Война шла не только в центре, но и по всей стране. Ревностный буддист Като, сторонник Токугавы, не упустил случая пограбить владения дона Антонио, очень по-буддийски сведя с ним счеты, пока тот был в битве. Старый владетель Хосокава, тоже симпатизировавший делу Токугавы, был осажден в своем замке. Но из-за уважения к его годам и поэтическому творчеству противники стреляли холостыми залпами из своих орудий. В ряде провинций даймё провели рекрутские наборы, отбросив все указы о владении оружием.

Сам Юкинага Кониси, он же дон Антонио, принял не самурайскую смерть, а кончину христианского рыцаря. Он бежал после битвы, был схвачен, ему приказали покончить с собой. Антонио заявил, что не сможет этого сделать, поскольку лишь по воле Бога можно прервать жизнь. Его провезли по Киото и предали казни в Рокудзё. А узнавший об этом Като немедленно устроил массовое преследование христиан на Кюсю.

Теперь предстояло разобраться с «дитем пяти нянек» — Хидэёри Тоётоми. Но с этим, как всегда, Токугава решил не спешить. К тому же, отец юного «диктатора» не провозгласил себя сёгуном. Зато это сделал Иэясу Токугава. В конце концов, у него было на это больше нрав: Нобунага и Хидэёси не были потомками Минамото, а Иэясу состоял и родстве с первым сёгуном.

И в 1603 г. сёгуном стал Иэясу. Соответственно, правительство стало вполне соответствовать понятию «военная хунта». Он возобновил многие традиции — например, правление из достаточно отдаленного от столицы города. Таким городом стал Эдо. Соответственно назван и период (хотя очень часто его обозначают еще четче — период Токугава).

Правительство самураев, действовавшее в интересах этого сословия, существовало более двух с половиной веков.

Токугава приступил к «раздаче слонов». Владения кланов даймё, которые выступили на стороне противника в битве при Сэкпгахарс, уменьшились. Владения сторонников Иэясу Токугавы увеличились. Некоторые из владетелей разорились. Некоторые выстроили крупные замки, которые сохранились и сейчас. Самый важный из них — это замок Эдо, где сейчас располагается резиденция его величества императора Акпхито.

Увы, Хидэёри Тоётоми разоряться добровольно не пожелал. С «дитем пяти нянек» новому сёгуну пришлось серьезно поработать. И гут очень хорошо помогли кое-какие проекты, которые Хидэёри унаследовал от уже ощущавшего безумие отца.

Как известно, Хидэёси хотел обеспечить сыну хорошее будущее. Для этого, собственно, и устраивалась «охота за мечами». Для этого и перековывали их если не на орала, то на столь мирную продукцию, как гвозди и болты для гигантской статуи Будды. Хотя землетрясение уничтожило суперстатую, о гневе высших сил отчего-то не говорилось. (Хотя, право, им было на что разгневаться). Хидэёси намеревался восстановить этот памятник своей эпохи. И заняться этим (естественно, профинансировав проект) Иэясу Токугава предложил юному наследнику диктатора. В 1602 г. статуя была почти что восстановлена, но огромный пожар уничтожил ее целиком. (Конечно, и на сей раз все можно списать на высшие силы, но вот вопрос — не располагались ли эти силы гораздо ближе, например, в замке Эдо?) В 1608 г. работу над статуей возобновили, 100 000 человек трудились на «стройке века», а из казны Хидэёри текли финансы. Текли они в никуда.

Тем временем Иэясу Токугава совершил то, что обыкновенно проделывали императоры: отказался от титула сёгуна в пользу сына, Хидэёри Токугавы. Но это прошло фактически незаметно: власть оставалась за отцом до самой его смерти.

Неприятности для дома Тоётоми начались, когда в 1614 г. был отлит гигантский колокол для статуи. Надпись на 72-тоннном бронзовом варианте «царь-колокола» — вещь, безусловно, ответственная. Но чтобы она привела к крушении) клана всесильного диктатора… Тут нельзя не оцепить способности Иэясу Токугавы и его отличное знание исторических прецедентов. А прецедент такого рода, который привел к ссылке министра Митидзанэ, был в период Хэйан. И Токугава наверняка хорошо помнил о нем.

