– Бьюсь об заклад, что она сказала тебе правду, – прорычал Гарри.

– Вторник, пятница, вторник, суббота?

– Не собираюсь ни что-то подтверждать, ни что-то отрицать.

– Умно с твоей стороны, – ухмыльнулся Драко и холодно взглянул на Гарри: – Больше ты ничего не хочешь мне сказать?

– Нет.

– Тогда пошли.

Драко снял с двери заклятье, они вышли в опустевший коридор, и Драко спросил: – Ну что, мир?

– Не уверен, – нахмурился Гарри. – Я все еще думаю, что ты пытаешься натворить бед.

– Если ты не можешь им доверять, – продолжил Драко, поднимаясь по ступенькам, – то лучше выяснить это сейчас, чем когда будет уже поздно.

– Может, уже поздно. Да ладно, Драко, ты ведь поддерживаешь Волдеморта! Так что тебе я не смогу доверять в любом случае.

– Последнее время я не слишком без ума от Темного Лорда, – пожал плечами Драко.

– В самом деле? С чего это вдруг?

– Мой отец – умный, влиятельный человек, обладающий мощнейшими магическими способностями. Да еще представитель одной из двенадцати самых чистокровных семей Британии. Захоти Темный Лорд вытащить его из Азкабана, он мог бы сделать это за неделю.

– Темный Лорд никогда не несет ответственности за провал. Всегда можно свалить вину на кого-нибудь другого.

– Мой отец – блестящий стратег, – сердито заметил Драко. – Если бы эта засада могла сработать, он бы заставил ее сработать.

– С этим я согласен, – лукаво заметил Гарри. – Твои родители, хоть я и ненавижу их, очень умны. А уж по сравнению с Крэббом, Ноттом или Макнейром, так просто гении. Большая часть Пожирателей Смерти – люди слегка… недалекие, верно? Думаю, что Волдеморт слишком ценит раболепство, чтобы оценить ум.

Они уже дошли до второго этажа. Драко поморщился:

– В любом случае, он не слишком хороший лидер, верно?

– Не слишком. Но я, конечно, пристрастен.

– Да уж, это точно, – заметил Драко. – Стало быть, тебя не беспокоит, что Уизли согласился на эту сделку?

– Он сказал, что собирался рассказать мне об этом.

– Для чего?

– Он думал, что если мне будет известно о том, что он передаст тебе, когда я ухожу, то я не уйду.

– А если бы ты все-таки ушел?

– Не знаю, – пожал плечами Гарри. – Может, он думал, что если предупредит меня, то все будет в порядке. Может, вообще не собирался тебе что-то говорить.

– Он обещал мне!

– Ну и что? – возмущенный тон Драко позабавил Гарри.

– Гриффиндорцам положено быть честными!

– Честными по-гриффиндорски, – пожал плечами Гарри. – Но мы все равно обманываем. Даже Гермиона – и та врет и ворует. Нам лишь нужно верить, что мы делаем это во имя правого дела.

– Потому-то тебя и не удивляют гриффиндорцы-Пожиратели Смерти.

– Верно.

Они тихо открыли дверь кабинета по защите и проскользнули внутрь. Все обернулись. Профессор Люпин холодно взглянул на них: – Мистер Поттер, мистер Малфой, садитесь, пожалуйста. Так как вы опоздали меньше чем на пять минут, на первый раз я не сниму баллы. Но в следующий раз вы будете наказаны. Это ясно?

– Да, профессор, – ответили оба.

Не сговариваясь, они прошли в начало класса. Там на передней парте в левом ряду было два свободных места. Мальчики уселись. Все вокруг недоуменно глядели на них. Гарри заметил, как Драко надменно усмехается в ответ на злой взгляд Рона, и прошептал: – Не доводи его.

– А почему бы и нет? – невинно спросил Драко.

– Потому что это нехорошо.

Драко хмыкнул.

– Нельзя ли попросить вашего внимания? – едко спросил Люпин. В руках у него был детектор лжи. В течение нескольких минут Люпин демонстрировал его на Гермионе, задавая ей безобидные вопросы вроде «Ты умеешь играть на скрипке?» или «Ты говоришь по-французски?». Рон не отводил от Гарри глаз. Гарри видел, как меняется выражение лица рыжика, как злость сменяется болью, а потом грустью.

– Думаю, что мне стоит его простить, – прошептал он Драко.

– Кого?

– Рона.

– Почему?

