XXXV
Сталъ вновь читать онъ безъ разбора.
Прочелъ онъ Гиббона, Руссо,
Манзони, Гердера, Шамфора,
4 Madame de Stael, Биша, Тиссо,
Прочелъ скептическаго Беля,
Прочелъ творенья Фонтенеля,
Прочелъ изъ нашихъ кой-кого,
И альманахи, и журналы,
Гдѣ поученья намъ твердятъ,
Гдѣ нынче такъ меня бранятъ,
Себѣ встрѣчалъ я иногда,
E sempre bene, господа.
2–6 Прием перечисления авторов, хотя и типичный для Пушкина (которому вообще доставляет наслаждение называть друг за другом предметы, места, чувства, поступки и т. д.), не им придуман. В самом деле, список, даваемый в этих строках, ничто перед невероятным каталогом книг, прочитанных Фобласом (у Луве де Кувре, «Год из жизни кавалера де Фобласа»; см. коммент. к главе Первой, XII, 9–10), пока он вынужденно томился в одиночестве. Там не десять авторов, как у Онегина, а сорок, и читатель встречает среди них старых знакомых — Колардо, Дора, Бомарше, Мармонтеля, де Бьевра, Грессе, Мабли, Жана Батиста Руссо, Жана Жака Руссо, Делиля, Вольтера и пр.
Отметим также, что Пушкин не позволил своему герою прочитать зимой 1824–25 г. две иностранные книги, которые в тот сезон пользовались особой популярностью: «Мемуары Жозефа Фуше, герцога Отрантского» — Фуше возглавлял полицию при Наполеоне (2 тома, Париж, сентябрь и ноябрь 1824 г.) и «Разговоры лорда Байрона» (французское переложение книги Медвина, сделанное Пишо; см. коммент. к главе Третьей, XII, 10).
*
Перечисления — прием, который очень любил и дядя Пушкина — Василий Пушкин, вызвавший пародию Дмитриева, который напечатал (в Москве в 1808 г., пятьдесят экземпляров для частного распространения) прелестную поэму четырехстопным ямбом, где описывается заграничное путешествие Василия Пушкина (в 1803 г.; он рассказал о своей поездке в июньской и октябрьской книжке «Вестника Европы» за тот же год). Поэма озаглавлена «Путешествие N.N. в Париж и Лондон». В ч. III читаем (строки 21–27):
Какие фраки! панталоны!
Всему новейшие фасоны!
Какой прекрасный выбор книг!
Считайте — я скажу вам вмиг:
Бюффон, Руссо, Мабли, Корнилий,
Гомер, Плутарх, Тацит, Виргилий,
Весь Шакеспир, весь Поп и Гюм…
«Корнилий» — шутливая форма фамилия «Корнель»; три слога в фамилии Шекспира — указание на ее французский выговор; «Поп» — французский вариант имени «Поуп»; «Гюм» — французская транскрипция имени «Юм» в русском произношении; все остальное — русские формы и транскрипции.
В своей неоконченной повести, которая теперь известна под названием «Арап Петра Великого», начата 31 июля 1827 г, Пушкин, судя по разным наметкам эпиграфа, думал предпослать первой главе цитату из «Журнала путешественника»:
Я в Париже;
Я начал жить, а не дышать!
2 Гиббона, Эдвард Гиббон (1737–94) — английский историк. Возможно, Онегин прочел французский перевод (Париж, 1793) мемуаров Гиббона; это издание имелось и в библиотеке Пушкина. Восемнадцать томов «Истории упадка и гибели Римской империи» (Париж, 1788–95), перевод Леклерка де Сет-Шена с английского оригинала, потребовали бы от Онегина не менее месяца.
2 Руссо. Вдосталь начитавшись Гиббона, Онегин, я полагаю, обратился к «Юлии» Жана Жака (см. коммент. к главе Третьей, IX, 7) или к его «Исповеди», но не к дидактическим сочинениям. Двух недель чтения Руссо, думается, было бы ему достаточно.
