Но главное все же в другом: темпы аварийности, смертности и увечности на дорогах России стали стремительно снижаться – если в прошлые годы темпы снижения были от 500 до 1500 человек в год, то только за один последний, 2009 год – за ОДИН ГОД! – в живых осталось на 4000 человек больше!

И знаете, в чем главная причина такого замечательного явления? МЫ СТАЛИ ПРИСТЕГИВАТЬСЯ РЕМНЯМИ!

Да, более безопасных иномарок с подушками и ABS стало значительно больше. Но главное все же – мы стали пристегиваться ремнями.

Семь лет назад я одним из первых подал голос за ужесточение наказаний на дорогах – что тут началось! Поднялся журналистский вой: «Пусть сначала в ГИБДД порядок наведут, а потом штрафы повышают!», «Очередной грабеж народа!», «Взяточники в погонах станут миллионерами» и т. п. Многие мои профнепригодные коллеги привыкли делать себе имена и тиражи не на истине, пусть неудобной и жестокой, а на том, чтобы потрафить обывателю, почесать ему за ушком. Или напугать его.

Я же прекрасно понимал, что путь «сначала навести порядок, а потом повышать штрафы» не для нашей власти, потому что наводить порядок внутри себя ей невыгодно: воровать труднее станет. Залезть в карманы населению гораздо проще. Но главное, что цель должна оправдать средство: если резко повысить штрафы, то смертность на дорогах сразу пойдет вниз. Да, понимал я, не избежать при этом взрыва коррупции инспекторов. Но с этим придется смириться ради главного, к тому же это вызовет возмущение десятков миллионов граждан, что уже неплохо, потому что приблизит перемены и в ГИБДД, и в МВД.

На одном из совещаний по безопасности дорожного движения я оказался рядом с финном. Он слушал-слушал наше словоблудие, а потом нарисовал на бумажке цифру «10»: «Вот сколько тысяч людей, по расчетам специалистов, Россия должна бы терять в год. Учитывая все – население, ваш парк, плохие дороги, несовершенные машины. А 25 000 у вас погибают напрасно. Это – остатки тоталитарной системы: в России слишком низка цена человеческой жизни». Потом он дал мне визитку: «Микко Виенонен, специальный представитель Генерального директора Всемирной Организации Здравоохранения в России, доктор медицинских наук».

Я прекрасно понимаю, что повышение штрафов, ужесточение наказаний – непопулярная тема. Неблагодарная. Тотчас «защитники народа» вой поднимут, «очередным грабежом нации» это дело назовут. Это они себе так очки для депутатских мандатов набирают. О самом-то «народе» они в последнюю очередь думают.

На каком основании они всю нацию в нарушители записывают? Как сказал один мой знакомый: «Никто же не возражает против 10 000 долларов штрафа за прыжок в яму с дерьмом? Потому что никто туда прыгать не собирается». Никто не возражает и против семи лет тюрьмы (а лучше десяти) за угон автомобиля. Потому что угонять не собирается. А нарушать – собирается?

Александр Журбин, композитор, проживший много лет в США, рассказывает: «Когда я в первый раз нарушил в Нью-Йорке правила, полицейский мне выписал штраф 70 долларов – фигня, думаю. Второй раз нарушил на 60 долларов. Но когда прошло время и я увидел, что мой страховочный пойнт из-за первого нарушения возрос на 1200 долларов, а после второго на 2000 долларов, – я перестал нарушать. Однажды всего один день я ездил без страховки, так получилось. Но когда за это я заплатил 1000 долларов штрафа и на год лишился прав, я сразу все понял».

Но повышение штрафов – малая часть дела. Большая – «остатки тоталитарного общества». И на дорогах, и в сознании. Дисциплинировать «массы», а самим «слугам народа» с мигалками, крякалками плевать на законы и носиться по встречным – не получится. Получится еще большее всеобщее озлобление.

О какой демократии в России может идти речь? Ведь демократия – это вовсе не свобода слова, она есть и при анархии. Демократия – диктатура закона. Для всех.

Английская королева в своем «Роллс-Ройсе» на светофорах стоит. Шведского короля за обгон на мосту колонны военных грузовиков штрафуют. Испанский король Хуан Карлос, дай бог ему здоровья, говорит в интервью: «Когда я еду как глава государства, я сижу в официальной машине, которая движется в сопровождении охраны. Если же я хочу поехать куда-то по личным делам, я сажусь за руль своей машины и еду, как все. Во всяком случае, я останавливаюсь на всех светофорах, и никто не оказывается заблокированным из-за того, что король едет к своему портному. То есть я хочу сказать, что как глава государства я требую уважения к моей должности, когда же я выступаю как обычный гражданин, я проявляю уважение ко всем моим согражданам... Если король систематически осложняет жизнь своему народу, он становится антипатичным».

Черт возьми, как повезло испанцам! У них один король, и тот сознательный: на светофорах стоит, когда к портному ездит. (А не портной, заметьте, – к королю.)

Может, потому так антипатична власть российскому человеку, что у нас своих «королей» в каждом городишке, как собак нерезаных?

Сколько раз я благодарил себя за то, что перед поездками не ленюсь найти время и прошерстить все, что возможно по той теме, какую собираюсь осваивать. Вот и сейчас – сижу в самолете «Эр Франс», жую круассаны, запиваю кофе и готовлюсь к встрече со своим любимым Парижем и даже ничуть не жалею, что опять, уже в который раз, не будет времени на исполнение моей мечты, превратившейся в навязчивую идею: выпить чашечку кофе на Эйфелевой башне – туда всегда такие очереди!..

Не жалею потому, что сразу из аэропорта – в новенький «Пежо-308 HDi» с новеньким турбодизелем – и на восток, на восток, почти 500 километров на восток, к границам Швейцарии и Германии, туда, где 200 лет назад братья Жан Пьер и Жан Фредерик Пежо основали – нет, не заводик, а небольшой цех, сарайчик, в котором трудилось всего несколько мастеров.

...Прилетая в Париж, я всегда готовлюсь к встрече... с зайцами. Их на зеленых пространствах аэропорта де Голля сотни. Тысячи! Ни в одном другом аэропорту мира такой популяции ушастых нет. Они обнаглели от безнаказанности и плодятся под свист турбин, который им ничуть не мешает... как кролики. Серые уши торчат отовсюду. А в Париже – дождь. Плюс шесть. Снега нет. Весна. Зеленая, новая травка. Эх, полежать бы на ней с бутылочкой «Гран Крю»! Но... С самолета – за руль.

Освежаю в памяти все, что вычитал о потрясающих братьях. Работали исключительно по металлу: пружины вили и закаливали, косы, пилы мастерили, арматуру, рессоры для телег и карет, но когда через восемь лет братья освоили холодный прокат стальных заготовок, возможности их резко возросли, и они превратились уже в буржуа среднего пошиба: 70 рабочих – это по тем временам небольшой завод. И чего они только не выпускали! От корсетных крючков до инструмента и ручных мельничек для зерен всякого рода.

Производство расширялось, популярность их продукции росла, и встал естественный вопрос о собственной торговой марке. Наиболее известному в округе ювелиру и граверу была поставлена задача: найти наиболее красивое сочетание букв фирмы «Братья Пежо и сыновья», но он предложил другой вариант, совершенно неожиданный: символы! Третий сорт клеймился изображением руки, второй сорт шел под полумесяцем, а на самой качественной продукции красовался лев!