Даймё острова Танэгасима из клана Сималзу приобрел за огромные деньги два экземпляра этих фитильных ружей. Он передал их кузнецу для копирования. Некоторые детали было сложно повторить, но португальцы вскоре вернулись. Есть предание, что кузнец отдал свою дочь за изучение технологии. И стал выпускать оружие, вполне сравнимое с европейским!

Военные секреты (даже если властитель острова и сделал тайну из нового вооружения) не хранятся слишком долго. (Поэтому все разговоры о тайне «греческого огня», которой якобы столетиями обладали византийцы, а заодно и о других подобных «загадках», надо отнести к некачественной беллетристике).

Так или иначе, но искусство изготовления огнестрельного оружия быстро распространилась на соседние крупные острова. Кузнецы стали учиться новому ремеслу.

Европейское оружие быстро усовершенствовали. Например, появились футляры, необходимые в дождливом климате.

Конечно, лук бил точнее, чем это примитивное огнестрельное оружие. А для его перезарядки требовалось немало времени и сноровки. Зато на моральный дух противника они могли оказать решающее влияние. Наиболее прогрессивный из полководцев, Сингэн Такэда, распорядился приобрести триста ружей. Он, несомненно, обладал даром предвидения, поскольку заявил, что отныне ружья станут основным видом вооружения.

Может быть, лучник сумеет точнее поразить цель. Но сколько лет требуется для подготовки этого лучника! Для постоянных тренировок и рук и упражнений на меткость. А потом в бою этого лучника поражает случайная стрела. И годы тренировок пошли прахом…

А вот с огнестрельным оружием может управиться кто угодно после пары недель тренировок. И японцы очень быстро оценили это величайшее преимущество. Культ силы начал отступать в прошлое не с введением товарно-денежных отношений, не с общей гуманизацией нравов (которой, судя по всему, не произошло и в XXI веке). Нет, его потеснило (к сожалению, не уничтожив полностью) одно из величайших изобретений человечества. А если кто-то не верит, пусть посмотрит фильм «Индиана Джонс», тот знаменитый эпизод, когда мастер фехтования кидается на белого человека, виртуозно орудуя мечом (наверняка учился годами, не умея ничего больше!) — и получает пулю…

В Японии стало возможным делать из крестьян, никогда не владевших оружием, первоклассных солдат. И времени на это уходило совсем немного. Конечно, война всех со всеми кажется безумием, но кое-что полезное она принесла.

Конечно, в войнах середины века аркебузу использовали, как вспомогательное вооружение. Но через тридцать лет один из полководцев сделал ее основой своей стратегии — и победил.

«Собирателей земель» в действительности оказалось трое. Как ни странно, они — почти ровесники. Все родились в самый разгар века войн.

Одному из них предстояло восстановить сёгунат, который продержится до прихода к власти Мэйдзи, двум другим история отвела роль «временных кризисных управляющих».

Возможно, мечты об объединении страны (под своим, естественно, управлением) имелись и у других героев той эпохи. Но каждому из них приходилось держаться за собственную провинцию и зорко следить за соседями. Конечно, тот же Сингэн Такэда сумел бы стать отличным властителем. Но — не сложилось.

Первым объединителем Японии стал малоизвестный в то время полководец Нобунага Ода.

Род Ода владел поместьями в провинции Овари. В XVI в. эти не слишком значительные феодалы сделались хозяевами провинции, а в 1551 г. Нобунага получил это «независимое государство». Семнадцатилетний юноша стал даимё, и это совсем не понравилось конкурентам из его же рода. Пришлось применить меры. Впоследствии Нобунага не стеснялся никаких мер в отношении своих противников.

В 1558 г. в войске Нобунага оказался «асигару», который стал впоследствии продолжателем его дела. Как ни странно, этот объединитель Японии, Хидэёси Тоётоми, происходил из крестьян. Мало того, он стал монахом-расстригой, а затем даже украл деньги, чтобы купить оружие и доспехи. Законно он поступал или нет, но этот юноша в любом случае сам ковал свою судьбу.

А вот третий объединитель начал свою карьеру как раз с того, что выступил против Нобунага. В том же 1558 г. юный самурай Манудайра Мотоясу, служивший влиятельному роду Имагава, захватил одну из крепостей Нобунага, проявив себя весьма способным полководцем. Но история знает его под иным именем, полученным позднее — Иэясу Токугава.

