Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

4. «Гудки не кричали утром. Забросил завод литье…»

Гудки не кричали утром. Забросил завод литье.
Хватай обожженной глоткой бессмертной травы питье.
Мы видели этим часом несметную силу лет.
Мы взяли траву бессмертник, сильнее которой нет,
И встали на баррикады — окраинная родня,
Ревнители этой славы и огненных крыльев дня.

5. «Всё — именем Революции: на суше и на реках…»

Всё — именем Революции: на суше и на реках.
Мы знаем приказы штаба. Высоты в его руках.
Пусть взорваны телефоны. Декреты будут греметь.
Есть конные ординарцы, которых не тронет смерть!
И есть голубиная почта от штаба до баррикад!
И есть среди нас герои, которых боится ад!
1931

69. ГЕРМАНИЯ

1
Высокая ярость века всегда обжигает нас.
«Превыше всего Германия!» — стонал покоренный Эльзас.
Идет образцовый фельдфебель. Никто не коснется его.
Замрите, сады Лотарингии! Германия выше всего!
Победа! Ликуйте, саксонки! Делите войну и досуг.
От Рейна и до Дуная немецкие гимны несут.
Ни сеять, ни жать, ни рыбачить! Другие ремесла даны.
И смотрит, прищурившись, унтер на дымное солнце войны.
Команда ударила в зубы. Полки понеслись напролет,
И канцлер тяжелую руку французскому дню подает.
2
Бывает, что верноподданный от голода сам не свой.
Оркестры, веселой музыкой глушите голодный вой!
Кричит верноподданный: «Хлеба!» — «Эй, взять его в батоги!
Мы знать ничего не знаем. Пусть кушает пироги!»
Смотрите, как сладко живется.
А ты, верноподданный, — лгун.
И бьют без отдачи и пляшут лихие винтовки драгун.
Идут именитые люди — пара за парой, в круг,
И стукает «толстую Берту» по жирному вымени Крупп.
Эге, подцепил красотку! Не бросишь ее, шалишь!
А «толстая Берта» плюется за семьдесят верст — в Париж!
3
Бросай, обыватель, родину, жен и детей спасай,—
Германию давит за глотку великой петлей Версаль.
Собаки имперской выучки едва ль потеряют след,
И ярости репараций предела как будто нет.
Германия на коленях, и слава в ломбард сдана,
И с грохотом падает в море проклятий и слез волна.
4
Копить всегерманскую бурю и кровью найти права…
Наш голос через кордоны: «Германия, ты — жива??»
И нам отвечает Партия, и возглас ее высок,
И Красный фронт отвечает мильонами голосов.
Ротфронт — это вдох и выдох германских рабочих масс.
И песня Красного Веддинга доносится до нас.
Ее поют комсомольцы. Она укрепляет шаг.
Ее распевает Силезия раскрытыми ртами шахт.
И волею миллионов, гремя открытой борьбой,
Гроза называет улицы именами идущих в бой!
1931

70. ОЙ, ШЛИ ПОЛКИ…

1
Ой, шли полки — больно на ногу легки,
Партизанская громада, разноцветные портки.
Шли врагов добивать,
Себе долю добывать!
От заплаты на заплату
Горе ноги свесило.
Ой, ходили сват на свата,
Брат на брата — весело!
И вот первоклассный
Взведен парабеллум.
В одних руках — красный,
В других руках — белый.
Клал пальцы на курок
Ярый ветер-сиверок,
Длинный, черный,
Чертом нареченный,
И рычал парабеллум
От утра и до утра,
И от страха стала белой
Синяя Звени-гора.
2
И поныне на вспомине
По-за Доном и Донцом:
У Звени-горы в долине
Повстречался сын с отцом.
Звезды, видя всё, страдали
И глядели на луну,
Звезды были как медали
За японскую войну.
Ветер шел походкой шаткой
По обеим сторонам…
Закрутил родитель шашкой,
Сын привстал на стременах…
3
Распустила хвост павлиний
Цвет-долина ровная,
И осталась в той долине
Долюшка сыновняя.
У тропиночки бросовой,
У куста-подножника,
Где на ветках вересовых
Стыли капли дождика;
Где горели медуницы,
Тихие и ясные,
Где волной лилась пшеница
Возле леса частого.
А полкам идти,
А друзьям тужить,
А врагам друзей
Всё равно не жить!
1931 или 1932

71–73. ТРИ ПЕСНИ О ГРОМОБОЕ

ПЕРВАЯ

Через долы, через ямы,
Через песенный прибой
Впереди бойцов упрямых
Шел могучий Громобой.
Десять сотен километров
Залегли по одному,
Десять бурь, четыре ветра
Преграждали путь ему.
Где кадрилью, где матлотом,
Где — в снегу, а где — в пыли,
Карабинчики-отлеты
Обошли кругом земли.
Шашка вострая дымилась.
Из винта летел огонь.
На конях сидит полмира,
Впереди всех Громобой!
Опускался вечер синий,
Тут гроза, и там гроза,
Подняла на нас Россия
Воспаленные глаза.
И, летя от боя к бою,
Думу думал командир:
«Что полмира Громобою,
Если надо целый мир!»
38
{"b":"557936","o":1}