709. «Слова к народу шли веками…» Слова к народу шли веками. Кому-кому, ему видней, Где надо говорить стихами. Они не проза… Потрудней! Я это чудо понимаю, Его могущество постиг, И мне по нраву речь прямая, И по душе мне русский стих. Хорей? Давай его скорее, Ведь, может, лютою зимой Он чье-то сердце обогреет. А ямб? И ямб — приятель мой! В бирюльки с ними не играю, И, утверждая их права, Летят в зенит и замирают На полном выдохе слова! 1965 710. СЕРДЦУ Вот ныне, откровенней откровенья, Сказал я сердцу: «Знай и повтори: Бывают в жизни трудные мгновенья, Часы и дни, А ты перебори! Не вздумай ныть еще порой печальной, Но, трижды презирая забытье, Умей хранить, Умей беречь молчанье — Жесточе слов молчание твое! Пусть кто-то назовет его угрюмым, Но всё равно его поймет любой, И в том числе лихие тугодумы, Что это не молчанье, Это бой! Но всё же, сердце, Я на слово лих, И пусть в итоге сшибки незабытой Пестрят фамильи недругов моих На все почти что буквы алфавита!..» 1965 711. В ЗАЩИТУ РЕЧИ Нам слова российские даны, Мы их добывали, а не грабили. Всё ж каким из них приснились сны По проекту новой орфографии? По наследству нам досталась речь, Это мы наследство не отринули, Но игра в слова не стоит свеч, Даже и огарков стеариновых! Слава русской речи велика, Год от году всё сильней становится, И острей граненого штыка Наши поговорки и пословицы. Наши деды, прадеды, отцы, Как от века было им положено, В похвалу кричали: «Молодцы!» А не «молодци!» — как нам предложено. Наша речь крылата испокон И живет на сердце и на слухе, Наша речь не городошный кон, И слова, что нам даны, — не рюхи. Нам ее завещано беречь, Мы ей, величавой, присягали, Многих я хочу предостеречь, Чтобы на нее не посягали! 1965 712. МАКСИМУ РЫЛЬСКОМУ Ты был у меня на вспомине Всё время, товарищ мой, Когда по твоей Украине Я шел как к себе домой. Сказать о ней поподробней… Таить ничего не таю. Что ж, если тебя не обнял, Я обнял землю твою. Твой Киев, такой зеленый И солнечно-лучевой, И светлый и просветленный, Тенистый и дождевой. От Киева и до Канева, Катя свое серебро, Меня, словно лентой палевой, Не раз обвивал Днипро. И верба кружилась во поле, И гнулась долу ветла, И тополи крылья штопали, На них гуляли ветра. Я шел голубою трассою, Я был у тебя в краю, И видел землю Тарасову, И обнял землю твою. Я трогал ее руками, Коснулся ее устами, И мне по любви дано О ней говорить стихами, Что, впрочем, не мудрено. 1965 713. БОРИСУ КОРНИЛОВУ И в синь семеновских лесов… Б. Корнилов Были врозь и были вместе. Было так заведено: Мы с тобою пели песни, Пили воду и вино. И работали — Дай бог, Кто не верит — Вилы в бок! Как садились мы за наши, друг, столы, Как солдаты, что вернулись вдруг с войны. Были зубы, были зубы белым-белы, Были волосы черным-черны! Никаких, дружок, казенных не было зубов, Между нами пограничных не было столбов! За увалом, за увалищем Повыцвел сатин. Жили-были два товарища, Остался один. Семеново, Семеново, Певучая краса, Зеленые, зеленые И синие леса. Семеново, Семеново, Ты помнишь о нем? Его стихи каленые Пылают огнем! Гори, гори, цвети, цвети, Склонись, кумач. Семеново, Семеново, Поплачь, Поплачь! 1965 714. «Порядком поработано, ребята…» Порядком поработано, ребята, Одни стихи, как рекруты, встают, А гляну выше — там летят орлята, Летят орлы И небо достают! Они летят над маленькой Олонкой, Над Свирью и над Северной Двиной, Они летят, подсвеченные солнцем, Под коромыслом радуги двойной! Земля зовет. И, круто твердь колебля И ночь неся на крыльях и рассвет, Они стремглав спускаются на землю — Ведь без нее им просто жизни нет! И я к себе зову их поскорее, Друзья зовут, И ты их позови, Пускай они живут и грозовеют: Ведь где нет песни, Просто нет любви! 1965 |