3 Манзони. Алессандро Франческо Томмазо Антонио Мандзони (1785–1873), старательный и набожный, простодушный автор таких сочинений, как «романтическая» трагедия «Граф де Карманьола» (Милан, 1820), которую Онегин, возможно, читал по французскому переводу Клода Форьеля «Le Comte de Carmagnola» (Париж, 1822). Есть и перевод Огюста Троньона (Париж, 1822). Думаю, Пушкин предпочел бы увидеть в руках героя «Les Fiancés, histoire milanese, etc.», французское переложение, принадлежащее Рею Дюссюе (Париж, 1828), романа Мандзони «Обрученные» (1827), где эхом отзываются воспарения миссис Радклиф, однако эта книга появилась позднее, чем происходит действие.
В беловой рукописи на месте Манзони стоит зачеркнутая фамилия Лаланд (Жозеф Жером Лефрансе де Лаланд, 1732–1807, французский астроном).
3 Гердера. Иоганн Готтфрид фон Гердер (1744–1803) — немецкий философ.
В том случае, если наш герой не владел немецким языком, а он им, как мы знаем не владел, или же к нему не попал один из пробных экземпляров французского издания труда Эдгара Кине, в 1825 г., двадцати двух лет от роду переведшего первый том гердеровских «Идей к философии истории человечества» (1784–91; «Idées sur la philosophie de l'histoire de l'humanité», — я заставил себя перелистать издание 1827–28 гг.), остается непонятным, каким образом он мог познакомиться с рижским мыслителем, который «заставляет вспомнить болезненный нрав сторонящегося людей и постаревшего Руссо», — что так схоже с настроениями Онегина
4 Шамфора. Подразумеваются, конечно, «Максимы и мысли», вошедшие в состав «Сочинений [Себастьена Рок Никола] Шамфора», «собранных и изданных одним из его друзей» (т. IV, Париж, 1796; у Пушкина было издание 1812 г.).
Возможно, Онегин отчеркнул на полях следующие места (с. 384, 344, 366 и 552):
«Я спросил у M.N., отчего он более не появляется в свете? Он ответил мне: „Оттого что я более не люблю женщин и слишком хорошо знаю мужчин“».
«У врача Бувара был на лице шрам в форме буквы С, сильно портивший его внешность. Дидро говорил, что этот рубец остался у него после того, как он неловко отвел занесенную над ним косу смерти».
«Во время войны в американских колониях один шотландец говорил французу, показывая ему нескольких американских пленных: „Вы сражались за своего короля, я — за своего; но взгляните на этих людей — за кого сражаются они?“»
«Не могу вспомнить, кто это сказал: „Мне бы хотелось увидеть, как последнего короля удавят кишкой последнего попа“»
<пер. Ю. Корнеева и Э. Линецкой>.
Последняя максима отсылает к строкам (которые Лагарп в «Лицее» приписал Дидро):
Et des boyaux du dernier prêtre
Serrons le cou du dernier roi.
Согласно О. Герлаку, «Французские цитаты» (Париж, 1931), с. 218, примеч.: «Долгое время приписывали эти стихи Дидро, у которого на самом деле в „Элютероманах, или Отречении Короля бобов“ (1772) есть два похожих стиха. Но те, кто желали бы узнать настоящего автора, должны принять во внимание, что тут лишь парафраз присловья, которое связывается с именем кюре д'Этрепиньи в Шампани Жана Мелье, — Вольтер напечатал отрывок из его завещания, впрочем, считающегося апокрифическим, и в этом отрывке читаем: „Мне бы хотелось, — и пусть это будет самым последним, самым пламенным моим желанием, — мне бы хотелось, чтобы последнего короля удавили кишкой последнего попа“». Те же две строки были перефразированы в русском четверостишии примерно 1820 г., которое некоторые приписывают Пушкину, хотя оно, вероятно, принадлежит Баратынскому. Оно ходило в списках с заменой «последнего» царя и попа на «русского»:
