В ноябре 1180 г., за месяц до сожжения монастыря Миидэра, крупные силы Тайра выступили на восток, угрожая Камакуре. Разгром восстания был поручен сыну Киёмори Тайра, которого звали Корэмори. Он явно не был способен справиться с задачей, этому юноше явно не хватало боевого опыта. Зато, как говорилось в «Повести о доме Тайра» («Хэйки моноготари»), «кисть была бы неспособна передать всю красоту его одеяния и осанки».

И вот такой-то «полководец» должен был противостоять не юноше, но мужу Ёритомо. Он обеспечил себе безопасные пути к отступлению, после чего 9 ноября 1180 г. обе армии выстроились друг против друга у подножия великой горы Фудзи.

Мнения о случившемся противоречивы. Тайра были не на своей земле, и это, вероятно, главное. Их войска ощущали явную неуверенность. К ночи она переросла в панику. Возможно, произошла атака на фланг войска Корэмори Тайра. В «Хэйкэ моноготари» все изложено гораздо поэтичнее (и непригляднее для истинных самураев): «Той же ночью, около полуночи, водяные птицы, в великом множестве гнездившиеся в болотах у подножья горы Фудзи, как видно, чем-то потревоженные, внезапно снялись всей стаей. Как посвист бури, как гром небесный, раздался шум бесчисленных крыльев, поднявшихся в воздух. «Беда! — закричали воины Тайра. — Это войско Минамото перешло в наступление. Они зашли нам в тыл…» И побросав все как было, они с величайшей поспешностью обратились в бегство, торопясь обогнать друг друга. Так велик был обуявший их страх, такой начался тут беспорядок, что схвативший лук позабыл взять стрелы, взявший стрелы — позабыл взять лук; тот вскочил на чужого копя, его конь достался чужому, а иной, взгромоздившись на неотвязанного коня, как безумный, бессмысленно кружился вокруг коновязи».

Вполне достойный финал для войска подобного «полководца». Хотя отступление, если бы оно не переросло в такое бегство, оказалось бы достаточно разумным.

Минамото достался безлюдный и разгромленный лагерь. Он оказал почести богу Хатиману, после чего решил не тратить сил на преследование бегущих. Ёритомо начал небольшие местные кампании, не забывая укреплять позиции и вербовать союзников.

Дальнейшие события связаны с еще одним трагическим героем, носившим фамилию Минамото (впрочем, он сменил ее).

Это Ёсинака Минамото, двоюродный брат Ёритомо. Его отец Ёснката погиб в ходе разгрома клана в середине века. Он успел спрятать беременную жену и знамя дома Минамото в доме некоего крестьянина, сочувствовавшего ему. Предание говорит об этом так.

Тайра пытались захватить жену Ёсикаты, поэтому она и сопровождавшая ее крестьянка вынужденно разделились. Та самая крестьянка, которая должна была сохранить белое знамя Минамото, не спаслась от погони. Она плыла через озеро Бива, когда ее настигли самураи. Один из них. Прежде чем убить храбрую женщину, один из врагов отрубил ей руку, сжимавшую штандарт. Но через несколько дней сын крестьянки выловил из озера руку матери, так и не выпустившую знамя. Так оно оказалось в относительно безопасной хижине, где собиралась разрешиться от бремени супруга Ёсикаты.

Но и на этом преследования не закончились. Некий самурай Санэмори Сайто должен был захватить вдову Ёсикаты и убить младенца, если бы тот оказался мальчиком. Он не смог выполнить такой приказ, и, вернувшись к хозяину, предъявил руку тон самой погибшей крестьянки. Сам же Санэмори сумел переправить женщину с младенцем в горный район Кисо. Так родившийся мальчик получил фамилию Кисо вместо Минамото.

Ёсинака Кисо получил воззвание принца Мотохито, но не смог выступить немедленно.

После разгрома монастырей и смерти Киёмори Тайра клан показал, что может сопротивляться и дальше. В конце апреля 1181 г. были разбиты войска неудачливого полководца Юкинэ Минамото. Сам он смог бежать, присоединившись к отрядам Ёспнаки Кисо.

В летней кампании действовала единая армия Тайра и две армии Минамото. Но в этот момент на страну обрушились не только военные бедствия. Засухи и наводнения привели к неурожаю, а за ним пришел и мор, выкосив едва ли не десятую часть населения. Многие посчитали, что это гнев богов на дом Тайра, сжегший монастыри. К тому же, район Канто, где находилась ставка Ёритомо Минамото, пострадал в самой меньшей степени.

Война смогла начаться заново лишь в июле 1182 г. Новый вождь Тайра поручил атаковать Ёсинаку Кисо своему союзнику. Тот сразился и был разгромлен. Армия Ёсинаки ринулась вперед, к Хэйану. К концу лета его войска стояли менее чем в сотне километров от столицы. А там тем временем усилились голод и эпидемии. И вот тут случилось нечто очень характерное для средневековья, но донельзя отвратительное.

Еритомо Минамото отлично знал об успехах своего родича, как и о том, что Хэйан вот-вот падет. И отдавать славу (и владычество) двоюродному брату очень не хотелось.

Поэтому весной 1183 г. армия Ёритомо была отправлена в экспедицию… против союзника. Правда, все закончилось лишь маневрированием армий, после чего они разошлись, но Ёритомо Минамото вполне показал свое лицо.

К концу апреля Тайра уже считали, что могут сами атаковать Ёсинаку. Эта и привело к роковым последствиям. Мунэмори Тайра попытался собрать невиданную армию в 100 000 человек. Цифра кажется нереальной, но вероятно, войско и в самом деле оказалось огромным. И это — вторая стратегическая ошибка дома Тайра.

О качестве подобной армии лучше не говорить вообще. В нее сгоняли кого только можно, и это очень напоминало всеобщую воинскую повинность в момент демографического спада. Как иные генералы XXI века, Тайра сильно переживали о количестве, забыв, что Минамото в самом начале восстания обладал лишь небольшой группой хорошо подготовленных к борьбе сторонников. Призвали даже крестьян и лесорубов, у которых не было никакого оружия.

А третьей ошибкой стало то, что командовать этой «армией» назначили человека, который так хорошо отличился в битве у подножия Фудзи — Корэмори Тайра. Вероятно, смотрелся он и теперь неплохо, но опыта и вооружения у его войска от этого не прибавлялось.

Конец «армии» предрешило ее количество. Продовольствия хватило не более чем на поход за двадцать километров от Хэйана. А дальше пришлось кормиться с занимаемой территории проще говоря, грабить местное население, и без того пострадавшее от голода и мора.

Кстати говоря, опустошили исконную вотчину Тайра. Разумеется, крестьяне разбегались, а «солдаты» следовали их примеру. Зато командиры рвались в бой. Корэмори рванулся далеко вперед, а его родичи и подчиненные остановились у озера Бива и даже катались на лодке, любуясь живописной местностью. Цунэмаса Тайра, который был поэтом, но не воином, посетил ради вдохновения Бамбуковый остров. «Так красиво было вокруг, что Цунэмаса со спутниками поспешили покинуть лодку и, выйдя на берег, любовались прекрасным видом», — говорит «Повесть о доме Тайра». Словом, блестящая хэйанская аристократия, выбравшись на природу, устроила шикарный пикник, который лучше назвать пиром во время чумы.

А Корэмори, тоже не устававший любоваться пейзажем, уже вступил в горные провинции, занятые противником. Вскоре выяснилось и то, где, собственно, этот противник находится. 17 мая авангард войска Тайра наткнулся на гарнизон Ёсинака Кисо в замке Хиути (на самом деле, это был вовсе не замок, а укрепленная возвышенность, около которой сделали запруду). Некий предатель из «замка» (еще раз вздохнем о кодексе «бусидо») пустил в лагерь Тайра стрелу с запиской, советуя им разрушить наспех сооруженную плотину. (Вероятно, сами «полководцы» не догадались, как надо поступить). В результате они все же захватили высоту и двинулись дальше.

Еще несколько стычек оказались для Ёсинаки Кисо разведкой боем. Ему стали ясны и численность противника, и качество армии, и направление движения, и моральный дух. Тайра должны были двинуться через узкое место — проход Курикара. Теперь можно было захлопнуть капкан.

Большая часть войск Тайра двигалась через ущелье Курикара, решив сделать привал на одной из гор. На близлежащем холме Ёсинака укрепил белые знамена, дабы противник понял, что его ждет численно превосходящее войско.