749. ЛАДОГА, 1941 ГОД 1 Мы постучали в Ладогу, В просторы льда, И Ладога ответила Нам тогда: «Давай, давай — я выдержу Борьбу с бедой, Давай, давай — я выдюжу Бои с ордой!» Пускай же не для вида Гремит окрест: Ладога не выдаст, Фашист не съест! 2 Лети, «Дорога жизни», Во весь опор, Советской Отчизне Служи, шофер! Служи стране огромной, Будь рад подсобить, Служи, где воют бомбы, Готовые убить. Фашист грозит удавкою, А ты вези муку, Вези ее добавкою К голодному пайку. К голодному, Холодному, К такому, что невмочь, Вези в беду народную, В горячечную ночь! Вези в метель, Вези в пургу, Вези им невпокор, Вези врагу наперекор, Врагу наперекор! 3 Уж я-то знаю Ладогу С тяжелою волной, И под обычной радугой, И — реже — под двойной. С ветрами понизовыми И верховыми в зной, И — реже — с бирюзовою Прохладной тишиной; И с заводью, и плесами, И с рощею густой, С гранитными утесами И грустною трестой; С зелеными подлесками, С песчаною косой, Целованной до блеска И солнцем и росой! 4 Мы постучали в Ладогу, В просторы льда, И Ладога ответила Нам тогда: «Давай, давай — я рядом, И я помочь могу, И вместе с Ленинградом Ударю по врагу!» Ударила, ударила, Страдала за него, И ей любовь подарена Народа моего. И, с ним победу празднуя, Вольна и велика, «Дорогой жизни» названа — И это на века! 1966 750. СО МНОЮ СКАЗЫ ЗОЛОТЫЕ Со мною сказы золотые, Они промчались за леса, Через заказники густые, Что подпирают небеса. В них плеск седой волны я слышу. И рада вольная душа, Что ветер Ладоги колышет Зеленокрылье камыша. И видно мне: за самой, самой Грядой, где тесно валунам, У побережья Валаама Проходит солнце по волнам. А перед тем, когда погаснуть Ему, златому, суждено, Заря всё машет лентой красной, Как на морях заведено! 1966 751. ИЗ РОДОСЛОВНОЙ Мой давний предок назывался смердом, Он был дударь, ложкарь. Он бражничал небось! Что я скажу о нем — недостоверно, Скажу, как в людях слышать довелось. Его душа была огнем палима. Он мало видел И не много знал, Платил с души, А не с души, так с дыма, Он жег леса под пашню, Деготь гнал. Он был, мой предок, с крепкими руками, Немногословен был, но остроглаз, Точил секиру о точильный камень, Шел на врагов и ранен был не раз! Он где-то жил на Волхове. С туманом вставал утрами, Шел через туман. В большом роду Он назван был Иваном — Неплохо ведь! Мой прадед был Иван, И дядя был Иван. В долине ровной Он жил, Он бедовал, Войной гоним… Но здесь уже всё ясно в родословной, Приходит встреча с Временем моим! И я вошел в народное всевластье, И я с великим Временем в ладу, И вся моя родня, Мои пристрастья Не в домыслах моих, А на виду. 1966 752. РОВЕСНИКАМ Я пришел на Ладогу за песнями. Те же волны, те же валуны. Ну а где друзья, мои ровесники, В море иль в земле погребены? Многих море взяло, море, море, Взял и схоронил девятый вал. Говорят, что тот не видел горя, Кто у моря век не проживал! А земля? Была земле недоля: Орудийный гром держал обряд, Многие упали в чистом поле, — Братские могилы подтвердят. Ветры возле них вели заплачки, Всё вошло в легенду или в сказ. Голосили, плакали рыбачки, Не было крупнее слез у нас. Эту песню я сложил у моря, У зелено-синего огня, Просто сердце охватило горе, А его немало у меня! 1966 |