Ёсимото Имагава был не менее влиятелен, чем Ходзё или Сингэн Такэда, но оказался менее масштабной личностью. Поскольку он оказался соседом Нобунага, последнему пришлось вести войну именно с ним.

Как ни странно, мысль занять столицу пришла в голову именно Ёсимото. И в 1560 г. он выступил на Киото с армией в 25 000 человек. Но между столицей и его землями лежала вотчина Нобунага — провинция Овари.

22 нюня 1560 г. Нобунага узнал, что приграничную крепость взяли самураи под командованием Мотоясу. Атака оказалась быстрой, Мотоясу воспользовался аркебузами. Через несколько часов нала и еще одна крепость.

Нобунага принял решение немедленно контратаковать, хотя численность его армии едва ли была сравнима с силами вторжения — он мог выставить 2 000 солдат.

Пока Ёсимото отдыхал, празднуя победы своего подчиненного и (согласно укоренившемуся обычаю) осматривал отрубленные головы. Нобунага занял позицию неподалеку. Во всяком случае, в пределах видимости оказалось множество знамен и соломенных чучел солдат. А основные силы Нобунага двинул в обход.

Атакующим помогла непогода — как раз в это время разразилась гроза. И пока самураи Ёсимото Имагавы прятались от дождя, Нобунага совершил резкий маневр и нанес удар с тыла.

Ёсимото даже решил, что его солдаты начали сражаться друг с другом — настолько неожиданным оказался маневр. Суть происходящего он уяснил только за секунду до того, как меч одного из самураев Нобунаги отправил его в круг перерождений…

Заодно тот же самый меч освободил полководца Мотоясу от долга перед господином. И вскоре этот подающий надежды лидер присоединился к Нобунаге.

Возможно, именно в тот момент Нобунага решил, что сам дойдет до Киото. Но такое выступление следовало долго и тщательно готовить, не забыв и о делах политических. Ему пришлось воспользоваться все той же «политикой женитьб», которая иногда помогала решать проблемы, но в иных случаях лишь усугубляла их.

Он выдал дочь за сына Сингэна Такэды, младшую сестру — за владетеля севера провинции Оми, лежащей на пути к столице, а сам женился на дочери монаха-расстриги Тосимасы Сайто, того самого, который столь отвратительно поступил со своим приемным отцом. Впрочем, этот современник Ивана Грозного и в дальнейшем показал, насколько далеко он находился от учения Будды. Экс-монах любил пытки и жуткие даже по тем временам казни. И когда его собственный сын (видимо, здесь сказались гены) с ним покончил, можно было лишь радоваться.

Нобунага, отлично знавший, что представляет собой его тесть, обрадовался. Притом вдвойне — теперь он имел полное право объявить войну убийце своего тестя.

Захватить владения Сайто было поручено Хидэёси Тоётоми, который к тому времени выдвинулся из «асигару» в военачальники. Оказалось, что сделать это было довольно просто.

Теперь нужно было поискать повод, чтобы атаковать Киото. В 1567 г. некий Ёсиаки Асикага попросил Нобунагу о помощи и убежище. В столице возник очередной заговор вокруг сёгунского поста. Ёсиаки бежал от заговорщиков, убивших его старшего брата.

Повод был дан, войска Нобунаги торжественно пошли в столицу 9 ноября 1568 г. Понятно, что наследник сёгунского титула был фигурой номинальной, а настоящим правителем оказался именно Нобунага Ода. Между прочим, только тогда прекратилось бедственное положение императоров: новый властитель отстроил великолепный дворец.

Политические дела не исключали военных. Подавление врагов (и собирание земель) шло в это время полным ходом. Бывший противник Нобунага Мотоясу (напомним, что вскоре он сменил имя, и стал Иэясу Токугава, так в историю и вошел) нанес удар по религиозно-крестьянскому движению «прямодушных». К тому времени оно окончательно выродилось в фундаменталистскую секту, прославленную фанатизмом. В битве при Адзукидзака на их шлемах были таблички: «Кто наступает, уверен в небесном блаженстве, кто отступает — в вечном проклятии». Впрочем, эти предшественники религиозных террористов надеялись не только на небесное возмездие, но и на огонь аркебуз.