В общем, летанул я с них, как с трамплина, тяга акселератора на «Москвиче-2140» моем из резинки от удара вырвалась, движок ревет как бешеный, но – еду. Вижу, погоня сзади синим огнем полыхает – явно за мной. Ушел бы, может, я от них, если бы не тяга. А может, и счастье мое, что не ушел – живой до сих пор. Тьфу-тьфу-тьфу через левое плечо.
Милиционер машину свою передо мной – поперек, подходит, я тоже выхожу и встаю к ветру боком, как положено.
– Сколько выпил? – спрашивает он меня.
– А откуда ты знаешь? – Я искренне удивлен его осведомленностью.
– А я видел, как ты через ступеньки летел, наше отделение как раз в том дворе – вот уж цирк ты нам устроил!..
– Ну и что? Я каскадер, я всегда через ступеньки прыгаю.
Пихают меня в «канарейку», один садится за руль моего «Москвича», и увозят меня в тот самый многострадальный двор, из которого я только что стартовал так позорно и недалеко.
Дежурный по отделению, майор с бычьей шеей и красным лицом, увидев меня, презрительно роняет:
– Еще одного алкаша привезли? И у меня, журналиста центральной газеты, члена двух творческих союзов, почетного гражданина американского города Коламбус, от негодования перехватывает дыхание:
– Товарищ майор, мы что ср...и с вами на одном километре, что вы со мной так разговариваете?
Теперь уже перехватывает дыхание у него, и тоже, представьте, от негодования.
– Ну, мать твою, я тебя упеку по полной программе! – рычит он вслед мне, идущему в каталажку по стеночке.
Сижу полчаса, час, понимаю, что ситуация безвыходная: денег у меня – ни копейки. Трезвею помаленьку. Началась уже суббота – был у меня человечек для выручки, но разве в выходной его найдешь?
Наконец какой-то сержант сажает меня в «Жигули» с мигалками и куда-то везет, объясняя по дороге, что майор созвонился с центральной экспертизой ГАИ на проспекте Мира, в которой японская аппаратура показывает не только сколько выпил, но и чем закусывал. Там нас уже ждут.
Длинный коридор, мы в очереди на экспертизу третьи, ждем-с.
Входим. В узкой комнате с топчаном две женщины средних лет, в белых халатах, энергично разговаривают между собой. Аппаратура. С порога врубаюсь в их проблему: разведенный муж одной из них подарил сыну велосипед, а она против того, чтобы сын такой дорогой подарок принял. Сын – «за».
– Ни в коем случае не становитесь между отцом и сыном, – вступаю я в разговор с порога.
– Почему? – удивленно поворачиваются ко мне обе головы.
Удивленно, но заинтересованно, оно и ясно – мнение мужика бабам в таких делах всегда интересно послушать.
– Да потому, что приходящий папашка для сына всегда авторитетнее родной матери. К сожалению, – изрек я и добавил: – Сам такой...
Слово за слово, разговорились, я осмелел, подошел ближе...
– Фу, парень, ты давай дыши в другую сторону, – попросили они меня.
Рассказал я им все: что журналист, что вышла классная статья, ну, поздравляли, выпил, первый раз за рулем выпил, никого не сбил, только майору не понравился. И что жена у меня артистка, пришлось сказать, и семейную фотографию из бумажника тоже пришлось бросить в бой – в такой ситуации ничего мало не покажется.
Сержант, надвинув на глаза фуражку, дремал на топчане, за нами алкашей больше не оказалось – разговор тек задушевно.
Прервал его проснувшийся сержант:
– Товарищи, имейте совесть!
Я встрепенулся.
– Ну, что ему напишем? – спросила одна женщина другую, не обращая никакого внимания на сержанта: – Хороший парень-то.
– Давай – «остаточное».
Я встрепенулся опять, не зная, что такое «остаточное» и много ли за него дадут. (Сейчас «остаточного» больше нет.)
– Не бойся, – успокоили они меня, – «остаточное» после бутылки кефира бывает.
Сержант забрал их бумажку с печатью, я с женщинами душевно попрощался.
– Приходите к нам еще, – сказали они, и мы вместе расхохотались.
