Землетрясение сопровождалось катастрофой иного рода. Был распущен слух, что корейские рабочие, находящиеся в этом районе, воспользовались землетрясением, чтобы поджигать дома мирных граждан, что они готовят восстание против Японии. Начались корейские погромы.
Заодно полиция арестовывала остающихся на свободе участников левых оппозиционных группировок. Некоторые из них были убиты без суда.
К этому времени действующие лица вновь фактически сменились. Внук Мэйдзи Хирохито был назначен принцем-регентом при тяжело больном императоре Ёсихито. В конце декабря 1923 г. произошло покушение на его жизнь (к счастью, неудачное). За пару лет до этого был убит премьер-министр.
И все события сопровождались еще и обострением международной обстановки. Было о чем задуматься…
Закон «об опасных мыслях»
Когда мы читаем «1984» Джорджа Оруэлла, нам все же представляется, что это — некая антиутопия, фантастика, мир, который не мог возникнуть — и слава Богу, что не мог! Считается, что великий британский автор утрировал черты многих тоталитарных режимов, но чтобы именно так… Да не может того быть!
Большинство читателей не жило в тоталитарном государстве. Поэтому воспринять то, что Оруэлл очертил вполне реальный путь такого общества, мы не в состоянии. В том — наше с вами счастье, дамы и господа.
Развитию тоталитаризма в Японии не препятствовала даже парламентская демократия. Мы-то теперь полагаем (насмотревшись телекомментаторов), что всеобщее избирательное право — едва ли не панацея от тоталитарного режима, а всенародное волеизъявление непременно ведет к государству, где уважаются права личности. И ведь так считают не только у нас, но и на Западе.
Это хуже, чем просто наивность. Если у большинства народа нет понятия о необходимости прав личности, всеобщие выборы и парламентская демократия не помоет ничему. В Японии появился тоталитаризм с парламентским лицом.
Закон о всеобщем избирательном праве для мужчин появился в Японии в 1925 г. Он отменял прежний, где избирательное право становилось в зависимость от собственности подданных (имущественный ценз). Оставалось несколько иных ограничений, например, ценз оседлости — избиратель должен был проживать в соответствующем округе не менее года. Каждый кандидат должен был вносить в казну залог в размере 2 000 иен — весьма крупную сумму (зато не требовались подписи).
И вместе с новым, более «либеральным» законом о выборах, появился и закон «об опасных мыслях». Естественно, тоталитарное правительство с удовольствием контролировало бы мысли людей. К счастью. Сделать это технически невозможно. Поэтому закон с характерным оруэлловским названием был направлен все же против участия в организациях, ставящих целью изменение образа правления, конституции, отвергающих понятие частной собственности.
Но, таким образом, наказывались не действия, а именно образ мышления или высказывания. Наказывались жестоко — десятилетним тюремным заключением.
Конечно, есть такие идеи, политические и даже религиозные, носителям которых лучше не давать прав на свободную агитацию (тоталитаризм в разных вариантах как раз принадлежит к их числу). Но законы такого рода можно толковать весьма расширенно. Чем милитаристская клика и воспользовалась.
Отношения с СССР
Общая черта таких режимов, как тогдашний японский — нежелание даже при народном бедствии принять вполне искреннюю помощь от «потенциального противника»: пусть лучше «свои» умрут, чем им помогут «чужие». Кое-какие примеры в этом плане мы можем, наверное, припомнить…
Официальная Япония отнеслась с подозрением к советской помощи в 1923 г. СССР сам находился в состоянии послевоенной разрухи (и не в последнюю очередь — по вине японских интервентов). Но когда произошло разрушительное землетрясение, советское правительство направило в Иокогаму пароход «Ленин» (для нас удивительно, что это название было дано при жизни вождя) с санитарным отрядом и продовольствием — гуманитарной помощью, как сказали бы сейчас.
