Казалось бы, совсем недавно японские вельможи смотрели на модель паровоза, как… Пожалуй, обидные для них эпитеты здесь будут неуместны — такое впечатление первое знакомство с железной дорогой производило и в цивилизованных странах. Но вот в 1872 г. состоялось открытие японской железной дороги между Токио и Иокогамой. Конечно, японской назвать ее можно лишь с определенными оговорками: и оборудование, и инженеры прибыли из Европы, а вокзал на месте, где когда-то стояли представительства княжеств, более прочих мешавших новому порядку, возвели но американскому проекту. Но все же это было гигантским достижением!

Тогда же, под влиянием Англии, было избрано левостороннее движение (доставившее в наши дни столько головной боли российским владельцам импортных японских автомобилей). Больше на такое не решился добровольно никто, «левосторонность» принята лишь в британских колониях. Железную дорогу открыл сам император. Сам Мэйдзи и сделался первым пассажиром. Как видно, юношеская любознательность не была им потеряна.

Но для точного движения составов нужна четкость по времени. А владыкой времени в Японии является государь. И здесь реформы не обошлись без него. Мы с удивлением и недоверием читаем у авторов XIX века (например, у В. Крестовского) сетования по поводу японской неточности. Но, видимо, это было так: страна, прославленная в XX в. производством электронных часов, жила по полусонному времени. Но лишь до реформ.

С начала 1870-х в Японии все больше распространяется европейское измерение времени, которое, в конце концов, сменило прежнее деление суток на 12 страж. Менялся и календарь, прежний лунный, заимствованный из Китая, уходил в прошлое. Новый год стал начинаться по европейской традиции, 1 января. Но отсчет по девизам — традиция, связанная с императорским правлением — продолжается и по сию пору. По крайней мере, он используется в официальных документах, так что сейчас идет 19-й год эры Хэнсэй. Кроме того, можно отсчитывать время и от основания Японии императором Дзимму. И эта система с главным праздником 29 января получила распространение.

Словом, если исторических традиций нет или они уже забыты, их можно изобрести. А заодно — совместить свой «особый» путь с путем цивилизации.

Японцы хорошо усвоили, что «время — деньги» — это не просто лозунг западной цивилизации. Это — ее суть. Чтобы войти в число победителей (западных стран), необходимо сделаться время-ориентированным народом, другого пути просто нет, остальное — опасные иллюзии. В мире развитых народов все решают скорость и точность.

Вспомнили теперь и о забытом телеграфном оборудовании. Первая телеграфная линия тоже соединила Иокогаму и Токио.

В городах, тем временем, росли каменные здания. Широкая улица Гиндза в квартале, который «расчистил» пожар 1872 г., стала смелым архитектурным экспериментом — и символом повой Японии. Этим зданиям был не столь страшен и огонь. К тому же, и мостовая с тротуаром стали нововведениями. К сожалению, большая часть тех зданий не пережила 1945 г.

Нововведения касались всего: национальных праздников, одежды и причесок, банкнот. В 1873 г. появились купюры национального банка нового образца. Между прочим, рисунки были с прозрачными намеками — регентша Дзинго на коне во главе войска, бог Сусаноо, опоивший чудовище (кстати, это было нечто новенькое — синтоистский бог, изображенный в человеческом обличии). Все говорило о том, что Япония отнюдь не забыла эпопею Тоётоми Хидэёси, и рано или поздно начнется континентальная война. Но пока сильная армия лишь создавалась, и стране не была готова к боевым действиям.

Вскоре появилось и еще одно новшество — почтовые марки. Но здесь великая островная страна поступила ровно наоборот в сравнении с той, что расположена у другой оконечности Евразии. Если в Британии (ей принадлежит честь создания первых почтовых марок) портрет монарха заменяет даже название страны, то в Японии таких портретов не было. И нет до сих пор (хотя ситуация может поменяться). Сегодня представлены все возможные сюжеты — от спутников олимпийских видов спорта до традиционной живописи и героев фильмов-аниме. А императоров Японии изображают, но на марках других стран.

