199. СКАЗКА («По лугам, по редкоборью…») По лугам, по редкоборью Всей порою вешнею Ходит сказка Беломорья, Перегудка здешняя. Пересмех, перегуд, Сказку люди берегут. С ней рыбак живет на льдине, С ней легка дорожка! Ходит сказка вся в сатине, В лаковых сапожках. Исходила край лесной В лаковых сапожках, В кофте новой, радостной, В платьице горошком! А зимой, а зимой Путь во все края прямой, В санках-самокатках, Гуси на запятках! Сани с тормозами, Едут они сами. Распашные, расписные, Вот какие сани! Гуси на запятках, Зайцы для порядка, А настанут святки — Волки для оглядки! Кое-где тряхнут ухабы По дороженьке крутой… «Жили-были дед да баба…» — Вот начало сказки той! 1940 200. «Всё, как есть, я от тебя приемлю…» Всё, как есть, я от тебя приемлю. Вот закончится войны страда, Как на солнце, ставшее на землю, Буду на тебя глядеть тогда! Я, как сокол, солнечную бурю Встречу, не пугаясь ничего, Не закрою глаз и не зажмурю От большого света твоего! Вот сказал, что думал я, и замер В этой очень дальней стороне. Широко раскрытыми глазами И губами — что ты скажешь мне? 1940 201. «Что ж, я расскажу вам в конце концов…» Что ж, я расскажу вам в конце концов, Как мы хоронили убитых бойцов. Земля — словно камень, Пурга, снега, Болота, озера, Леса, тайга. И снег этот, как приказал военком, Мы били лопатой, ломали штыком! И мы эту землю, за комом ком, Дробили лопатой, ломали штыком! И так две могилы, одну за одной, Мы вырыли на два штыка глубиной. И вот мы друзей положили рядками, Замерзшую кровь их мы стерли платками. Мы скинули шапки пред прахом отважных, Мы им поклонились не раз и не дважды! Как думали — вместе, как жили — не врозь, Мы клали их боком, чтоб крепче спалось! Прощайте навеки, родные друзья, Останется где-нибудь песня моя, Как след наших ног, покоривших тайгу, Как залп нашей мести по злому врагу. 1940 202. ЯСЕНЬ
На одной сторонке, На родной сторонке Вырос ясень тонкий, Ясень ты мой тонкий. За травой полынной, У дороги длинной, Ясень ты мой, ясень, Ясень придолинный. Я ушел далече С думою о встрече, Ясень ты мой, ясень, Золотой под вечер! Там, где мы простились, Все пути скрестились, Ясень ты мой, ясень, Зори загостились! Я с любой тревогой, С той, которых много, Ясень ты мой, ясень, Шел твоей дорогой. Из походов ратных Я вернусь обратно, Ясень ты мой, ясень, День мой незакатный! 1940 или 1941 203. «Два-три поворота — и город…» Два-три поворота — и город. А тропы — в тайгу да в тайгу, А вон перелесок, в котором Олени лежат на снегу. Устали они, отдыхают, С полудня, наверно, в бегах, И тонкий закат полыхает У них на ветвистых рогах! И снег, отливающий ртутью, Как будто огнем окружен, Как будто из тоненьких прутьев Костер розоватый зажжен! Берлоги, гнездовья и норки Пути в этот мир стерегут, Где сосенки прямо с пригорка Накатанной лыжней бегут. И всё ж проходи без опаски По этой родной стороне, И кажется всё это сказкой, Навеянной родиной мне! 1940 или 1941 204. ЛЕНИН Ленин — клич миллионов. Никогда не смолкая, Клич гремит через годы, через все времена. Ленин в сердце народов, воля их боевая, Песня матери сыну, что легка и вольна. Ленин — вечное солнце, с ним никто нам не страшен. Человеческой радости — Ленин ясная весть. Ленин — вождь Красной Армии героической нашей, Той, которая строилась, той, которая есть! Вместе с Лениным рвали мы мрак извечный, гнетущий,— Рдеют звезды на шлемах, а сколько — не счесть. Ленин — свет всех народов, тех, что будут в грядущем, Тех, которые были, тех, которые есть! Вместе с Лениным всюду врагов одолели, Отстояли отчизну в кровавом бою. Вместе с Лениным шли мы в снега и метели За Советскую власть за родную свою. За Советскую власть, что от моря до моря Подняла металлистов, косарей, рыбаков, За которую мужество наше прямое, Закаленное Лениным, шло на гребни веков. За Советскую власть, за простор необъятный — От низин Заонежья до дорог на Памир… Высоко встало солнце. Гремит наша клятва От лица всех народов, населяющих мир! 1940–1941 |