Но санитарному отряду было не суждено ступить на берег, пароходу запретили заходить в территориальные воды Японии, что же касается помощи, то все должно быть передано властям Японии для распределения среди пострадавших.
Все же советское правительство перечислило в помощь пострадавшей Японии 200 тысяч рублей золотом — сумму, но тем временам огромную. Естественно, делалось это ради расположения японского народа и к СССР, и к коммунистическим идеям. Ну и что с того! Мы считаем, что в этом случае важнее жизни людей. Японское правительство придерживалось, судя но всему, иного мнения…
В 1925 г. японские власти вынуждены были установить с СССР, чье влияние в этот момент возрастало, дипломатические отношения. Был урегулирован вопрос о северной части Сахалина, заключена конвенция о рыболовстве.
«Маньчжурский вопрос» и «меморандум Танаки»
К тому времени Манчжурия была фактически отделенным от Китая регионом. Назревал вопрос о некоем законодательном оформлении такого положения. Кстати сказать, Манчжурия стала опорой белой эмиграции, и до 1945 г. многие участники «белого движения» смогли проживать там — в основном, в городе Харбин.
В 1925 г. ситуация в Манчжурии, как и во всем Китае, накалилась. Против правившего там генерала Чжан Цзолина, ставленника Японии, началось восстание. Японские войска фактически вмешались в подавление восстания.
В 1927 г. японские войска вошли в уже известную нам провинцию Шаньдун, чтобы предотвратить продвижение из южного Китая войск лидера партии «гоминьдан» Чан Кайши, стремившегося объединить страну.
Однако все действия японских империалистов наталкивались на сопротивление другой империалистической державы — США.
Премьер-министр Японии Танака, созвавший в Токио конференцию дипломатов и военных, работавших в Китае, приступил к выработке плана действий. Это привело к выработке любопытного документа, названного но фамилии премьера. Там, между прочим, говорилось: «Если мы в будущем захотим захватить в своп руки контроль над Китаем, мы должны будем сокрушить США, т.е. поступить с ними гак, как мы поступили в русско-японской воине. Но для того, чтобы завоевать Китай, мы должны сначала завоевать Манчжурию и Монголию. Для того, чтобы завоевать мир, мы должны сначала завоевать Китай. Если мы сумеем завоевать Китай, все остальные азиатские страны и страны Южного моря будут нас бояться и капитулируют перед нами….Имея в своем распоряжении все ресурсы Китая, мы перейдем к завоеванию Индии, Архипелага [вероятно, имелась в виду территория нынешней Индонезии тогдашней Нидерландской Ост-Индии. — Э.Д.], Малой Азии, Центральной Азии и даже Европы… В программу нашего национального роста входит, по-видимому, необходимость вновь скрестить паши мечи с Россией на нолях Монголии в целях овладения богатствами Северной Манчжурии».
Как сказал иной политический деятель, цели ясны, задачи определены… Идея завоевать мир не приходила в голову даже Хидэёси Тоётоми в период его болезни (но крайней мере, нет тому свидетельств). Он ограничивался лишь Китаем. Японские милитаристы (фактически, это уже был реакционный фашистский режим) хотели гораздо большего.
Со страниц «меморандума Танаки» на читателя сегодняшнего дня, будь он русским, американцем пли японцем, откровенно веет безумием. К сожалению, этот документ был принят не в палате № 6, а на конференции в Токио. К счастью, безумные генералы все же совершили массу стратегических просчетов, и их идеи не исполнились. Что же касается самого меморандума, то заявлялось, что он носит рекомендательный и необязательный характер.
К тому времени завершились годы Тайсё. Новым императором Японии стал Хирохито, его девиз правления — «Сева» («просвещенный мир»). Годы Сева — это время величайшей национальной катастрофы для Японии, связанной с претворением в жизнь «меморандума Танаки». Но имя императора Хирохито связано и с величайшим расцветом его страны в послевоенное время.
