758. «Ленинград, Ленинград…» Ленинград, Ленинград, Лучше нету для песни зачина, Знаю сам, что при имени этом Проходит кручина, Отлетает кручина, Затихает тревога, Песня к людям выходит Слог за слогом, Слог за слогом. Ленинград — Это слово премногих напевней, И оно тешит сердце отрадой. «Ленинград», — произносят деревья Из заветного Летнего сада, «Ленинград», — говорю я, кричу я, К нему простираючи руки, По земле стародавней кочуя, В далекой разлуке. И в ненастную ночь, И в разлив белой ночи В синих шлемах, Как будто пришли на парад, Не смолкая балтийские волны рокочут: «Ленинград, Ленинград!..» 1967 759. ШЕЛ ОКТЯБРЬ… Шел октябрь. Небо тучами черными хмурил… Лес раздел, обнажил, оставляя голье. …Революция — ветер. Революция — буря. Революция — сердце мое! Ты водила меня и друзей по лесам и завалам, Страшной огненной бурей, метелью слепила и жгла. И порой, Революция, нелегко мне бывало. Да, бывало. А ты, Революция, шла По болотам, трясинам. Я не знаю, как выжил, как выжил По такому бесхлебью, безводью, По такому огню, как в аду. Я твое, Революция, имя На дорогах мне памятных выжег, И его я на мурманских сопках, На карельском граните найду. И у стен Ленинграда, на Севере дальнем, в Норвегах, Возле стен Киркенеса, у фьордов, холмов или гор Я видал, Революция, как ты шла под огнем Впереди по глубокому снегу, И тебе ледовитые горы везде открывали простор. Это ты, как положено воинской славой героям, В неисчисленных битвах И схватках с врагами Мужала, росла, Стяг багровый, Горящий от моря до моря, Это ты над полками несла, Это ты над полками несла. 1967 760. «Тогда со смертью были мы на „ты“…» Тогда со смертью были мы на «ты», Ведь к нам она ходила часто в гости, Она летала к нам через фронты, Была хозяйкой на любом погосте. О, как мы ненавидели ее, Когда, стуча костлявою рукою, Она вселялась в наше бытие, Как тварь, нигде не знавшая покоя. Но, время, как товарищ нам ответь, Ты помнишь всё, и ты не позабыло, Как, выстояв, мы победили смерть, Как мертвецам за нас не стыдно было. 1967 761. ПОЛЕЗНЫЙ СОВЕТ
Мне кажется, полезнее Предупредить ребят, Что нет чинов в Поэзии, А впрочем, как хотят, Как видят, так и думают, А думать не хотят — Пусть тянут жизнь угрюмую, На мой, конечно, взгляд! На мой незлой и опытный. Тревожно бытие, С полемикою хлопотно, А всё ж беру ее. Беру ее в свидетели И за руку веду. «Спасибо, благодетели!» — За вас поклон кладу. А я-то нынче с песнею, Веселой и ручной, С лесами, и полесьями, И с заводью речной. Мне кажется, полезнее Предупредить ребят, Что нет чинов в Поэзии, А впрочем, как хотят! 1967 762. ГДЕ Б Я НИ БЫЛ… Где б я ни был, Я слышу, как гремит Ленинград Медью, цинком, железом и камнем, И шагами гвардейцев, что идут на парад, И широкою песней морской и заздравной. Где б я ни был, Я вижу, как грустит Ленинград, Он идет по безлюдью, простор атакуя, Он, любимый, встает за гранитом оград, По убитым солдатам безмерно тоскуя. Где б я ни был, Я знаю, как живет Ленинград, Город мой вдохновенный, в работу влюбленный, Полномочный глашатай, несущий плакат, Агитатор отменный, Восстанья огнем озаренный. 1967 763. «Я говорю вам просто, по-хорошему…» Я говорю вам просто, по-хорошему. Мне душу задевает боль утрат. Давайте памятник поставим лошади, Что хлеб везла в блокадный Ленинград. И в полынью свалилась, бедолага, И дикий ветер стон ее разнес, А черный ветер черным флагом Накрыл ее, А сердце сжег мороз! И страх, и жуть цвели в такой картине, Метелил снег, гремели груды льда, А голова гнедка была на льдине, В глазу стеклянном замерла звезда. И холодел мороз от ветра злого, И в полынье шипел водоворот, А рядом шлем валялся ездового В снегу, В метели, Также вмерзший в лед! 1968 |
