основы и не интересуешься тем, что знают твои студенты или как им лучше удается усваивать материал.

– Тем не менее, мои студенты получают самые высокие С.О.В.ы, – сурово ответил Северус, – а значит, чему-то они все же научились.

– Должен отдать тебе должное, муштровать ты умеешь, – заметил Гарри. – Не слишком приятный стимул, но для большинства из нас это срабатывает.

– Пока ты учишь, все и так сработает, – пожал плечами Северус.

– Я мог бы выучить намного больше, – возразил Гарри и отложил в сторону опустевшую чашку. – Кстати о зельях, мы будем сегодня работать в лаборатории?

– Тебе хочется?

– Я надеялся, что ты позволишь мне поиграться, – улыбнулся Гарри.

– Что это ты задумал? – подарил ему Северус насмешливый взгляд.

– Я могу попробовать изменить мазь Охотничьих уловок? Гадюка обнаружила тебя по запаху. Я хочу посмотреть, найдет ли она меня, если я воспользуюсь мазью.

– И кого ты собираешься обдурить – миссис Норрис или Нагайну?

– Думаю, что со временем попробую обеих.

Северус впился в сына долгим оценивающим взглядом: – Пообещай мне, что не попытаешься убить Темного Лорда.

Гарри на секунду задумался.

– Обещаю, что в этом семестре не стану специально искать Волдеморта, чтобы убить его.

– И к чему подобные уточнения?

– К тому, что я не стану обещать то, что не собираюсь выполнять, – очень серьезно ответил Гарри. – Если я встречусь с Томом, случайно ли или по его инициативе, я поступлю по обстоятельствам.

– Принимается, – коротко сказал Северус. – А теперь ступай играться, как ты это называешь. Да, и еще, Гарри.

– Угу?

– На этот раз делай записи.

Гермиона, Рон и Джинни вернулись в подземелья, стараясь действовать аккуратнее, чем утром. Место, где изображение Гарри исчезло с карты, оказалось коридором, в котором было две двери и который переходил в другой коридор, ведущий прямо к личной лаборатории Снейпа. Гермиона заметила, что теперь из-под двери пробивалась узкая полоска света. Ребята вернулись в первый коридор и быстро зарисовали его, а убедившись, что профессор Снейп запаха не учуял, осторожно попробовали двери. Одна из них была заперта, за второй оказалась обычная комната, полная старого зельеварного оборудования. Нанеся комнату на карту, они прошли дальше, чтобы проверить коридор за лабораторией.

Гарри хорошо помнил, сколько сил и времени потребовало у него повторное изготовление пузырного зелья, поэтому на сей раз начал с того, что положил у обоих котлов по свитку пергамента. На каждом пергаменте он расписал этапы приготовления, оставив между записями пробелы – отмечать, как продвигается каждый этап, а после этого перешел к подготовке компонентов.

– Слушай, – заметил он, убедившись, что Северус тоже занят подготовкой, а не чем-то более важным, – а почему тебя вдруг так заинтересовали мои познания в гаданиях?

– Я надеялся что ты, учитывая твою связь с Темным Лордом, сможешь провидеть слабое место в его защите от смерти.

Гарри на секунду лишился дара речи. Медленно очистив руки от мелконарубленных листьев Дианиного древа, он выдавил:

– Но я думал, что должен подавлять свою связь с Темным Лордом.

– Ментальную связь – да, иначе ты будешь уязвим для него. Но ты связан с ним и другими нитями – пророчеством, кровью, которую он взял у тебя, своим шрамом. Я надеялся – и надеюсь, что, используя ясновидение, ты мог бы разузнать о нем некоторые вещи. Это могло бы помочь мне прекратить шпионить.

– А что ты знаешь об этой его защите?

