3 Темира, Дафна и Лилета. Заимствование из тогда еще рукописной оды Дельвига «Фани», написанной около 1815 г. и опубликованной (Гофманом) в 1922 г.:
Темира, Дафна и Лилета
Давно, как сон, забыты мной,
И их для памяти поэта
Хранит лишь стих удачный мой.
«Темиру» и «Дафну» часто упоминают французские аркадийцы (Грессе, Удар де ла Мотт и др.). «Лилета», или «Лила», — любимая пастушка Батюшкова.
IV
Дознался я что дамы сами,
Душевной тайне изменя,
Не могут надивиться нами,
4 Себя по совести ценя.
Восторги наши своенравны
Им очень кажутся забавны;
И право с нашей стороны
8 Мы непростительно смешны.
Закабалясь неосторожно,
Мы их любви в награду ждем,
Любовь в безумии зовем,
12 Как будто требовать возможно
От мотыльков иль от лилей
И чувств глубоких и страстей.
V
Признаться ль вам, я наслажденье
В то время лишь одно имел,
Мне было мило ослепленье,
4 Об нем я после пожалел.
Но я заманчивой загадкой
Не долго мучался украдкой…
[…И сами помогли оне;]
8 Шепнули сами слово мне,
[Давно] известное по свету,
И даже никому оно
Уж не казалось и смешно.
12 Так [разгадав загадку эту]
Сказал я только-то, друзья,
Куда как недогадлив я.
8 слово. Галлицизм «le mot de l'énigme» <«разгадка»>. Интересно, в чем же состоял его нехитрый смысл. Возможно: «плод мирской любви — не что иное, как наслаждение…» (Пьер де Бурдей, сеньор де Брантом «Жизнеописания дам», ч. II. «Галантные дамы»>, рассуждение II).
См. также главу Седьмую, XXV, 2.
VI
Страстей мятежные заботы
Прошли, не возвратятся вновь!
Души бесчувств<енной> др<емоты>
4 Не возмутит уже любовь —
Пустая красота порока
Блестит и нравится до срока
Пора! проступки юных дней —
8 Загладить жизнию моей —
Молва играя очернила
Мои нач<альные> лета
Ей подмогала клевета
12 И дружбу только что смешила
Но к счастью суд [молвы] слепой
Опровергается порой!..
VII
Чѣмъ меньше женщину мы любимъ,
Тѣмъ легче нравимся мы ей,
И тѣмъ ее вѣрнѣе губимъ
4 Средь обольстительныхъ сѣтей.
Развратъ, бывало, хладнокровной
Наукой славился любовной,
Самъ о себѣ вездѣ трубя,
Но эта важная забава
Достойна старыхъ обезьянъ
Хваленыхъ дѣдовскихъ времянъ:
12 Ловласовъ обветшала слава
Со славой красныхъ каблуковъ
И величавыхъ париковъ.
12 Ловласов обветшала слава. Имя отрицательного героя романа Ричардсона «Кларисса Гарлоу»: по-французски «un lovelace» <«волокита»>.
VIII
Кому не скучно лицемѣрить,
Различно повторять одно;
Стараться важно въ томъ увѣрить,
4 Въ чемъ всѣ увѣрены давно;
Все тѣ же слышать возраженья;
Уничтожать предразсужденья,
Которыхъ не было и нѣтъ
8 У дѣвочки въ тринадцать лѣтъ!
Кого не утомятъ угрозы,
Моленья, клятвы, мнимый страхъ,
Записки на шести листахъ,
12 Обманы, сплетни, кольца, слезы,
Надзоры тетокъ, матерей,
И дружба тяжкая мужей!
1, 9 Кому не скучно… Кого не утонят. Эти риторические местоимения по-русски звучат практически как междометия.
7–8 Не было ли тут неосознанного влияния на окончание первой из этих двух строк:
Которых не было и нет
У девочки в тринадцать лет!
— окончания «-nette» в эклоге Парни «Час любовного свидания» в «Эротических стихотворениях», кн. 1:
— J'ai quatorze ans,
Répond Nicette;
Suis trop jeunette
Pour les amants.
<Мне четырнадцать,
Отвечает Нисетта;
Я еще зелена
Для любовников>.
IX
Такъ точно думалъ мой Евгеній.
Онъ въ первой юности своей
Былъ жертвой бурныхъ заблужденій
4 И необузданныхъ страстей.
Привычкой жизни избалованъ,
Однимъ навремя очарованъ,
Разочарованный другимъ,
8 Желаньемъ медленно томимъ,
Томимъ и вѣтреннымъ успѣхомъ,
Внимая въ шумѣ и въ тиши
Роптанье вѣчное души,
12 Зѣвоту подавляя смѣхомъ:
Вотъ, какъ убилъ онъ восемь лѣтъ,
Утратя жизни лучшій цвѣтъ.