Новинкой стали государственные награды — ордена, учрежденные на западный манер — со множеством степеней, звездами и лентами. Но если приглядеться к ним внимательнее, окажется, что все награды имеют национальный колорит: и орден Восходящего Солнца, и орден Сокола, и прочие.

Особе место заняла аграрная реформа. Правительство решилось на куплю-продажу земли, а затем потребовало сдачи крестьянами налогов не продукцией, как было раньше, а деньгами. Налог на землю формировал, в основном, бюджет. А вот займов за границей старались брать как можно меньше. Но самым главным достижением земельной реформы стало то, что проявилось куда позже, уже в наши дни — развитие индивидуализма и личной ответственности. Не европейские костюмы и манеры, не религия или высокие технологии, а именно это и отличает человека цивилизованного от варвара.

В те годы вошло в оборот еще одно японское слово. Конечно, железная дорога — это отлично, но сеть таких дорог еще предстояло создать. К тому же, они удобны далеко не всегда, а до появления обычного городского транспорта оставалось много времени. Низкорослые приземистые лошадки (европейца назвали их «пони») грунтовые дороги не разрушат, но они не всегда удобны в использовании на узких улочках. Паланкины «вышли из моды», к тому же, это медленный способ передвижения, пригодный для важных вельмож и придворных дам. А вот людям попроще требовалась замена. — и она не замедлила появиться. Известен даже изобретатель — Ёсуки Идзумн. Он и стал первым рикшей в истории. Первое название было «дзинрикися» — «человек-коляска». Впоследствии они стали для европейцев «дженерикшами», а потом слово приобрело современное звучание. Труд рикш, конечно же, был убийственным для их здоровья. Но для тех, кто оставался не у дел (даже для некоторых самураев) он стал выходом.

А вскоре это изобретение стало популярным на всем Дальнем Востоке.

Происходили и вещи, строящие новую Японию на ритуальной основе. Император самолично освятил ликвидацию феодальных границ и создание единой страны. Поездки по стране теперь были открытыми. Он не выходил с речами к народу, но людям было достаточно лицезрение его величества Мало того на нем был не положенный традициями костюм, а мундир европейского покроя, черный с золотым шитьем, на голове красовалась шляпа-треуголка. Уходило в историю поверье насчет потомка солнечной богини: посмотрен на него, никто не ослеп. Но сердца людей переполнялись радостью — и это никакое не преувеличение. Японцы искренне любили своего императора, почитая его, как бога. Иногда амулетами считали камешки с дороги, но которой проехал император. Гравюрам с изображением процессии поклонялись, словно иконам. Люди стояли в очередь, чтобы посетить здание, где останавливался государь.

В нашей стране, пережившей культ личности, все сказанное может вызвать неприязнь, даже отвращение читателя. Но нельзя судить другую эпоху и другой народ по своим представлениям. Для японцев того времени Мэйдзи был самым настоящим земным богом, притом не грозным и жестоким, а несущим благо. Они и поклонялись богу, как умели. И он, как умел, платил добром своим подданным. И вот здесь разговоры о «варварстве» неуместны. Тем более что Япония сделала еще один важнейший шаг к цивилизованности. Императорское министерство юстиции торжественно запретило в 1872 г. работорговлю — такого даже «самые свободные» Соединенные Штаты Америки добились через десятилетия после возникновения, причем — ценой большой кропи.

А дело было так. Перуанское судно «Мария Луз» зашло в Иокогаму, следуя из Макао. На борту находились сотни рабочих-кули из Китая. (Вот только не надо обманываться словом «рабочие» — это были самые настоящие рабы, которых вывозили на плантации латиноамериканских скоробогачей. Конечно, республики Южной Америки восприняли идеалы свободы равенства и братства, на них повлияли идеи Великой Французской революции. Но это «братство» распространялось далеко не на всех).