90. «Сверху видеть мир, хотя бы с тучи…» Сверху видеть мир, хотя бы с тучи, Низким бытием не дорожа. Миллионы видят мир цветущий С высоты седьмого этажа. К черту тротуарные овражки, Бурей разоренные дотла, Неба клок величиной с фуражку, Коль земля просторна и светла! И не в этом, так в столетье в новом, Через два столетия должны Проложить пути в долины грома — От Земли хотя бы до Луны. Вдаль смотрю, сомнения рассеяв, Жаль, что не дождусь такого дня… Я об этом рассказал соседям, И они не поняли меня. 1932 91. «Кровью сердца в час необычайный…» Кровью сердца в час необычайный Объявил я зависти войну. Полюбил навеки беспечально Огненно-раздольную страну. Разве ты не огненная, разве О тебе не думают цветы: Кто такая, красная, как праздник, В музыке и громе? Это ты? Выше туч, раскинутых над морем, Молодых коней твоих дуга. Триста тысяч дорогих гармоник Выбегают утром на луга. Мало? И тогда под ветром, бьющим Камни, глину, мелкие леса, Грудь морей, великих и поющих, Поднимает к небу голоса. Мало? И тогда, в чаду туманов, Никогда не видящие снов, Не моря уже, а океаны Потрясают землю до основ. …Нет отбоя горестям повальным, Но непоправимая беда, Если про мое существованье Ты совсем забудешь. И тогда Покачнутся комната и вещи, И ударит в ближний угол гром, И меня заденет ворон вещий, Черный ворон — дьявольским крылом. 1932 92. ВСТУПЛЕНИЕ В КОЛХОЗ 1 Утро. Чашки и стаканы. Угол острый и тупой. Утро. Ходят тараканы Невеселою толпой. Черные — земле подобны, — Войско всех запечных стран. Их ведет большой, недобрый, Самый старый таракан. Через пестрые обои, Через пыль, через золу Он ведет их к водопою — К луже грязной на полу. Будто иначе нельзя им В доме Гладина Петра. Напились. Встает хозяин. Утро. Семь часов утра. Он кафтан, пробитый молью, Надевает, как батист… Скука. Тешится подполье Пеньем двух домашних птиц. 2 День прошел. Товарищ Гладин Сел за стол, как за престол, Постучал, приличья ради, Указательным перстом. И его встречают бранью, Пустяковым злом своим Лавок сонное собранье, Потревоженное им. Пол-избы забрала печка, Мелочь вытеснив плечом… Вечер. Лампой скоротечной Скупо Гладин освещен. Как на карточке батальной, Встал. И снова сел к огню. Тут его жена Наталья Подает ему меню. За окном Европа тает, Азия — венком красы. Гладин Петр меню читает, Закрутив вовсю усы! Кончил. Жестом командира, Непреложным, как закон, На картофеле в мундирах Вдруг остановился он. 3 Я стараюсь видеть точно: Гладин лег в постель здоров. Ночь прошла обычной ночью, Сократив дела миров. Всё ж она была рабочей. И от часу до пяти Шел ремонт крутых обочин Верхнемлечного пути. Звезды, как златые деньги, Падали в теснины рощ. Тяжких валунов паденье Было зримо в эту ночь. 4 Утром встал товарищ Гладин, Сел за стол, как за престол, Постучал, приличья ради, Указательным перстом. Он следит за синей далью, Думу ловит на корню. Тут его жена Наталья Подает ему меню. В этот миг изба хромая Затряслась, как пулемет. Он меню не принимает, Хлеба в руки не берет. Нет. Он лодкой новой правит. (Пусть свистит девятый вал!) Гладин, зная свой регламент, Краткий митинг открывал. 5 По столу, как по баллону, Стукнул. Вызвал шум берез. «Хватит жить черней вороны! — Образно он произнес. — Хватит, выражаясь грубо, Грязь, как золото, копить. Хватит, милая супруга, Тараканью воду пить! Вот приказ. Подписан мною (То есть Гладиным Петром): „Гладину Петру с женою Предлагается: нутром Воспринять эпоху жизни, Строй непобедимых лет. Солнце нам лучами брызнет, А иначе жизни нет! Перемыть горшки, стаканы, Окна протереть мешком, Истребить всех тараканов Злым персидским порошком“. Кратко перейдя к вопросу, В нынешний политмомент, Словом — мы нужны колхозу Как упорный элемент!» |