– К сожалению, очень немного. Со слов Люциуса мне известно, что Убийственное проклятье и потеря дыхания ему не опасны. Многие вещи, смертельные для других, лишь слегка изменят его внешний вид. Поэтому думаю, что разрушение тела, в котором он находится, не убьет его, – Северус со смущенным видом поднял голову. – Мало кто из нас знает хоть какие-то подробности об этом.

– А кто знает?

– Люциус. Думаю, что Рабастан. Ну и Хвост, конечно, – тому вообще известно больше, чем всем нам, вместе взятым.

– Хвост? А ты не можешь вытянуть из него эти сведения?

– Даже если бы у него было достаточно мозгов, чтобы понять, что он видел и слышал, это бы не помогло. Он слишком запуган своим господином, чтобы решиться когда-нибудь предать его.

Гарри резко выпрямился:

– Петтигрю всегда следует за самым сильным, верно? И ты, и Джеймс говорили об том.

– И не без причины. Но он побоится возмездия. И даже его похищение ничего не даст нам: он же понимает, что я слабее Темного Лорда.

– Но если мы похитим его, и я сообщу ему кое-какие новости и расскажу о пророчестве, то он может продать Лорда мне.

С минуту Северус молча толок какое-то твердое вещество и заговорил лишь тогда, когда оно превратилось в порошок.

– Только этого мне и не хватало, – сухо заметил он. – Чтобы ты принялся играть в эти игры.

Через несколько часов, когда три флакона нового зелья лежали в кармане возле палочки, Гарри ушел из подземелий. Коридор возле главного входа кишел народом – студенты стекались отовсюду, торопясь на ужин. Гарри выскользнул наружу через открытую дверь, юркнул за кусты, росшие возле ступеней, стянул с себя мантию и спрятал ее. Убедившись, что вокруг никого нет, он открыто вошел в замок.

Гермиона, Рон и Джинни уже поджидали его. Взглянув на выражение их лиц, Гарри понял, что они заметили его отсутствие, а это означает, что он должен прямо сейчас притвориться, что находится под действием сквибовского наркотика. Гарри вздохнул про себя.

Гермиона направилась прямо к нему. Рон, стоящий за ее спиной, отвел взгляд, избегая смотреть Гарри в глаза. Гарри заставил себя лениво улыбнуться Гермионе и небрежно сказать:

– Привет, детка.

– Что, теперь только два дня? – резко спросила она. Ее голос дрожал от гнева, хотя Гарри, оглядев ее снова, решил, что, возможно, и от волнения. – Перерывы все меньше и меньше?

Гарри открыл было рот, чтобы сказать что-нибудь уклончиво-вежливое, но ничего не вышло. Гермиона выглядела так, словно собирается закричать, а может, и заплакать, и мысли «Но она и должна была подумать так» и «Я же сам это придумал» совсем не помогали. Он с отчаянием посмотрел на Рона, но тот упрямо не поднимал глаз. По тому, как рыжик нервно кусал губы, было видно, насколько он встревожен.

– Ну? – надавила Гермиона.

Гарри посмотрел на нее и покачал головой. Он попытался удержать на лице улыбку, но просто не смог. – Я больше не могу делать это, – прошептал он.

– Чего ты больше не можешь делать? – голос Гермионы почти сорвался на крик. Она двинулась вперед, желая добиться ответа, и Гарри повернулся и побежал.

Ему почти сразу стало ясно, что убежать от них и спрятаться у него не получится – Рон был выше его и бегал быстрее, а Джинни была даже быстрее Рона. Гарри забежал за угол, в пустую часть коридора, выхватил палочку, поставил Отражающий щит и запустил в него Оглушающим заклятьем. Заклятье ударилось о щит и срикошетило. Последнее, что успел услышать Гарри, был громкий топот Рона и Джинни, заворачивающих за угол.

Гарри потянулся, удивился, что лежит на чем-то мягком, и открыл глаза. Прямо на него смотрел Ремус.

– Привет! – весело сказал мужчина. – Я слышал, что ты решил поразвлечься и устроил дуэль сам с собой?