Страх – один из главных сдерживающих от дури и лихости факторов!
Ну а у Даниила лекарство после стрессовой ситуации, закончившейся благополучно, – это расслабляющая (релаксирующая) музыка, скорость не более шестидесяти и правый ряд.
Но все люди разные, и страхи у них разные. Немало случаев, когда послеаварийный страх, особенно новичкам, так и не удается преодолеть. Вот что пишет Лена:
«Каждый раз, когда я еду по этой трассе, какой-то холодок вновь поселяется где-то там в районе поджелудочной железы, и пока я не доеду до родительского дома, он меня не покидает. И это на протяжении пяти лет. Удивительно, но муж прекрасно ездит на машине – на пассажирском кресле, а я не могу! Я просто не могу сидеть на переднем пассажирском кресле, не могу видеть дорогу через лобовое стекло. Я буду заниматься чем угодно: разговаривать с ребенком, читать, писать эсэмэски, но на заднем сиденье. Сама за рулем я больше не езжу, это табу. Я даже не поехала потом в Переславль возвращать свои документы, просто они мне больше не нужны, никогда!»
В такой, очень серьезной ситуации надо обращаться к специалистам. Таким, например, как ведущий специалист Центра прикладных антистрессовых технологий Елена Савичева.
«Наши мероприятия как раз направлены на то, чтобы травма не закрепилась психически и не начала влиять на последующие формы отношений с дорогой, с самим собой и окружающими. Для этого мы, конечно, достаточно хорошо и долго выслушиваем ту форму страданий, которую человек в себе носит. Обычно это какие-то воспоминания из ДТП, и это какие-то очень сильные эмоции, которые начинают буквально разрушать жизнь человека. Дальше нам необходимо восстановить позитивное мышление, потому что пострадавший может разувериться в будущем, он начинает бояться строить планы, постоянно в уме проигрывая травмирующие ситуации. Позитивное мышление мы обычно восстанавливаем через объяснение того, что трудности в жизни и аварии в общем-то достаточно закономерны, но это не означает невозможность воплощения наших желаний!»
Чем больше у водителя опыт, стаж, тем проще преодолеть ему послеаварийный стресс. Поэтому особенно трудно новичкам за рулем. Есть и другой способ вернуться за руль, мне он кажется надежнее, о нем рассказывает Алексей Коллонтай, руководитель центра контраварийной подготовки.
«Чем отличается проблема водителя-новичка, который только закончил автошколу и попал в такую ситуацию? Обычно такой водитель во всем винит только самого себя и чаще всего пытается отказаться от управления автомобилем. Для того чтобы вывести человека из подобной ситуации, мы применяем такой метод (психологи называют его шоковой терапией): на тренажере моделируем подобные ситуации, а потом создаем и более сложные ситуации при управлении автомобилем – метод последовательного усложнения. Человек раз за разом преодолевает их. И таким образом у человека появляется вновь ощущение автомобиля, он способен вновь вернуться за руль».
Удачи вам, друзья, на дорогах страны и жизни, запаса вам тормозного пути и никаких стрессовых ситуаций!
СУДЫ ИЛИ ФИКЦИЯ? ПОЧЕМУ СУДЬИ ВСЕГДА НА СТОРОНЕ ОБВИНЕНИЯ
Почему судьи, закрывая глаза на явные противоречия в делах, на проколы обвинения, в громадном большинстве случаев и порой незаконно принимают сторону инспекторов ГИБДД?
Когда только началось ужесточение наказания за алкоголь за рулем – лишение прав, – я принял участие в одном судебном процессе. Инспекторы оформили выпившего хозяина машины как сидевшего за рулем. Шестеро его товарищей-свидетелей давали показания, что владелец машины за рулем не сидел, а передал управление одному из них, абсолютно трезвому.
Я общался с этими ребятами до суда целый месяц – сначала они прислали мне письмо: помогите, мол. Потом мы встречались, разговаривали, я видел их возмущение произволом: ну как так можно – менты же собственными глазами видели, как парень вышел из задней дверки, как же им не стыдно, они же в погонах, людей должны защищать, закон блюсти, а они хуже бандитов.
И мне было совершенно ясно, что, если бы тот их приятель тогда действительно сидел за рулем поддатый, никому бы из них и в голову не пришло бороться, тратить время на суды...
И все мы были совершенно уверены, что после показаний ШЕСТИ свидетелей под ПРИСЯГОЙ (!) парня оправдают.
Его лишили прав на полтора года. Судья с равнодушным лицом сильно уставшей женщины зачитала вердикт: «Нет основания не доверять представленным документам обвинения».
Я был потрясен. А потом привык. Да еще и не к такому! Перечислять – места не хватит.
В народе водительском существует убежденность, что начальством судейским издан какой-то секретный приказ: всем судьям брать сторону обвинения, то есть инспекторов.
