«Чем дальше на восток, тем красивее девушки», – сказал недавно мой спутник и друг, неженатый тридцатичетырехлетний Евгений Калугин – ему простительно. Только теперь, в Благовещенске, нас одна очень симпатичная журналистка спросила: «Восемьдесят дней кругосветного путешествия – это понятно, но как вы обойдетесь восемьдесят дней без секса?» Честно говоря, это самая большая проблема нашего путешествия. Но скажу вам, друзья, честно – можно! Можно, если тебя любят, если ты любим и любишь сам – у тебя впереди такое!..

В Чите нас ждал шикарный джип из Благовещенска. Это директор благовещенского «Авторадио» Игорь Горевой с друзьями проехал почти две тысячи километров по бездорожью, чтобы сопровождать нашу «Спектру», еще почти две тысячи километров без асфальтового покрытия – у вас есть такие друзья?

Скажу о главном – дорога Москва – Владивосток есть. Она строится. Если два года назад, когда мы ехали по ней же, но в обратном направлении, в пробеге «Авторадио», по нашим оценкам, дорога была готова процентов на тридцать, то теперь – на семьдесят. Тот чиновник, о котором я вычитал в Интернете и который обещал Путину, что в следующем, 2007 году она вступит в строй, врет – не вступит. Не успеет. Еще идут взрывные работы. Еще много кусков, где «конь не валялся». Но уже дымят по обочинам трассы, так нужной России, асфальтово-бетонные заводики, работает день и ночь техника, вагончики строителей улучшают настроение тех, кто едет. А едут многие. Грузов практически нет. Да груженая машина здесь и не проедет, только пустая. Перегонщики «япошек» и мы – кругосветка.

Как мы проехали не на джипе, а на «Спектре» эти почти две тысячи километров – умолчу. Мысль о том, что каждый камень, каждая яма могут поставить точку на нашем кругосветном путешествии, давила на нас с Евгением стотонной тяжестью. Были моменты, когда я приходил в отчаяние. Женя меня подбадривал. Но иногда я не выдерживал – раскладывал правое сиденье и погружался в полусон-анабиоз: только бы быстрее доехать! Только бы скорее кончилась эта мука – почти две тысячи километров без асфальтового покрытия! Тысячи – не сотни, не десятки, – ты-ся-чи километров ям, тряски, без-до-ро-жья! Это было на пределе человеческих сил. Когда отчаяние проходило, я брал ручку и в тряске писал очередной текст «Автоликбеза», потому что другого времени на это не было.

Под Жерекеном, который два года назад был самым геморройным куском трассы, нам встретилась белая старенькая «японка». Буквально вылетевший из-за ее руля Антон заорал: «Авторадио! Гейко! Да я только что слышал, что вы здесь едете! И вдруг – навстречу!»

Но каково же было мое удивление, когда от него я узнал, что в Жерекене есть «Авторадио» и что самое главное – есть мобильная связь, а сам Антон работает оператором этой самой мобильной связи! А ведь два года назад – тьму-таракань была: строится, богатеет Россия!

Где-то я вычитал, что самым гениальным изобретением прошлого, ХХ века американцы признали мобильник. Просидев два года у постели неподвижной, парализованной тещи, я самым гениальным изобретением признал памперс. А сейчас с полной ответственностью скажу вам, что самое гениальное изобретение прошлого века – это асфальт!

Два прокола-прорыва острыми камнями наших колес – ерунда. Трещина лобового стекла от камешка – ерунда тоже. Как не расплавились стойки, как машина выдержала это двухтысячекилометровое издевательство, особый разговор. Но когда в Благовещенске мы подняли «Спектру» на подъемнике, то все ахнули – защита картера исполосована камнями, рычаги тоже, бензобак практически пробит камнями, как он не потек – большая загадка. Там же, на сервисе, нам поставили защиту бензобака, залечили лобовое стекло, проверили, отмыли от грязи всю машину. За все это АРМ-Моторс не взял с нас ни копейки, но мало этого, его хозяин, армянин Маис, поставил на паяльную лампу казан с полбараном и устроил такой армянский стол!..