Итак, перевод надписи не вызовет у нас никакого удивления: «Да будет государство мирным и процветающим». И к чему тут, скажите, можно придраться? Но нужно помнить — иероглифы в Японии, как правило, имеют два прочтения: собственно японское и «китайское» (которое вряд ли поймет не сведущий в японском языке китаец). Звучало это в «китайском» варианте, как «кокка анко». Знаки «ка» и «ко» можно прочесть еще и как «нэ» и «ясу». Имя бывшего сёгуна оказалось разорванным! Какой позор! А нет ли тут, случайно или не очень, какого-то заговора?! В любом случае, это не просто ошибка…

Еще одна оскорбительная фраза в этой злосчастной надписи переводится так: «На востоке оно приветствует бледную луну, а на западе прощается с заходящим солнцем». Это что еще за «бледная луна» на востоке? Случайно, не сёгун ли в Эдо? А на западе, стало быть, Хидэёри… И он посмел сравнивать себя с солнцем и намекать, что его ранг выше?

Повода вполне хватило. А дальше появился слух, будто бы Хидэёри набирает самураев для дополнительной охраны замка Осака… Якобы он зачем-то делает большие запасы продовольствия в резиденции…

Все это было совершеннейшей ложью. Сам юноша совершенно не думал о войне и даже не стал закупать большую партию пороха из провинции Хирадо (зато ее купил Иэясу Токугава). Но к октябрю 1614 г. ему пришлось предпринимать определенные меры для защиты — и подтвердить пущенные ранее слухи.

Экс-сёгун закупал орудия и боеприпасы. Но ведь это были превентивные меры! Хидэёри пришлось осенью 1614 г. включиться в «гонку вооружений».

Хидэёри пытался заключить союз с крупными даймё, но все они или были на стороне бывшего сёгуна, или предпочли на всякий случай отмолчаться. Он остался почти что в одиночестве.

Самураи, пришедшие в замок Осака, были, в основном, ронинами — неким аналогом европейских странствующих рыцарей. Буквально это означает «человек-волна» (а в России сказали бы — «перекати-поле»). Хотя, в отличие от Европы, становились ими иначе: их прежние господа были казнены, а сами они оказались безработными. И могли получить в случае победы все, а терять им, кроме своих жизней, было уже нечего. Среди этого сословия оказалось довольно много христиан. Это впоследствии усилило катастрофу для католичества в Японии.

Тем не менее, у Хидэёри собралась внушительная армия почти в 100 000 человек. К тому же, замок Осака считался мощнейшей крепостью страны. Рельеф местности тоже благоприятствовал защитникам. Имелась и неплохая по тем временам артиллерия.

В начале ноября 1614 г. Иэясу Токугава отмобилизовал войска в Эдо и его окрестностях. Он двинул армию на резиденцию Хидэёри.

Форпосты на окраинах города были захвачены к концу года. Токугава вновь проявил неторопливость и тщательно готовил штурм. Первые попытки прорвать оборону замка оказались неудачными, но это была лишь разведка боем. Сын «грозного старца», Хидэтада Токугава, высказался за общий штурм, но отец приказал начать артподготовку. Увеселительной поездкой взятие замка не стала, однажды сам Иэясу Токугава чудом избежал гибели от аркебузных пуль.

Произошло еще несколько стычек. Время было на стороне Хидэёри, поскольку теперь из войск экс-сёгуна вполне могло начаться бегство вынужденных союзников. Но хороших дипломатов среди защитников замка, видимо, не нашлось. Зато нашелся предатель в собственном замке. Правда, заговор был раскрыт, и подкупленный человек поплатился головой.

Попытки подкупа не удавались, и тогда Иэясу Токугава, будучи неплохим психологом, обратил внимание на то, что в замке находится Ёдогими, вдова диктатора и мать Хидэёри. И мирные переговоры было решено провести с ней. А для начала следовало заставить Ёдогими задуматься, а так ли уж нужно выдерживать эту осаду? Для этого артобстрел был специально сконцентрирован по женской половине дворца, и несколько слуг погибло. Кроме того, войска поднимали жуткий крик у стен замка, разве что не использовали те трубы, которые прославили осаду Иерихона. А дама по имени Цубонэ Ата вела переговоры. И Ёдогими начала просить сына пойти на мировую. Единство в осажденном замке рушилось.