Но прочитайте письмо:
«Я много лет занимаюсь административными правонарушениями и представляю граждан в самых разных инстанциях. Основные статьи: 12.15 ч. 4 (встречка), 12.8 (пьянка), 12.26 (отказ от медосвидетельствования). И что меня всегда удивляло: читаешь постановление мирового судьи или районного – не покидает ощущение, что что-то здесь не так. Все факты налицо, все очевидно, со ссылками на нормативно-правовые акты. И вот ты стоишь на оглашении, и как из помойного ведра окатывают: постановление оставить без изменения... жалобу без удовлетворения... признать виновным в совершении... Руки опускаются. Перестаешь верить и в правосудие, и в Россию, зато начинаешь верить в коррупцию и убеждаешься в необходимости рассчитываться с сотрудниками ДПС на месте, не доводя дело до суда – быстрее, надежнее и без этого нелепого фарса в мантии с видимостью правосудия. При этом, изучая практику, например, Мосгорсуда, изумляешься тому, что он отменяет решения районных и мировых судей в пользу водителей именно по тем основаниям, которые ими указывались в жалобах! В чем же тут дело? Почему мировые судьи почти поголовно предпочитают засудить невиновного, районные тоже, но чуть реже?
А дело в том, что КАЖДЫЙ факт отмены обвинительного постановления мирового судьи судьей районным или же, что еще большая редкость, факт прекращения производства по названным статьям самим мировым судьей тщательно проверяется аж тремя (как минимум) организациями: доводится до сведения Казанцева, начальника ГИБДД Москвы, на соответствующих совещаниях, доводится до сведения председателя районного суда Москвы, проверяется прокуратурой.
Кроме того, после КАЖДОГО оправдательного постановления судья пишет нечто вроде служебной записки, в которой ДОПОЛНИТЕЛЬНО к доводам судебного акта описывает, отчего и почему он принял такой акт. То есть, по сути, оправдывается перед начальством, чтобы, упаси бог, не быть заподозренным во взятке или ангажированности лицом, привлекаемым к ответственности. Мне достоверно известно, что мировой судья, приняв решение прекратить производство по делу по этим статьям, зачастую звонит председателю районного суда и испрашивает на это разрешение.
И все равно каждый факт отмены – галочка на полях в личном деле судьи. Каждый. Именно потому те судьи, которые не боятся отменять неправосудные акты, просят адвокатов: напишите, как грамотно, в соответствии с законом было рассмотрено это дело. Напишите в квалификационную коллегию, а то меня могут наказать. И я всегда пишу. Это тоже ложится в личное дело судьи.
Это о тех судьях, кто имеет мужество отменить неправосудные акты. А теперь о тех, кто принимает их, а эти решения потом отменяет высшая инстанция. За каждое отмененное Мосгорсудом или Верховным судом решение судья, принявший его, тоже получает по шапке. И тоже в его личном деле появляется «галочка» – лист со статистикой: у судьи Иванова отменено 20 постановлений, у судьи Петровой – 17. И это – и количество оправдательных актов, и отмененных – напрямую влияет на продление полномочий судьи, на отношение к нему квалификационной коллегии, председателя суда, прокуратуры. Куда ни кинь – всюду клин. И у судьи поэтому расчет очень простой.
Скажем, в год мировой судья принимает 100 обвинительных постановлений; 30 – 40 из них обжалуются в районный суд, 5 – 10 из этих 30 – 40 отменяются районным судом. (В некоторых судах этот показатель доходит всего до 1 – 2 отмененных актов.) Из этих оставшихся 30 решений, дай бог, 15 обжалуются в Мосгорсуде. Из 15-ти 7 – 10 – Мосгорсудом отменяются. И вот за эти 7 – 10 отмененных постановлений мировой судья и получает по шапке. Вот и вся математика: мировому судье выгоднее получить эти 7 – 10 «штрафных баллов» от вышестоящий судебных инстанций при собственном стопроцентном обвинении, чем добавить к ним еще и свои оправдания – ну просто невыгодно ему водителя оправдывать! Кроме того, по каждому оправдательному постановлению нужно писать объяснительную, что банально лень.
Судьи Мосгорсуда не боятся никого, а потому отменяют. Мировые и районные боятся всего, ибо кресло судьи доходное, теплое и приятное. Терять его из-за тщательного и законного подхода к рассмотрению дел неохота. Проще и выгоднее принять незаконный акт и надеяться, что его или подтвердят вышестоящие инстанции, или человек смирится и обжаловать далее не будет. Такое вот у нас «независимое» правосудие. Такой дамоклов меч висит над каждым судьей.
И вот что еще я скажу. У нашего президента фетиш – борьба с коррупцией. Создаются антикоррупционные комитеты в Госдуме, нанимаются работники и осваиваются многомиллиардные бюджеты. На голубом глазу нам говорят о 22 признаках коррумпированности. А решение вопроса на поверхности: смелый, честный и самое главное – НЕЗАВИСИМЫЙ суд, не подверженный политике, стоящий исключительно на страже законодательства. Буквы и Духа Закона. Решительно и бескомпромиссно.
Архимед говорил: дайте мне точку опоры, и я переверну землю. Я же говорю: сделайте по-настоящему независимый суд, и коррупция пропадет. Рассеется, как туман.
Но кто тогда будет осваивать бюджеты и делать состояния на борьбе с коррупцией?..
Андрей Виленский, юрист».