А все дело в том, что «Авторадио» гремит в его сервисе с утра до ночи. Маис рассказал, что как только начинается мой «Автоликбез», разговоры в курилке притихают, и я спросил его:

– Скажите правду, хотя бы раз было такое, что то, что я сказал, вас, профессионального автомобилиста, покоробило бы или вызвало у вас чувство протеста?

– Нет, – ответил он, – такого не было.

Маис еще много хорошего сказал о моей программе, но пересказывать его слова я не стану. Лучше расскажу вам о том, как нас в Благовещенске встречали – такое не то что не забывается, а становится строкой биографии.

Салют! Ряженый строгий гаишник, берущий мзду, но сдачи не дающий, хор пионеров, читающих стихи в честь нашего приезда:

И... сам Леонид Ильич, актер драмтеатра. Мне было неловко, ведь я не теле– или кинозвезда, а журналист, причем скромный, но делать было нечего – пришлось принять правила игры.

На этом я свой выездной автоликбез заканчиваю. Совсем немного нам осталось до конца, вернее – до начала гигантской России-матушки. Мы тормознули в Благовещенске на три дня только из-за машины – если бы нашу «Спектру» не обезопасили от дальнейших камней на дороге, которой до Владивостока еще 400 километров, то ехать дальше было бы нельзя.

Здесь начало России. Потому что здесь всходит солнце, здесь начинается ее день. Со времени последнего «Автоликбеза» из Благовещенска произошло многое – наши с Евгением Калугиным, славным корреспондентом славного журнала «За рулем», более чем двухтысячекилометровые муки на трассе Чита – Хабаровск закончились, и мы добрались до сего славного города.

Мы проехали кусок дороги Чита – Хабаровск, которой раньше не было. Мы сделали это!

Пройдут годы. Супертрасса Москва – Владивосток оденется в шикарный асфальт. Мотели, смотровые – тут и там – площадки окрестных красот. Множество турфирм станут предлагать иностранцам экзотику под названием, скажем, «Русский экстрим» или «Русская рулетка»: «Захватывающее автомобильное путешествие Москва – Владивосток!» И они, иностранцы, поедут. А потом будут с квадратными глазами говорить в телекамеры журналистов о том, какие они герои, какие ужасы они пережили в России. А мы с Калугиным будем сидеть у телевизоров и улыбаться...

И еще мы будем вспоминать. Не переименовывайте, пожалуйста, речки: Каторжанку, Пьяную, Блудную, Улетку, Похабиху. Обязательно сохраните и вагончик под поселком Ерофей Палыч с самодельным плакатом «Интимные услуги». А главное – пенек с топором под ним. И оставьте для потомков кусочек той «дороги», что была. Хотя бы метров триста. Можно даже сделать его платным.

А теперь без лирики. Строящуюся трассу Чита – Хабаровск здесь все гордо называют «федералка». «Сквозное движение» по ней, которое два года назад торжественно открывал Путин, – есть. Грузов – нет, потому что с грузом здесь не проедешь. В основном, «сквозят» экстремалы-перегонщики японских праворулек. Их 5 – 10 процентов от общего потока японской праворульной реки, впадающей в Россию. Остальные перегонщики этот кусок преодолевают на железнодорожных платформах. Ездит по «федералке», естественно, строительная техника. Немного джипов. Очень редко – пустые грузовики. И мы – кругосветчики.

Цитирую Сергея Иванова, на 2006 год министра обороны, высказавшего опасения на апрельском заседании правительства (источник «Аутоньюс»): «...автомашины с полным приводом и даже грузовые фуры начинают по этой дороге ездить, дорога уже перемалывается... Затраченные деньги на строительство дороги начинают проседать».

Не согласен с министром – даже незавершенную дорогу легковушками, джипами и очень редкими пустыми грузовиками не испортишь. Вероятно, от чего-то другого «проседают» ежегодные шесть-семь миллиардов рублей, тратящихся на «федералку». Может быть, наша встреча под Жерекеном с экскаваторщиком местного дорожного хозяйства даст ответ?