– Ну, тебя же я простил, верно? А мы лишь неделю назад перестали быть врагами. Он поступил намного хуже, но ведь он много лет был моим лучшим другом.

– Не торопись, – прошипел Драко.

– Что ты имеешь в виду?

– Уйди сегодня вечером, а потом я тебе скажу, сообщил ли он мне что-нибудь или нет.

Гарри подумал над этим предложением, пока Люпин вызывал следующего добровольца, и прошептал: – Ладно.

В конце урока Гарри подошел поговорить с профессором Люпином. Подойдя к учительскому столу, он повернулся и ждал, пока другие студенты уйдут.

– Я думал, что тебе не разрешают оставаться со мной наедине, – мягко заметил Ремус.

– Да ладно, – пожал плечами Гарри и просительно взглянул на Ремуса. – Не мог бы ты одолжить мне детектор? В пятницу я его верну.

– А почему я должен на это соглашаться? – в голосе Ремуса звучала скорее насмешка, чем раздражение.

– Драко предложил выяснить для меня одну вещь, и я согласился, – объяснил Гарри. – Мне нужно знать, скажет ли он мне правду или нет.

– Драко.

– Мне остается либо проверить его, либо вести себя так, будто я доверяю ему и ждать, не случиться ли чего-нибудь.

– А ты, насколько я понимаю, этого не хочешь.

– Ну пожалуйста.

– Детектор понадобится мне после обеда – демонстрировать на занятиях. Сможешь заскочить ко мне часам к четырем?

– Просто замечательно. Спасибо.

– Гарри?

Гарри обернулся: – Да?

– Я… Мне все равно не нравится твоя дружба с Малфоем.

Гарри слегка пожал плечами.

– Я знаю.

– Будь осторожен, когда говоришь с ним. Он умен и проницателен. Если он разузнает что-нибудь о тебе и… – Люпин смолк, лицо его обрело беспомощное выражение. Гарри видел, как мужчина пытается подобрать наиболее безопасное имя.

– Твоем ястребе, – подсказал он.

– Не моем! – нервно рассмеялся Люпин. – Но да, ты правильно понял. Никогда не знаешь, кому Малфой может рассказать. И тогда ты окажешься в его полной милости, до самой смерти.

Гарри опустил голову.

– К сожалению, он и так уже много знает. Не из того, что я ему рассказывал, но… слово на привязи не удержишь, особенно в подземельях.

– Это очень опасно.

– Я понимаю. Но от того, что я не буду говорить с Драко, опасность не уменьшится.

– Это зависит от того, что именно ты скажешь.

– Да.

– Ну хорошо. Может, отправимся обедать?

Гарри нетерпеливо ждал встречи с Северусом, хоть и не радовался ей так, как мог бы. Он хотел спросить мнение отца насчет намерений Малфоя и боялся, что ответ может ему не понравиться. А еще он чувствовал, что просто обязан спросить о Мейландте и о том, действительно ли это была для них игра, как слышал Джеймс. Разговор обещал быть неприятным, вне зависимости от того, правдив ли слух или нет. От Джеймса и его письма мысли перекинулись на письмо Лили, которое ему так и не удалось прочесть. Гарри подумал, достаточно ли много времени прошло со времени их разговора и безопасно ли вновь обратиться к отцу с просьбой дать ему посмотреть письмо.

Проблемы с Роном и Малфоем тоже не поднимали настроения. Гарри засунул детектор в карман и провел немало времени у зеркала, тренируясь, чтобы незаметно поглядывать на него, но это все время напоминало, для чего ему все это понадобилось. Если Рон ничего не расскажет Драко и Драко сообщит об этом ему, Гарри, то все в порядке. А вот что делать, если Рон свяжется с Драко или Драко солжет?

И все равно, лучше уж делать что-то, чем даром трястись по этому поводу. Скоро он встретится с Северусом, и, может быть, во время их встречи произойдет хоть что-то приятное. А если и нет, то, по крайней мере, он получит ответы хотя бы на часть мучивших его вопросов.

За всеми этими мыслями Гарри было нетрудно изображать беспокойство, которое должно было обмануть Рона и Гермиону.

Волдеморт вызвал Северуса, когда Гарри только-только поднес ко рту пирожное. Гарри заметил, как отец слегка дернулся, как бросился к выходу, и подумал, что любой посвященный должен понять, что именно это означает. Дамблдор продолжал невозмутимо беседовать с профессором Спраут, и лишь Ремус да профессор Макгонагалл из всех учителей проводили взглядом фигуру в черной мантии, выскользнувшую за дверь.