281. СЕВЕР КРАЙНИЙ Зима, зима. Великий Север Крайний. На камне камень. Нет лютей поры. Кто в свете знал про гору Карриквайвиш? Никто не знал. А их ведь две горы, Большой и Малый Карриквайвиш. Дикий, Замшелый камень замела пурга, Дорогу преграждая нам на Никель. Их было две, и обе у врага. Траншеи в камне. В камне амбразуры, Над ними неба тонкая слюда, И с ней слилась, лоснясь тюленьей шкурой, Большая ледовитая вода. Прямым огнем, косым огнем, навесным В нас ворог бил. Огни переплелись, И лишь орлиной родине известно, Как мы на эти горы поднялись! Ведь ты тогда прошла перед полками, И, увлекая храбрых за собой, Ведь ты ступила первою на камень Тяжелою державною стопой. Так что ж тогда нам оставалось делать, Как только не вступить на этот след? «Отчизна, есть ли мужеству пределы?» — Спросили мы. И ты сказала: «Нет!» 1949 282. «Ты нас вела крутой дорогой славы…» Ты нас вела крутой дорогой славы Через полмира легшую страну. …Здесь камни окружили, как облавой, Травы полоску Метра три в длину. И вышел к ней солдат и скинул каску, Надел опять. И взял такой разгон, Что аж до Порт-Артура. Скажут — сказка: Четвертый год травы не видел он. Я словно перелистываю главы Деталей всяких, вторгшихся в войну. Ты нас вела крутой дорогой славы Через полмира легшую страну… 1949 283. ВСТАЮТ ГОРОДА… Из праха и пепла встают города На родине смелых, отчизне труда. Горят златоцветы, где выстроен дом, И пляшет береза под самым окном. Обугленной челкою в полдень веселый Она закивала семье новоселов: «Входите, входите, ведь я отгрустила, Я новую поросль у дома взрастила. Ее не помни́те случайно, не троньте, Хотя бы за то, что была я на фронте, За то, что машу и пляшу да в придачу Росою трясу иль от радости плачу!» Беги в этот дом искрометно, вода, Вставай поскорей, посветлее, звезда, Над новою долей, над новою крышей. Край неба зарей самоцветною вышит: Как будто бы скатертью чаша накрыта, Как будто водой ключевою умыта И ждет не дождется большого застолья — Да с брагой, да с хмелем, да с хлебом и солью. 1949 284. ПОЛЯ, ПОЛЯ, МОИ ПОЛЯ…
Поля, поля, мои поля На все четыре стороны, Земля, Советская земля, Над ней не кружат вороны. Иду дорожкой-тропкою Чуть видной стежкой робкою, И словно я ее веду, То в ягоды, то по́ воду. И словно я ее торю, Мою тропинку малую, И словно я над ней зарю Разбрызгиваю алую. Бежит тропа под вербами, О корни спотыкается, И вижу я, как первыми Те вербы просыпаются. Над золотой поляною Проснулись и не хмурились, А просто в небо глянули И от зари зажмурились. Иду тропинкой луговой, И только синь над головой, Да горизонт виднеется, Да лишь заря зареется! Как будто в синь из всех лесов, Когда ее повызнали, Из миллионов туесов Малиной спелой брызнули! 1949 285. УТРО («Какой сплошной разлет зари!..») Какой сплошной разлет зари! Она взошла, бордовая, И вместе с нею косари Вошли в луга медовые. И вместе с нею трактами В поля рванулись тракторы, Испытанные тракторы Советского характера! За ней вот-вот из-за реки Лучи падут отвесные. Гудят фабричные гудки, Ее приход приветствуя. Пути-дороги вьюжные С боями нами пройдены. Эй, сталевары дружные, Побольше стали Родине! Цветите добрым льном, поля, Чтоб все оделись в новое, Побольше ситцу, миткаля, Текстильщицы бедовые! Войдем в могучий труд с душой Да с думой одинаковой: Побольше радости большой, Побольше счастья всякого! Чтоб выше к солнцу поднялись, Чтоб радость полной мерою… Цвети, гори, родная высь, Я в эту долю верую! 1949 286. ИДУ, ИДУ ПО ЕЛЬНИЧКУ Иду, иду по ельничку, По частому березничку, Иду по неделеному, По полымю зеленому. Гори, огонь такой, пылай И взвейся над просторами — На весь родимый, отчий край, На все четыре стороны. Где был нещаден суховей, Над выжженными склонами Раскинься зеленью ветвей, Подайся в небо кронами. Чтоб поступь их была легка И чтоб дубки и ясени Все задевали облака И в цвет зеленый красили. Чтоб колосилась рядом рожь, И пелись песни громкие, И золотой струился дождь В амбары наши емкие. 1949 |