– Нет, уж лучше вы к нам.
С сержантом ехали обратно молча. Он равнодушно вошел в дежурку и скучно так брякнул бумагу на стол майора:
– Оста-а-точное, товарищ майор!
Тут я понял, как же не любил тот сержант своего майора!
Видели бы вы лицо майора в ту секунду! Я же только что тут перед ним по стеночке ходил, еле лыко вязал – и «остаточное»?!
Но бумажка-то с гербовой печатью, и выше центральной экспертизы ГАИ только сам Господь Бог.
Я думал, он меня ударит. Но каково же было мое удивление, когда майор протянул мне мои права, техпаспорт, положил на эту святую стопку ключи от моего «Москвича» и, глубоко и печально вздохнув, спросил:
– Тебя домой отвезти или сам доедешь?
Весь остаток ночи я посвятил развозу подарков – и тем двум женщинам, и майору: виноватым себя почувствовал...
К сожалению, откупиться в такой ситуации – не проблема.
Такса – в зависимости от региона: в Москве от 50 тысяч рублей, если повезет и ничего серьезного вы не натворили. В провинции дешевле. Можете попробовать заранее отложить в карман устраивающую вас сумму и, если остановят, слезно заявить, что больше ни гроша нет, – иногда помогает, сэкономите.
Но еще больше сэкономите, если оставите машину и поедете домой в метро.
Можете взять такси, все равно это будет гораздо дешевле. А чтобы не мучиться сомнениями – ехать или не ехать за рулем в подпитии, – представьте тюремные нары, лязг замков, вы сидите на жесткой казенной кровати и вспоминаете именно эту секунду: ехать – не ехать? Потом тяжело вздыхаете и думаете: «Господи, ну какой же я был идиот!..»
Сейчас мне стыдно за этот мой опыт, не повторяйте его. И оставил я эту главу в книге только для того, чтобы вы, читатели, почувствовали во мне не ментора, а живого человека и, благодаря этому, быстрее от такого опыта избавились. Если он у вас есть.
Часть вторая: практика умудренного водителя
Чего только по поводу выпивки за рулем мы не наслушались «из разных источников»! Сколько и чего можно выпить, чтобы не подлежать наказанию? Одни говорят одно, другие – другое, а на дороге-то с инспектором ты – один на один. И отвечать – тебе. И потому решили мы никого не слушать, а все алкогольные проблемы проверить на собственной шкуре. Для этого созвонились с Институтом наркологии в Москве и договорились провести в лаборатории тесты на алкоголь.
Группа «подопытных кроликов» разной комплекции и пола
«Кролик № 1»: Юрий Гейко, 53 года, вес 80 килограммов, водительский стаж 31 год. Ведущий «Автоликбеза» и «Авторадио», корреспондент «Комсомольской правды». Должен выпить «дабл дрынк» – 60 граммов водки.
«Кролик № 2»: Юлия Федоткина, 22 года, вес 58 килограммов, водительский стаж 4 года. Внештатный автор «Автоликбеза». Должна выпить бокал (100 граммов) десертного вина девятиградусной крепости.
«Кролик № 3»: Олег Рашидов, 28 лет, вес 63 килограмма, водительский стаж 6 лет. Спецкор «Комсомолки». Должен выпить одну бутылку пива средней, пятиградусной крепости.
В Институте наркологии нас радушно встретил начальник отделения профилактики работников профессий повышенного риска, кандидат медицинских наук стосорокакилограммовый Зеренин Александр Георгиевич. Алкотестеры в количестве трех штук, проверенные и оттарированные накануне эксперимента, были готовы и подмигивали нам зелеными лампочками-глазками.
Материальное обеспечение эксперимента
Два украинских алкотестера АГ-1200, дающих ответ: «Трезв» (зеленая лампочка), «Нетрезв» (красная). Если ни одна не зажигается – пограничное состояние, которое инспекторами не наказывается. Приборы отрегулированы на 0,3 промилле – до этой дозы зажигается зеленая лампочка, выше нее – красная.
Канадский алкотестер «ALERT» со шкалой, показывающей промилле.