Песня девушек

Слово «девушка», стоящее в заголовке, подразумевает крепостных девушек, служанок; но «девушка» может означать и юную особу, незамужнюю женщину. Фигурирующее в самой песне слово «де́вица» означает девушку в собирательном смысле, ударение на первом слоге — примета простонародного выговора (при другом ударении «девица» — синоним «девушки» как незамужней женщины, см., например, главу Седьмую, XXIII, 3).

«Песня девушек» — единственный фрагмент «ЕО», написанный не ямбом. Она состоит из восемнадцати строк трехстопного хорея с долгими окончаниями. Если исполнять ее как настоящую песню, последние слова можно акцентировать так, чтобы имитировалась сильная доля четвертой стопы со скольжением. (Здесь читателю следует обратиться к «Заметкам о стихосложении: 3. Скольжение»).

В семнадцати строках песни скольжение приходится либо на первую стопу (строки 3–5, 7–12, 15, 17), либо на вторую (1–2, 6, 13–14, 16), последняя строка без скольжения (18: «Игры наши девичьи»,

). Легкое различие акцентировки между трехсложником, составляющим долгое окончание строки (сильная доля — понижение — понижение) хореического стиха, и трехсложником, начинающим хореическую строку (со скольжением на второй стопе), исключительно тонко выражено в тех случаях, когда последнее слово строки повторяется в начале следующего стиха:

Хотя темы и словесные обороты этой песни представляют собой специфически русскую версию мотива:

на самом деле ягоды раскрашены кисточкой и обрызганы благовониями, а вся эта изящная пушкинская вещица представляет собой лишь свод приемов, типичных для стилизаций фольклора в восемнадцатом веке, перелагавшем народную фантазию безукоризненно правильными хореями. «Песня девушек» была перепечатана в «Северном певце», «собрании новейших и отличнейших романсов [то, что французы называют романтическими балладами] и песен, посвященных любительницам и любителям пения», ч. 1, 1830, а также в «Песеннике для дамского ридикюля и туалета», 1832, — и то, и другое издание выпущено братьями Лазаревыми в Москве, и оба были бесценны для пропаганды, на радость высокоумным этнографам, нескольких «народных песен» (вроде «Девушки, красоточки», около 1850 г.), обожаемых лакеями и мастеровыми. Так проходит слава поэта.

Песня — очаровательный пастиш. Насколько могу судить, она во всех изданиях печатается без разбивки, однако изменения тональности, а в особенности финальные строки, как бы подводящие итог, несомненно, оправдывают предложенное мною членение.

Чтобы сохранить ритм, я придумал звукоподражательную имитацию строк 3–4 («Разыграйтесь… / Разгуляйтесь»), конечно, в смысловом отношении не имеющую с этими строками ничего общего.

^3–4 Глаголы «разыграться», «разгуляться», использованные здесь, восходят к «играть», т. е. предаваться играм, и «гулять» — с удовольствием проводить время. Приставка «раз» придает действиям, обозначенным этими глаголами, свободу, широту и завершенность.

XL

¹ Они поют. Та же классическая интонация встречается у Пушкина и в других местах, а именно в «Бахчисарайском фонтане» после татарской песни жен Гирея.

Пушкин, которому хотелось процитировать сочиненную им песню собирательниц ягод, не был уверен, нужно ли Татьяне услышать их пение (в изображаемых обстоятельствах едва ли бы она могла прислушиваться к поющим) или лучше, чтобы она не обратила на песню никакого внимания (но тогда вряд ли ею особенно пленится и читатель). В черновике строфы песня «разносится в полях», а Татьяна ей «внемлет, поневоле».

^5–6 Чтобы прошло ланит пыланье. / Но в персях то же трепетанье. Отметим аллитерацию «ло-ла-ла», когда речь идет о ланитах, и «пер-то-тре-пе-та», когда — о персях. Мелодия искупает банальность поэтического хода, такого бессмысленного, например, в немузыкальной «Весне», строки 968–69, Томсона:

XLI