Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

ВДОХНОВЕНИЕ

От сердца в кровь вошел огонь,
И он идет, живой и жесткий,
По жилам в бледную ладонь
На голубые перекрестки.
И вот до кончиков ногтей,
Под кольцами и у запястья
Я чую звонче и густей
Струю пылающего счастья.
И как мгновенья хороши
Последние перед началом.
Когда блестят карандаши
Отточенным веселым жалом.
Поют беззвучно провода,
И я пою — глухонемая,
И лишь бумага как слюда
Трепещет, звуки принимая.
1931

«Крепчайшие, тончайшие силки…»

Крепчайшие, тончайшие силки
Из завитых и золотых волос.
Ты знаешь: на открытках голубки
Томятся в чаще акварельных роз.
И вот они блуждают, осмелев,
У плеч твоих на маленьком столе.
Клюют с бумаги ангельский посев
Поэмы о приснившемся крыле.
Воркуют и целуются опять
С раскрашенной открытки голубки.
Не плачь: опустошенная тетрадь
Их завела в крепчайшие силки…
Пронзенных душ немало на земле.
Но вот любовь воркует со стола —
Забудь о человеческом крыле,
Любовь людей не ведает крыла…
1934

ЛАНДЫШИ

Сквозь влажную тугую прель.
Таких беспомощных вначале.
Из трубок, свернутых в свирель.
Их все овраги выдували.
Весна к серебряной красе
Слетала первою осою,
И ландыши в густой росе
Бутоны путали с росою.
Но звездный незаметный клюв
Под крепнущими шалашами
Они поили, развернув
Попарно, белыми ковшами.
Дрожа в траве, как поплавки,
Сгибаясь маленькой лозою.
Они вставали на носки
И ночью бредили грозою…
Чтоб отцветать не на земле.
Чтоб задыхаться не в тумане…
Но умирали на столе
В высоком голубом стакане.
1934

ГРАД

Единственных и нужных слов
Веселый град летел в ладони,
И я смеялась на балконе,
Неся домой такой улов…
Но за стеклом половики
Дышали мертвой синевою,
Цвели лазоревой травою
Грозе и грому вопреки.
Цвели букеты на стене,
И слабо тлела позолота…
Сюда ли принести извне
Сквозняк свежей водоворота?
И ветер пел: любви не тронь,
Осколки небывалых градин
С балконных белых перекладин
Стряхни, горячая ладонь!
Они в запутанной траве,
Не тронув чуждого покоя,
Поломанным цветком левкоя
Споют о райской синеве…
Чтоб, отдышавшись, майский сад,
Смешавший вместе град и гравий,
Опять смолчал про этот град
Перед закрытыми дверями.
1934 «Меч». 1934. № 17–18

ЛЮБОВЬ

Это солнечное копье,
Ударяя огнем с высот,
Надломило сердце мое
Осторожно, как свежий сот.
Защищаться от счастья — лень.
Ты мои стихи перечел,
И они открывают день
Под окном суматохой пчел.
И в густую траву упав,
Я прищурясь гляжу и жду,
Что мой розовый рой в рукав
Возвратится, поняв беду.
Под прохладную кисею,
Где в руке запевает кровь,
Где я злые цветы таю
Для небесных моих роев…
Но противиться счастью — лень.
Счастье летнее без границ…
Вот стихи мои льются в тень.
Выбирают новых цариц.
И забывши в июльский зной
Разлинованный свой уют,
Темный улей любви земной
Населяют и узнают.
1934

«Со всею нежностью припоминать тебя…»

Со всею нежностью припоминать тебя,
Опять вплотную подходя к апрелю,
Кудрявую влюбленность теребя
Ночною непокорною куделью.
И ближе к свету счастье подносить,
И ждать, когда последний в доме ляжет…
Она скользит, запутанная нить
Из песенной, из вылинявшей пряжи.
Поют в руках резные челноки,
Поют стихи над мертвыми листами, —
Им не белеть наутро у реки
Тяжелыми и влажными холстами.
В последний раз послушная строкам
Любовь журчит и бьется, как живая,
Чтоб умереть по темным сундукам,
Невиданным приданым истлевая.
1934 «Меч». 1934. № 17

РАССТАВАНИЕ

Распускают вокзалы вязальные петли,
И по рельсам расходятся, брызнув, дымки;
Ты проходишь по залу в звенящем рассвете
И в закинутых жерлах считаешь клубки.
Это птицы слетелись на зов отовсюду
По железным межам с потревоженных скал,
Но в привычном чаду окрыляется чудо
И живет, как платок, что в дверях заплескал.
Легкий купол клубится и никнет слюдою,
И прощанье закинуто к небу пращой,
Заалели ладони, летя чередою
Перед солнцем, как перед огромной свечой.
Ты проходишь по залу, и на циферблате
Отраженье твое рубежи перешло,
И платки, запрокинувшись, стали крылатей
И летят журавлями сквозь сталь и стекло.
И с подножки неопытной стаи метанье
Ты увидишь, прикинув на вечность маршрут,
И узнаешь, что крайняя птица отстанет
И назад упадет через створки минут…
…Лишь к тебе приобщенная в зове вокзала.
Ворох розовых перьев сметя со скамьи,
Небывалая нежность бессмертья бежала,
Чтоб на сером перроне заплакать с людьми…
«Скит». I. 1933
85
{"b":"175760","o":1}